Военный комиссар Минщины: "Сегодня призывнику служить проще, чем 30 - 40 лет назад"

Товарищ комиссар

Когда твой собеседник — военный комиссар области, тем для обстоятельного разговора множество. Вопросы мобилизации, призыва, территориальной обороны, проблемы «афганцев» и чернобыльцев, жизнь военных пенсионеров... Но в канун 23 февраля с Николаем Кривченей — военкомом Минщины — корреспондент «СБ» решил поговорить о будущих защитниках Отечества. Нынешних призывниках, у которых служба еще впереди.

ФОТО АЛЕКСАНДРА СТАДУБА
— Николай Степанович, бывалые военные утверждают: парней в советские годы не нужно было мотивировать к службе. Хотя бы потому, что перед их глазами были живые примеры тех, кто защищал Родину от немецко–фашистских захватчиков. Прошедших Великую Отечественную войну отцов и дедов. И когда из армии возвращались статные односельчане в военной форме, то моментально становились для ребят помладше беспрекословным авторитетом. А сейчас как? Ведь, увы, уходит поколение победителей...

— Чтобы молодежь хотела и не боялась служить, ей с самого детства нужно давать больше самостоятельности. Мы же не позволяем детям развиваться, пытаемся оградить от всего. Стоит ребенку чихнуть, как сразу таблетками пичкаем, за спрей хватаемся. Да на это прежде вообще не обращали внимания! Зато дети моего поколения больше времени проводили на улице: играли в хоккей, катались на лыжах, показывали себя в футболе и волейболе. Развивались физически. А сегодня ребенок если не в школе, где огромнейшее количество уроков, то дома. Мама с папой берут его ответственность на себя, уроками с ним занимаются. Вот и выходит, что нынешнее поколение — домашнее, зажатое опекой мам и бабушек. Это тоже накладывает свой отпечаток. И когда мы пеняем, вот, мол, юнец пришел в армию и над ним издеваются, я всегда спрашиваю: кто издевается? Сами друг над другом и издеваются. Это мы научили так своих детей. Поэтому не надо перекладывать ответственность на командиров, на школу... Я 43 календарных года в Вооруженных Силах, из них 35 лет на командных должностях, где постоянно нужно принимать решения. И я могу сравнивать ребят прошлых лет и сегодняшних. Небо и земля! Советские пацаны умели и не боялись принимать решения, они были более раскрепощенными. Причем речь и о солдатах, и о молодых офицерах. Мне, 23–летнему командиру взвода, в Афганистане доверяли многое — каждое утро вместе с моими саперами я должен был проверить по 40 километров дороги на наличие взрывоопасных предметов. И сопровождал меня сверстник–командир мотострелкового взвода. Доверили бы такое дело в 23 сейчас? Не уверен.

— А нынешнее поколение хоть в чем–то фору даст тем смелым, ответственным, готовым принимать решения советским пацанам?

— Молодые люди теперь более грамотные, продвинутые. Изучали информатику, способны в программировании. Как специалисты намного сильнее, чем мы. В военно–воздушных силах и войсках противовоздушной обороны, в войсках связи, где сейчас все компьютеризировано, это крайне важно. Тогда — нет. Ведь что представляла собой техника, на которой связисты работали в мое время? Телефон да несколько проводов. В те годы нужны были прежде всего руки, теперь — еще и голова.

ФОТО АРТУРА ПРУПАСА

— Призывников вы набираете и из больших городов вроде Борисова и Солигорска, и из небольших деревушек. Уклад жизни у сельских и городских парней, понятное дело, разный. С кем проще работать?

— С деревенскими. Хотя бы потому, что они выносливее и более развиты физически. Ведь хочешь не хочешь, а родителям, которые с утра до вечера пропадают на работе (в сельском хозяйстве рабочий день, особенно летом, как правило, ненормированный), помогать надо. То ли дело в городе: мамы и папы смену отработали — и домой. Не надо ни воду в квартиру носить, ни дрова рубить, ни сено заготавливать. Зато есть время опекать собственного ребенка.

— Но при этом бытует мнение, что деревенские более конфликтные...

— Это миф. Меряются своей крутизной, наоборот, именно городские. Так и в Советском Союзе было, когда невесть кого из себя строили москвичи и ленинградцы. А ребята из «глубинки» (и белорусов к таковым относили — спокойных, неконфликтных) тихонько делали свое дело.

ФОТО БЕЛТА

— После трагических событий в Печах осенний призыв прошел в новом формате. Больше внимания стали уделять морально–психологическому состоянию призывника, потенциальные новобранцы проходят компьютерные тесты... Эффект от нововведений уже чувствуется?

