Траектория краба

Умный и ироничный писатель Сергей Довлатов как-то сказал: "Больше коммунистов я не люблю антикоммунистов", что следует понимать как нормальное неприятие любых политических крайностей. Мне, честно говоря, не очень нравятся кое-какие декларации и действия гродненского объединения "Ратуша". Но еще больше мне не нравится травля и угрозы, которые поступают сегодня в адрес г-на Милинкевича со стороны фашиствующей компании, именующей себя гродненским отделом РНЕ. Кстати, почему это именно в Гродно, где проживает столько отставных офицеров Советской Армии, вдруг проклюнулось и увлекло молодежь движение, обожающее свастику? Неужели почтенные люди, прошедшие, по идее, огромную школу советского интернационализма, дружно надели черные очки и примирились с коричневой накипью?

Ей-богу, не хочется никакой дидактики. Но после Дня Победы, когда столько говорилось о прошедшей войне, трудно удержаться от невеселых рассуждений над некоторыми фактами. В конце концов главным уроком войны были не операции фронтов и не стратегические решения Ставки. Война прежде всего показала, что в основе трагедии планетарного масштаба лежат внешне безобидные и даже забавные происшествия из жизни политиков, публицистов, философов. Если очень коротко, то можно провести коротенькую линию от оригинального мыслителя Ницше, культом силы которого увлекся молодой романтик Шикльгрубер-Гитлер, до глашатая уличной демократии Рему, к написанию пламенной книги "Майн Кампф", затем к другой книге автора Розенберга "Миф 20 века" и, наконец, к созданию партии, в которой органически переплелись два слова - "нацизм" и "социализм", а потом и к практическому выводу

: - Во всем виноваты "низшие расы", есть народы без земли и земли без народов... К оружию!

Дальнейшее известно. Бомбардировки Варшавы, сожженный Смоленск, Треблинка, Сталинградская битва, Хатынь, Тростенец, Азаричский лагерь, кровь из детских вен для поддержания сил пилотов люфтваффе.

Прошло много лет, и многое изменилось. Германия пережила поражение, покаялась и прошла большой путь очищения. Но вот читаю в Интернете книгу Гюнтера Грасса - яркого, безусловно, мыслителя, которым зачитывалась вся продвинутая молодежь 80-х годов. Грасс написал роман "Траектория краба" о трагедии немецкого лайнера "Вильгельм Густлов". Это известная история - советская подлодка под командой Маринеско в январе 1945 года торпедировала корабль, на борту которого было более 10 тысяч разных людей. Экипажей подводников, беженцев из Восточной Пруссии, женщин и детей в том числе. "Густлов" пошел ко дну, уцелело совсем немного. И вот нобелевский лауреат Гюнтер Грасс пытается поставить старую трагедию в контекст сегодняшней общественной и идеологический жизни Германии. Героем романа или, как считает автор, новеллы выбран очень типичный представитель интеллектуальной среды, определяющей сегодняшнюю германскую элиту. Родился он в 1945 году, его мать (в романе, разумеется) была пассажиркой "Густлова". Его последующая жизнь - схематичная история страны. Юность в ГДР, затем побег через "железный занавес" в ФРГ, жизнь в свободе, увлекательное занятие литературой. Мать пытается склонить его к исследованию трагедии "Густлова". Но он предпочитает не утомлять себя историей противоборства нацистов с СССР. Прибегну к помощи сайта романа "Траектория краба"

