Родительская беспечность стала смертным приговором для 12 из 20 малышей, погибших на пожарах в прошлом году. Положившись на авось и самоуверенное «раньше сто раз так делали, и ничего» взрослые оставляли своих детей на каких–то 10 минут, чтобы заглянуть к соседке, на 20 — чтобы сбегать в магазин, на 30 — чтобы... Что–то другое в эти минуты всегда казалось важнее. А малышам, надежно запертым в четырех стенах или просто еще неспособным уйти от беды, было достаточно всего 8 — 12 минут, чтобы задохнуться в ядовитом дыму. И все же в этой жуткой веренице трагедий один недавний случай выделяется особо. 14 января в деревне Бережное Столинского района погибли сразу трое малышей — трех, пяти и шести лет. Мама оставила их под замком, чтобы... сходить в магазин за водкой. Когда вернулась, дом уже горел. Медики были бессильны. В крови у многодетной матери, находившейся на седьмом месяце беременности, врачи обнаружили 1,3 промилле алкоголя... Несчастный случай или преступное поведение? Официальный ответ и по прошествии двух месяцев пока не найден. Материалы дела еще изучаются в управлении Следственного комитета по Брестской области. Но отрезвило ли все это 27–летнюю женщину? Корреспондент «СБ» отправилась на место трагедии.
«Хотелось праздника...»
При встрече с Милой Ланович (имя изменено. — Авт.) жители Бережного презрительно отводят глаза: «Никто ей не сочувствует! Сама малюток сгубила! Да ей бы за такое...» — и тут же запинаются, ведь вроде непутевую Господь уже наказал. Сама Мила с новорожденной дочерью и мужем живет теперь в крохотной комнатушке в доме свекра. Говорят, муж долго грозился, но позже остыл, сам съездил на Гомельщину и забрал жену у тещи. Обуглившиеся стены их прежнего дома теперь прямо напротив окон, до них всего несколько метров.
Встретила меня Мила в черном платке, прижимая к груди новорожденную дочку. Она качала малютку и смотрела по ноутбуку фильм. В глазах блеснули слезы:
— В магазин теперь только за хлебом... Я на кладбище хожу каждый день... Зачем пила? А хотелось праздника! Новый год, Рождество, потом у меня день рождения — и все как–то никак прошло. Скучно было...
— Но вы же были беременны! О детях думали?!
Ланович опустила глаза. Потом рассказала, что восстанавливать дом не намерены: мол, вообще собираются переехать к ней на родину и жить в другом, за который муж уже якобы внес задаток. По ее словам, которые позже подтвердили и в сельском исполкоме, недостатка в деньгах семья не испытывала:
— Не шиковали, но в доме все было. Муж ездил на заработки и привозил по 8 — 9 миллионов в месяц. Даже купили вторую стиральную машину, правда, подключить не успели, тоже сгорела.
На пепелище по–прежнему валяются детские игрушки, обгоревшие куски одежды, фрагменты книжек с картинками... Как будто все случилось вчера. У четы Ланович от погибших дочери и сыновей осталось лишь по одной маленькой фотографии — те, что хранились в доме деда. А что до презрения людей, так Мила говорит, что ей все равно. Похоже, у Ланович организм крепкий, с хорошим иммунитетом, ведь уже через день после трагедии она в больнице, как рассказывают, с аппетитом ела и читала газеты...
В поиске оправданий
Тем временем местные власти и все сопричастные к делу должностные лица давали следствию подробные показания и отчитывались перед вышестоящим руководством. Ведь еще 30 сентября семья Лановичей была поставлена на учет, а положение детей признано социально опасным. Председатель Бережновского сельского исполкома Виталий Чех не снимает с себя ответственности:
— Парадокс в том, что в день трагедии наша комиссия как раз делала обход по неблагополучным семьям и застала Милу с детьми в доме ее подруги, тоже многодетной и не менее проблемной. Спиртного замечено не было, но предчувствие, что такие посиделки добром не кончатся, появилось. Миле было строго указано идти с детворой домой. Она и ушла. Кто мог предполагать, что она сделает потом? Разве к каждой неблагополучной мамаше сторожа приставишь?! Да и выпившей Ланович никому не показалась. А ведь получается, что подруги к тому моменту уже «приговорили» как минимум бутылку водки...
За первой порцией алкоголя Мила зашла около 5 часов вечера по дороге в школу и детский сад, откуда обычно забирала детей, поясняет продавец местного сельмага «Пралеска» Татьяна Савицкая:
— Купила только бутылку водки. Второй раз появилась около 19.00 и купила уже сразу две. Еще, знаете ли, обрадовалась, что 100 тысяч хватило. Я попыталась пристыдить, дескать, беременная же, но что толку. Да и на пьяную не была похожа.