— На эти же самые вопросы призывники отвечали и раньше. Только анализировали их мы, а не компьютер. Кроме того, сейчас их ответы подтверждены документально. В любом случае если при изучении призывника ты видишь, что он не совсем психически здоров, то в армию его никто не возьмет. Компьютерные тесты, конечно, дают нам многое. С другой стороны, это ведь не детектор лжи. Где гарантия, что парень написал о себе правду? Но мы ко всему прочему обязательно побеседуем с его родителями, классным руководителем, участковым. Отправим запросы в психоневрологический и наркологический диспансеры. И только после этого сделаем выводы. Бывало, мама настаивает: сын — золотце. А участковый говорит: «А сколько раз я его пьяным из клуба вытаскивал?» Если мы отправляем человека служить во внутренние войска, то участковый вообще целую характеристику должен написать. Кстати, заметили: самый достоверный источник — это классный руководитель.

— Так сейчас, в XXI веке, служить проще или сложнее, чем 30 — 40 лет назад?

— Легче. Солдату созданы все условия. Я в свое время служил на Урале. Мы выходили в поле, ставили палатки, внутрь — печки–буржуйки. А на улице 40 градусов мороза. И — нормально: бегали, ползали по снегу. Никто на холод даже и не думал жаловаться. Может, кому–то и было некомфортно, но об этом не говорили. Стыдно! Таких бы просто не поняли. «Не кисни, всем одинаково!» На фоне испытаний ребята пытались сплотиться, помогать друг другу. Ну а сегодня? Тепличные условия! В казармах есть стиральные машины, можно сдать форму в химчистку, тогда как в наше время каждый сам стирал, вручную, в умывальнике, при помощи щетки и мыла. Десятисуточный отпуск раз в два года нужно было заслужить. Сейчас же все официально, по графику. Да и разве ездили домой в увольнение за три–четыре тысячи километров?

ФОТО БЕЛТА


— Зато тогда в горячую точку могли отправить.

— Многие солдаты и офицеры и сами туда рвались. Рапорта писали, чтобы в Афганистан попасть. Это вопрос силы идеологии и правильного воспитания — примеры героических защитников Отечества действительно были перед глазами.

ФОТО БЕЛТА
— И вы в Афганистан сами попросились?

— Дело обстояло по–другому. В 1979 году я после окончания училища прибыл служить на Урал. И вот меня как–то вызвали и говорят: прямая замена в Афганистан, мол, едешь на место уходящего командира инженерно–саперного взвода. Мама о моей «командировке» не знала, с женой мы решили всем говорить, что я отбываю советником на острова Сан–Томе и Принсипи, куда Советский Союз как раз поставил прицепные минные заградители и где необходимо было обучать военнослужащих.

— Что было самое сложное тогда?

— Привыкнуть к климату. Я приехал в Афганистан в мае, а на термометре — плюс 40. Инфекции вокруг кружились. Спасались заваренной верблюжьей колючкой, она хорошо помогала как антисептик. Свежего мяса не было, только консервы. Ели «красную рыбу» — кильку в томатном соусе, пережаренную несколько раз в столовой... Ну а потом со всем свыкаешься. И на службу смотришь просто как на работу. Когда я туда попал, мне шел 24–й год. Организм молодой, физически развитый, крепкий, он все переносит. Хотя усталость, конечно, сказывалась. Было не до отдыха. Я поднимался в 4 утра, ехал проверять дорогу, возвращался к обеду. Но ведь передо мной стояли и другие задачи. Провести занятие со взводом, обучить...

— Ваш характер служба в Афганистане поменяла?

Женская армия

Читайте также

— Да. Тот, кто там побыл, становится намного более честным и порядочным. Эти люди всегда готовы прийти на выручку, они не подставят. Потому что предательство там означает смерть. Взаимовыручку, уважение друг к другу Афган привил.

— За ту войну вы награждены орденом Красной Звезды. Чувствуете себя героем?

— Герой — это слишком. Для меня награда — это знак того, что свой долг я выполнил с честью. У меня — орден. Еще у двух солдат — медали. У одного — «За отвагу», у второго — «За боевые заслуги». Но в части нас было 500 человек. А награждены только трое, хотя мы сделали ничуть не больше, чем другие. Получилось так, что именно мы попали в очень нехорошую переделку — первыми обнаружили потенциальную засаду. С командиром мотострелкового взвода Алексеем Туркиным приняли этот бой — и, к счастью, остались все живы, банде нанесли большой урон. Еще и оружие собрали, которое они, убегая, оставили на поле боя... К слову, я и в другую передрягу попал. Меня представили на второй орден, но его я так и не получил. Одного, мол, хватит. Лишь начиная с года 1985–го жалеть медали и ордена перестали. А среди тех, кто вошел в Афганистан среди первых, много ненагражденных...

— Николай Степанович, редакция «СБ» поздравляет вас с праздником, 100–летием Вооруженных Сил!

К слову

Военно-патриотический проект «Один день в армии» проводят БРСМ и Министерство обороны. 45 участников молодежных отрядов охраны правопорядка БРСМ проходят курс молодого бойца на базе 72-го гвардейского объединенного учебного центра подготовки прапорщиков и младших специалистов Вооруженных Сил.

deu@sb.by
Полная перепечатка текста и фотографий запрещена. Частичное цитирование разрешено при наличии гиперссылки.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter