Постановление Совета Министров № 666 взбодрило бизнес. С 27 августа документ обязывает проводить санитарно–гигиеническую экспертизу около 10 импортных товарных групп: от молочных, мучных, рыбных продуктов и сладостей до бытовой химии, косметики, посуды, строительных материалов. Список уже подвергся корректировке — уменьшен. Но это мало меняет суть. Экспертной оценке подлежит каждая ввозимая партия. Какими могут быть последствия? Поговорить об этом редакция «СБ» пригласила Игоря ГАЕВСКОГО, главного государственного санитарного врача; Анжелу СКУРАНОВИЧ, заместителя главного врача Республиканского центра гигиены, эпидемиологии и общественного здоровья; Вадима ГУЛИНА, и.о. заместителя главного врача Республиканского центра гигиены, эпидемиологии и общественного здоровья по лабораторному делу; Людмилу ПЕТРАКОВСКУЮ, консультанта управления организации торговли и услуг Минторга; Виктора МАРГЕЛОВА, председателя союза юридических лиц «Республиканская конфедерация предпринимательства», и Анатолия ЗМИТРОВИЧА, индивидуального предпринимателя.
 |  |  |
| Анжела Скуранович. | Людмила Петраковская. | Игорь Гаевский. |
 |  |  |
| Вадим Гулин. | Виктор Маргелов. | Анатолий Змитрович. |
«СБ»: Начнем издалека. Нашим пищевым предприятиям, чтобы попасть на рынки Европы, необходимо пройти длительную процедуру. По заявке потенциального экспортера приезжают аккредитованные эксперты, изучают уровень производства, системы качества, стандарты. Делают замечания, составляют рекомендации. И только потом включают зеленый свет. Почему, образно говоря, мы бьем по хвостам: заставляем продавцов, мелкую розницу получать санитарно–гигиенические заключения? Вместо того чтобы работать с производителем...
В.Маргелов: Или с импортером.
А.Скуранович: Скажу больше, европейские консультанты оценивают еще и систему надзора. Экспортер обязан проводить исследования и каждую партию товара, отгружаемого на рынок Европы, снабжать документами о лабораторных исследованиях, подтверждающих, что продукция соответствует правилам и требованиям той страны, куда поставляется.
«СБ»: И это делает производитель, но не продавец!
И.Гаевский: Так мы именно к этому и подводим наших мелких торговцев — найти солидного оптовика, который документы оформит и предоставит их вместе с товаром. Тогда все всех устроит, никто никого не будет тиранить. Но, к глубочайшему сожалению, у нас сейчас везут кто что горазд. Один закупает товар в Москве, другой — в Пекине, третий — в Стамбуле. В России «печатают» любые сертификаты и декларации.
«СБ»: Вы хотите сказать, что документы, подтверждающие качество импортных товаров, фальсифицируют?
А.Скуранович: Случается и такое.
И.Гаевский: Механизм, который мы сейчас выстраиваем согласно постановлению № 666, позволит создать собственную базу данных. Сверив номера, названия товаров, мы сможем проследить его движение. С фальшивками разберемся — не пройдут.
А.Змитрович: В 2010 году Россия, Беларусь и Казахстан организовали Таможенный союз. Наши страны часть полномочий передали наднациональным органам, в том числе и в области технического регулирования. Казахстан готовил одни техрегламенты, Россия — другие, мы — третьи. Евразийская экономическая комиссия возглавила процесс. В подписанном соглашении говорилось, что оценка соответствия качества дается до выпуска товара в свободное обращение. Иными словами, до размещения продукции на рынках стран Таможенного союза. Все необходимые документы должен выдавать или импортер, или производитель. А продавец является всего лишь пользователем выпущенного в обращение товара. Товар без сертификатов качества не должен появляться на территории союза. У меня, например, есть декларация соответствия техрегламентам Таможенного союза от крупного оптовика. Есть заключения о проведении испытаний по 42 показателям на обувь, ремни и перчатки. 85% из них санитарно–гигиенические. Какие еще надо?