На эти необычные способности Милы крепко пить и оставаться на ногах впервые обратили внимание 15 сентября прошлого года. Тогда участковому инспектору ИДН Столинского РОВД Эдуарду Соболю через дежурного поступил сигнал от родственников Ланович: мол, пьяная, бросив детей одних, шатается по деревне. Как и положено, взяв с собой алкотестер, отправился на поиски, восстанавливает в памяти события Эдуард Николаевич:
— Я тогда и понятия не имел, что речь идет о беременной, срок–то был небольшой, незаметно. Встретил Милу недалеко от ее дома, и она попыталась сбежать. В общем, понимала, что творила. Когда появились цифры на алкотестере, я сам был крайне удивлен: 4,3 промилле... Вы понимаете, сколько это? Для подавляющего большинства это просто смертельная доза! А она еще вполне членораздельно говорила. Конечно, разнервничалась, когда я сказал, что отбираю детей...
И все же в тот день, как и в последующие, ребятишки остались дома. Участковый инспектор Соболь, следуя инструкции, вызвал машину скорой помощи. Бригада приехала, но сообщила, что спешит на другой вызов.
— Я не имел права сажать детей в машину, которая едет не в медучреждение. Позвонил в больницу и повторил вызов. Ждал два часа. За это время малыши уснули... Позже я напоминал членам комиссии о необходимости собраться для вынесения соответствующего решения по семье Лановичей, но меня как будто никто не слышал. А выше полномочий участкового, увы, не прыгнешь...
Получается, не упредили, хотя видели опасность? А, с другой стороны, может, семье давали шанс? Ведь в официальной характеристике записано, что Мила Ланович употребляла спиртное не систематически. Из личных бесед на совете профилактики вытекало, что делала она это якобы назло мужу, который по возвращении из продолжительных командировок семье предпочитал компании, часто впустую спуская деньги. Картина, к сожалению, нередкая... Да и государство сегодня радеет за то, чтобы дети по возможности не расставались с биологической семьей. Недаром после помещения детей в приют закон дает родителям еще целых полгода, чтобы переосмыслить свое поведение. А тут и вовсе мамаша на сносях. Да еще такая «алкоголеустойчивая»...
Между тем главный врач Столинской районной больницы Петр Пашкевич, наблюдавший Милу в одном из отделений после пожара, считает, что к трагедии привело именно пьянство:
— Все разговоры о способности маскировать алкогольное опьянение совершенно лишены здравого смысла. Все ее поступки свидетельствуют об устойчивой, уже явно сформировавшейся алкогольной зависимости. А это значит, что такому человеку нельзя доверять. Тем более если речь о детях... Это сегодня Мила не пьет. А завтра? Я бы глаз с такой мамы не спускал... Если раньше она позволяла себе алкогольный беспредел, то сейчас пораженный спиртным мозг рано или поздно найдет себе оправдание. И сотворит новую беду...
В каждом рисунке — солнце
На похоронах жители Бережного возмущались и негодовали. Что ж, острое желание найти виновных и срочно судить, когда смотришь на три маленьких гроба, более чем понятно, рассуждает начальник отдела образования Столинского райисполкома Александр Вечорко:
— Но разве роль родителей и их ответственность перед детьми сравнима с влиянием общественности? Мы своей вины не умаляем, выходит, недоглядели... Но внешне семья выглядела отнюдь не самой безнадежной. Если бы имелись законные основания, уже сегодня от греха подальше забрал бы у Ланович новорожденную дочь. Не верю я в ее чудесное прозрение. Но одних подозрений недостаточно, иначе уже завтра можно отправить в приют еще 154 ребенка, которые в районе находятся в социально опасном положении. Еще больше детей воспитываются в семьях, имеющих зыбкий статус неблагополучных. И как угадать, где случится очередная беда, когда в присутствии комиссии происходит и говорится одно, а закрывается дверь — совсем другое? Что делать? Возможно, следует законодательно усилить именно родительскую ответственность. Кстати, а разве отец здесь не виноват?
Действительно, когда трое малышей задыхались на пожаре, их отец сидел с очередной рюмкой сорокаградусной неподалеку, спиной к дому, в компании друзей и соседей. Тоже, видимо, что–то праздновал...
Педагог–психолог Бережновской средней школы Руслана Котко напоследок показала мне работы погибшей девочки: «Видите, все рисунки и поделки Каролины позитивные, добрые, выполнены в ярких, солнечных цветах!» Но родители их так и не увидели. Похоже, в их странной системе ценностей уже не хватало места детям. Их надеждам, улыбкам, естественному желанию быть всегда рядом и чувствовать любовь. Родители однажды повернулись к ним спиной. И уже навсегда...
Фото автора.
Советская Белоруссия №48 (24431). Пятница, 14 марта 2014 года.