: "Романный сюжет строится на том, что, собирая материал для книги, герой обнаруживает в Интернете неонацистский сайт, посвященный гибели корабля. Герой морщится, читая помещенные здесь материалы, ему претит тенденциозность в подборе фактов, его воротит от примитивности языка, от натяжек и упрощений. Сам-то он пытается описать трагедию "без гнева и пристрастия". Заочное противостояние двух исследователей неожиданно становится очным - герой угадывает в авторе сайта своего сына. Герой потрясен. Он стремится поговорить с сыном. Но сын избегает контактов с отцом. Сын, похоже, презирает отца, который постоянно пытался укрыться от жизни в иронию, который пишет о страшном и серьезном, боясь быть серьезным. Сын, в отличие от отца, серьезен и истов. Сын отдается нацистской идее целиком - в финале романа он убивает своего сверстника, немецкого юношу - юдофила. Убивает по идеологическим соображениям. В заключающих роман абзацах сообщается, что в Интернете появился еще один нацистский сайт, посвященный уже сыну героя. Последняя фраза романа - сокрушенный вздох героя: "Никогда этому не будет конца. Никогда".

Вот вкратце сюжетная канва "Траектории краба". Ничего особенного? Но удивительно, что такой прогрессивный писатель, как Грасс, вдруг переводит свои размышления в совершенно неожиданную парадигму. Практически весь роман построен на описании мук, которые испытали женщины и дети, оказавшись в ледяной воде, а символом преступного зла в романе систематически предстает капитан III ранга Балтфлота Маринеско. Конечно, читатель, воспитанный на классической советской литературе о войне, вполне резонно ответил бы нобелевскому лауреату: да, дети с "Густлова" вызывают сочувствие. Но разве вина в их смерти не лежит и на их отцах, сжегших Белоруссию и истребивших в одном только Освенциме 4 миллиона мужчин, женщин и детей. Воспитанный в координатах советской морали человек ответит так. Но ответит ли что-нибудь Грассу юноша, выросший на новых идеологических скрижалях, где история войны так перепутана, что сегодня уже трудно понять, кто же был морально прав: Александр Матросов или танкист вермахта, сгоревший под Прохоровкой? Этот вопрос тем более актуален, что даже такой, повторюсь, острый мыслитель, как Грасс, очень свободно предлагает публике новое прочтение войны, где откровенным злодеем является советский подводник Маринеско, а несомненным героем - капитан "Вильгельма Густлова"...

...Недавно в одной достаточно приличной компании зашел разговор об истории. Коснулись того-сего, всплыла фамилия гауляйтера Кубе.

- Говорят вот, Кубе, Кубе, - поблескивая очками, разгорячился вдруг некто, представленный как "молодой историк", - а при нем, представьте, в Минске заработали все церкви, стали выходить газеты на белорусском, флаг наш повсюду висел, открыли двери музеи...

- Так что, Елена Мазаник напрасно его убила?

Молчание в ответ.

Пока молчание...

Недавно все в том же Интернете, да и в некоторых белорусских газетах появились новые материалы касательно гауляйтера Кубе. Кое-что процитирую. Оказывается, немецкий журналист Пауль Коль, написавший несколько книг на тему немецкой оккупации Белоруссии, утверждает, что гауляйтер Кубе был не только "администратором-просветителем", но и архитектором нового, послевоенного устройства нашей страны. В частности, живущая до сих пор в доме для престарелых его вдова Анита рассказала журналисту, что в свое время она часто видела на столе минской резиденции своего мужа архитектурный эскиз новой столицы "Беларутении". Вот некоторые фрагменты этого плана. Минск должен быть сровн„н с землей, а чуть севернее отстроен город "Аскард". Город был спланирован по образцам "социалистических городов третьего рейха". Но вот что интересно. Там, где у Вольфсбурга и других подобных городов была площадь для "массовых гуляний" и "ритуалов верности фюреру", в "Аскарде" Кубе запроектировал площадь для массовых расстрелов со специальными стенами- "пулеуловителями", а также "гигантским крематорием". Так Кубе представлял себе будущую столицу "Беларутении", так он видел будущую судьбу белорусов.

Еще раз напомню последнюю фразу романа "Траектория краба" (кстати, в названии автор воспользовался образом краба, который для того, чтобы двигаться вперед, производит движение, имитирующее движение назад): "Никогда этому не будет конца. Никогда". Но я все же поставил бы в этой фразе большой знак вопроса. Иначе: зачем жить?