И.Гаевский: Никакие. Эти документы лишь подтверждают, что вы — молодец.
А.Скуранович: На обувь и одежду санитарно–гигиеническая экспертиза не требуется. Только на детский ассортимент. Это первое. Второе. Все технические регламенты содержат гигиенические показатели безопасности. Но вы не сказали, как оформляется декларация соответствия. Когда вы приходите в орган по сертификации, то приносите пакет документов. И вам предлагают разные формы декларирования: с доказательной базой и без нее. Идентификацию протоколов лабораторных исследований не делают. Предприниматель приходит и декларирует: моя продукция качественная, зарегистрируйте мою декларацию. Все. Никто не смотрит на объемы, на правильность проведения исследований. Все было построено на доверии к производителю и импортеру.
И.Гаевский: Конечно, если продавец добросовестный, у него все в порядке, ему очень неприятно сейчас тратить время на подтверждение этого. С имеющимся пакетом документов он должен будет явиться в центр гигиены, там посмотрят, что все в порядке, и на этом основании дадут ему заключение. Такой минус в постановлении № 666 есть. Но обещаю: постараемся сделать так, чтобы добросовестные торговцы не ходили к нам и занимались своим делом. Увы, наряду с ними есть другие, которые декларируют, что их товар прошел все испытания. А на самом деле — нет. И таких предпринимателей на рынке достаточно. Они продают такой товар. Мы покупаем. В ходе надзорных мероприятий контролирующие органы их выявляют. Вы даже не представляете, сколько сейчас на нашем рынке крутится изделий, которые непонятно как, где и кем произведены и как испытывались! Владельцам такого контрафакта придется собирать доказательную базу. А как иначе нам защищаться от некачественного товара?
«СБ»: Они уже сейчас не смогут торговать, если нет доказательных испытаний безопасности продукции?
И.Гаевский: Нет, не смогут.
В.Маргелов: Если раньше привез три конфетки, условно говоря, сдал их на сертификацию, испытания сделали, сказали: хорошие конфетки — вот тебе бумажка, ввози целый год. Сейчас же ты должен ввезти партию конфет, поставить на склад. Вызвать специалистов для отбора образцов. Они будут долго–долго делать исследования по разным схемам. Через месяц дадут заключения. И скажут: 2 конфетки хорошие, а третью — вези назад. Схема принципиально поменялась. Первый вытекающий вопрос — удорожание. Подсчитайте еще, сколько стоит подержать продукцию на складе. Это дорого. Второй момент: уже не завезешь большие партии продукции — ее надо успеть потом продать, срок реализации товара может быть 2 — 3 месяца. Теперь дополнительный временной лаг надо учитывать. А если кредит взял? Если за аренду склада надо платить?
«СБ»: А сама сертификация сколько стоит?
А.Змитрович: На единицу обуви 4,5 миллиона рублей я уже отдал.
А.Скуранович: Получение санитарно–гигиенического сертификата обойдется в 200 — 300 тысяч. Это экспертиза пакета документов и протоколов исследования. А вы сейчас назвали цену полного объема исследований, включая токсикологические исследования на крысах и кроликах. А если вести речь о конфетах — около 500 тысяч рублей все исследование обойдется.
В.Гулин: Хочу уточнить информацию по срокам. Для пищевых продуктов время лимитируют микробиологические исследования — 5 суток. На следующие сутки выдается результат. Скоропорт (срок реализации — до 30 суток) из перечня исключен. Консервы, где есть требование промышленной стерильности, — 11 суток. Если необходимы исследования на токсичность — 2 недели испытаний для выяснения отсроченных эффектов, максимум 21 сутки. За 28 суток мы готовы сделать весь перечень токсикологических исследований косметики, бытовой химии и всего, что наносится на кожу или имеет с ней непосредственный контакт. 48 видов испытаний, включая механические — на разрыв, — и будут стоить 4,5 миллиона рублей.
А.Змитрович: Есть ли у вас статистика? Какой процент недоброкачественного продукта отсеивается?
В.Маргелов: Предприниматели задают резонные вопросы: почему мы спали–спали и вдруг проснулись? Дайте статистику нарушений!
«СБ»: Позвольте–ка зачитать кое–что из последних новостей. С 25 сентября Госстандарт запретил ввоз и обращение на территории нашей страны швейных и трикотажных изделий для детей и подростков под брендом Original Marines от итальянской фирмы IMAP Eхport s.p.A, произведенных в Болгарии и Китае. А также мужские и женские ремни немецкой компании. Детская одежда не отвечает техническому регламенту Таможенного союза по показателям безопасности. Гигроскопичность ее — 0,82,3% при норме не менее 8% для текстиля и не менее 6% для трикотажа. Также Госстандарт считает недопустимым синтетические волокна (5% эластана) в бельевых изделиях для детей до года. Немецкие ремни показали неустойчивость окраски к сухому и мокрому трению. Далее. У каждого пятого проверенного госсаннадзором продавца детских игрушек выявлены нарушения. В каждом третьем случае не соблюдаются условия их хранения и реализации, в каждом четвертом — неполная, недостоверная маркировка либо ее нет вовсе. 19% продавали изделия без документов, удостоверяющих их качество и безопасность. За 8 месяцев года из 773 проб, исследованных в лабораториях игрушек, 43 не отвечали требованиям безопасности по уровню звука. На погремушках с большим количеством мелких деталей значится возрастной ценз «от 3 лет». А чересчур громкие игрушки советуют использовать на «открытом воздухе».
А.Скуранович: А пищевые продукты: бакалейные товары, приправы, чипсы, сухофрукты и орехи, кондитерские изделия и пиво не соответствуют стандартам по микробиологическим показателям — плесени, БГКП, дрожжи, по содержанию консервантов и красителей, органолептике. Бытовая химия — по водородному показателю рН и индексу токсичности. Средства личной гигиены не выдерживают испытания по водородному показателю рН и органолептике (окрашивание водной вытяжки). Товары детского ассортимента не выдерживают испытания по показателю гигроскопичности и содержат запрещенные химические волокна. В стеклоомывайках — опасный метиловый спирт. В косметических товарах зашкаливает микробиология. С начала года только санитарно–эпидемиологической службой запрещена реализация свыше 42 тонн зарубежных пищевых продуктов и более 12,5 партий товаров непродовольственной группы, привлечено к административной ответственности более 13 тысяч человек.
В.Гулин: По результатам целенаправленных проверок особенно уязвимых групп выявляем до 20 — 30% нарушений. В кондитерских изделиях не соответствует нормам микробиология. Обнаруживаем незадекларированные консерванты.
И.Гаевский: Мы давно информировали Правительство о происходящем. Кроме нас, возмутителем спокойствия был Госстандарт. Его председатель на всех совещаниях твердит: по товарам легкой промышленности до трех четвертей идет контрафакта. Документы, полученные в Российской Федерации, — пустышки, 9 из 10 сертификатов — подделка!
А.Змитрович: Так наладьте то, что предусмотрено нормативной базой Таможенного союза!
И.Гаевский: Вы совершенно правы. Сколько раз мы ездили в Москву и с пеной у рта говорили на Евразийской комиссии: давайте выработаем такие схемы! Но, к глубокому сожалению, ничего невозможно изменить.
В.Маргелов: Но есть Директива Президента № 4, где прямым текстом cказано: нельзя ухудшать условия хозяйствования предпринимателей, не согласовав это с их структурами. Есть регламент Совета Министров по работе с постановлениями, где обязательный пункт — экспертное заключение Совета по развитию предпринимательства. Но при подготовке такого важного постановления, как № 666, ничего этого не было сделано. Никакого адаптационного срока, документ в Совет по развитию предпринимательства не направлялся, словно был принят, образно говоря, за две ночи.
«СБ»: А скольких предпринимателей нововведение теперь коснется?
В.Маргелов: Десятки тысяч могут пострадать. Объем работы в сотни раз увеличится. Не забывайте: копии санитарно–гигиенических заключений должны быть в объектах розничной торговли! Понимаю, есть болезненные зоны, контрафакт. Но, как говорится, давайте слона есть по частям. Предположим, начнем со списка товаров, находящихся в первой десятке по количеству нарушений и где опасность очевидна — детские товары, косметические, моющие средства.
И.Гаевский: Да, мы вас слышим: переговорный процесс идет, перечень пересматривается.
А.Скуранович: В перечне остались критичные группы — детская обувь и одежда, взрослая исключена, нет компьютерной техники, мебели...
В.Маргелов: Но там еще 9 крупных групп товаров.
И.Гаевский: Пищевые продукты, бытовая химия, косметика, детские игрушки — тут у нас настоящая беда. Рынок изобилует разнообразным товаром. С неприятными запахами. Оставляют следы краски. В непонятную пластмассу засовывают пищевой продукт. На это надо как–то реагировать. Хотя, поверьте, я был против насильственных действий. И даже высказывал такую точку зрения: зачем спорить с предпринимателями и ломать копья? Не лучше ли сделать так: цивильный рынок и тот, на котором огромными буквами напишем транспарант: «За все, что вы здесь купите, государство ответственности не несет!» А люди пусть выбирают.
«СБ»: И пойдут, и купят. И детей оденут, и накормят там.
И.Гаевский: Вот! Меня так и поправили: страна у нас социально ориентированная. Пока человек поймет, что он делает, возможно, уже будет поздно. В Китае, к примеру, объявлен мораторий на проверки и экспертизы, но там больше миллиарда жителей, а у нас? Имеем ли мы право рисковать?
В.Маргелов: Проблема в том, что сегодня в постановлении № 666 много нового, непонятного и дорогого. Поэтому предприниматели и возмущаются.
И.Гаевский: Виктор Егорович поднимает тему долгих сроков прохождения экспертизы. Меня также эта тема беспокоит. Это минус нам. Я бы хотел видеть вас где–то через недельку с конкретной фактурой: где и кто кого заволокитил. Это будет очень интересно.
А.Змитрович: А сколько тестирующих лабораторий в стране?
И.Гаевский: По вертикали санслужбы 130.
В.Гулин: Это те, которые занимаются отбором проб и в которых есть микробиологические лаборатории, где можно делать базовые микробиологические исследования. Крупных испытательных центров меньше: примерно 30 — лаборатории зональных центров в крупных городах, с более полной приборной базой. Плюс областные и головные республиканские лаборатории. Также можно использовать результаты исследований, выданные аккредитованными лабораториями других органов госуправления: Госстандарта, Минсельхозпрода, в Национальной академии наук мощная лаборатория по пищевым продуктам. Если какое–то предприятие имеет аккредитованную лабораторию, там тоже можно пройти испытания.
И.Гаевский: Главное, чтобы вы могли доказать: реальная лаборатория существует, реальный субъект хозяйствования обратился, реальные испытания проведены и результаты есть. Это то, чего мы добиваемся. И надеемся, что рано или поздно сами крупные производители выйдут на наш рынок со всеми документами. Кстати, у нас есть любопытные примеры на эту тему. Индусы являются экспортерами некоторых медицинских товаров. Сертификаты, соответствие — все есть. И вдруг через полгода начинаются беды. А речь, между прочим, о капельницах, шприцах. И что, приходится перепроверять их сертификаты. Бизнес: с целью удешевления берут другую пластмассу, иные ингредиенты и поставляют по тем документам, которые мы им выдали. Понимаете? Даже на уровне серьезных субъектов хозяйствования возникают проблемы. Так что, к сожалению, пока без контроля порядка не получается.
«СБ»: Не кажется ли вам, что проблемы у бизнеса сейчас возникли потому, что мелкие розничные торговцы у нас выступают в роли оптовиков? А где опт, о возрождении которого так много везде говорится? Почему идея налаживания поставок через оптовые структуры не работает, Людмила Леонидовна?
И.Гаевский: Прежде чем Людмила Леонидовна ответит, позволю себе ремарку. Казалось бы, у нас прекрасные отношения с Китайской Народной Республикой. Что стоит договориться и создать у нас оптовые склады? Тогда из Китая к нам в страну поступит хорошего качества продукция, выпущенная на легальных предприятиях, со всеми документами и атрибутами. А она стоит больших денег, чем то, что завозится контрафактно. Вот что рассказывали мне поставщики. Приезжают в Китай на предприятие. У них тут же спрашивают: какой фирмы хотите получить, предположим, микроволновую печь, на какую стоимость рассчитываете? Допустим, сошлись на 10 у.е. И дальше закупается 1.000 микроволновок за 10 у.е. под известным брендом. Вот какой к нам идет импорт с сомнительными документами. И люди покупают, потому что экономят. На этом и весь недобросовестный бизнес держится. Итальянские джинсы, которые в Москве стоят 450 долларов, вам подделают так, что не отличишь от оригинала за 7 долларов. Представляете, какие состояния на этом зарабатываются? Контрафакт поступает из множества стран, а в последнее время немало его идет из Украины.
Л.Петраковская: Основная причина в том, что каждый предприниматель подбирает ассортимент под своего потребителя, то есть закупает товары поштучно либо мелкими партиями. Возить так оптовыми партиями проблематично. Однако уже есть интересные примеры. Недавно база «Торгодежда» вывезла предпринимателей в Польшу на ярмарку, они подобрали ассортимент. База заключает договоры, ввозит и сертифицирует, потом продает изделия предпринимателям с необходимыми документами. Иной путь выбрал «Внешэкономсервис». Тут предприниматели не только сами отбирают товары, например, в Турции, на заводе, но и сами покупают одежду определенных артикула и размеров. А оптовик оказывает комплекс логистических услуг, ввозит по договору комиссии с предпринимателем товар в страну с полным пакетом документов. Уже есть первые поставки из Китая и Турции.
А.Змитрович: Тогда все будут, как из инкубатора.
«СБ»: Хотите сказать, что сейчас на рынках большое разнообразие? Увы, инкубатор уже есть.
В.Маргелов: Конечно есть, если один хозяин на 20 палаток с однотипным товаром. Хотя в целом разнообразие еще удается по многим группам поддерживать, но оно действительно может исчезнуть.
А.Змитрович: А почему? После того как ИП обязали иметь все торгово–закупочные документы, они сузили ассортимент в 2 — 3 раза. В Белостоке белорусы в основном покупали аксессуары, электронику и бытовую технику, а сейчас резко увеличились объемы продаж одежды. Гомельчане едут за покупками в Чернигов. Только в Белосток 1 миллиард долларов вывезли в прошлом году. Не пошли покупать к нашим предпринимателям. Вчера созванивался с компанией, производящей игрушки и получившей гигиеническое заключение. Ценник увеличился на 5%. Настолько увеличится и на другие товары. А доходы не растут. Что будут делать люди? Сами поедут в Украину, Россию, Польшу, а чтобы окупить затраты, заполнят импортным товаром машину под завязку. Кому от этого лучше? А наш бизнес будет без денег, страна без налогов. Национальный бизнес под угрозой исчезновения.
В.Маргелов: И в основном это коснется малого бизнеса. Если 4,5 миллиона на экспертизу для гипера — это не деньги, то для ИП — месячный доход.
«СБ»: Кроме того, граждане стали активно пользоваться зарубежными интернет–магазинами — заказывают одежду, аксессуары по почте. Поступлений посылок из–за рубежа втрое больше, чем в прошлом году. Это первое. Второе: нелегально торгуют в больших оживленных переходах, особенно у минской площади Якуба Коласа — это у нас практически теневой гипермаркет.
И.Гаевский: Насчет посылок не знаю, а вот порядок в переходе скоро будет, для этого предпринимаются конкретные меры.
Л.Петраковская: Внесены изменения в законодательные акты по ограничению продажи товара физлицами, в том числе иностранцами. У нас ведь для иностранных граждан вообще не было каких–либо барьеров по реализации товаров.
А.Змитрович: Абсолютно! Иностранцы, ставшие на учет в миграционной службе, могут 5 дней в месяц заниматься торговлей: закупать, транспортировать, хранить и реализовывать товар без документов, накладных и техрегламентов. Умные белорусские предприниматели уже нанимают этих людей и через них все продают. И никто ничего не может сделать. Я тоже могу сейчас выбросить все эти сертификаты и заключения экспертиз, не платить налоги, найму несколько иностранцев, поставлю в переходе и буду кум королю. И главное — все по закону.
И.Гаевский: Тут мы с вами по одну сторону баррикад.
А.Змитрович: А выставки–ярмарки, распространившиеся в последнее время? Мы не против, но пускай из Узбекистана привезут к нам ковры, национальный продукт. Но ведь везут к нам барахло с московских рынков. Без кассы и без документов.
Л.Петраковская: Первый шаг уже сделан. Иностранцам запретили продавать непродовольственные товары, чтобы дать эту возможность предпринимателям. И довольно большой штраф существует. Продавать товары они могут только на рынках и в установленных местах. Если продают в других и не те товары, то штраф от 5 до 50 базовых величин. Следующий шаг: любое общественное место признали неустановленным. Сейчас надо совместно принять меры по недопущению такой торговли. Проблема в том, что у нас в этом не участвует МВД. Внесены изменения в КоАП и у органов внутренних дел теперь нет права составлять протоколы на таких нарушителей.
«СБ»: Как?
Л.Петраковская: Говорят, не их функция. Мол, пусть проверяют отделы торговли и налоговые органы.
В.Маргелов: У нас действительно много мест, которые постановление № 666 не цепляет вообще. Тем самым, усложнив условия официальному бизнесу, мы создаем шикарные возможности для тех, кто уходит от госконтроля. Вопрос: что делать? Санитарная служба точно не решит этот вопрос. Надо начинать с формирования правильного образа мышления у людей, запретами мало что сделаем. Конечно, идеальный вариант — перевести все в электронный формат, тогда будет легко проверить любой товар по электронной базе.
И.Гаевский: Есть над чем задуматься. Мы дали право гражданам ЕАЭС беспрепятственно ездить, техрегламенты разработали, перемешали то, что в Евросоюзе не перемешано: технические и санитарные нормы. Но самое страшное: многие предприниматели восприняли это как халяву и пользуются слабыми местами в законодательстве для зарабатывания денег.
А.Змитрович: Почему нельзя сделать все сертификационные документы на таможенных складах по принципу «одного окна»: продукция еще едет в Беларусь, а я уже все документы на нее сделал.
И.Гаевский: Замечательная идея. Ее выдвигает Госстандарт, мы поддерживаем. И россияне вроде не против. Но Казахстан заблокировал это решение.
«СБ»: Но у нас есть Союзное государство, в границах которого это можно попробовать сделать.
И.Гаевский: Будем пытаться по мере сил и возможностей. А пока постановление Совета Министров № 666 об обязательной государственной санитарно–гигиенической экспертизе придется исполнять.
aelita@sb.by
Советская Белоруссия № 198 (24828). Среда, 14 октября 2015
