topic

title

Сам по себе этот факт мог бы вполне пройти незамеченным минской общественностью, как зачастую проходят незамеченными выставки и более маститых живописцев.

Однако думаю, что выставка Светланы вызовет некоторый ажиотаж и расшевелит публику.

Я представляю, как коллега-критик, пройдя по залу, где вывешены 12 полотен Светланы, пренебрежительно оттопырив губу, фыркнет: "Ну и что здесь особенного?" - и разберет каждое полотно, указав на огрехи и очевидные проколы молодого художника. Однако я поостерегусь с места в карьер демонстрировать собственную профессиональную подготовленность, которая зачастую сродни снобизму. Потому что для меня эта выставка продемонстрировала три абсолютно принципиальные вещи: во-первых, художник имеет право быть похожим на самого себя даже тогда, когда эта "похожесть на себя" никак не вмещается в общепринятые рамки; во-вторых, Светлана продемонстрировала, как нужно организовывать и открывать выставки; в-третьих, она же доказала, что, если художник чего-то очень хочет, он способен этого добиться, ни у кого ничего не выклянчивая и не выпрашивая.

А теперь попробую эти три тезиса раскрыть... Когда пару лет назад Светлана пригласила меня к себе в мастерскую, чтобы показать новую работу, - я оторопел перед большим, во всю стену, полотном, в котором на первый взгляд все было неправильно: начиная от названия "Семь лысых девочек" (на снимке), кончая колоритом и композицией. Пока я приходил в себя, где-то в груди, не в голове, а рядом с сердцем, вызревала уверенность в том, что так и про такое мог рассказать только человек потрясенный, человек, скомканный чужим горем, детским безысходным несчастьем, человек, глубоко прочувствовавший чернобыльскую нашу общую беду и прокричавший о ней, срывая голос и надрывая собственную душу. В этой работе было такое откровение, такое отчаяние и беспомощность перед невиданной бедой, перед нашей общей неготовностью и неумением спасти собственных детей, что мороз подирал по коже. Тогда я понял - эта работа должна, как документ, остаться такой, как есть. В ней нельзя ничего подправлять, ничего нельзя улучшать и совершенствовать. Она могла быть написана только в том виде, в котором была написана, и только одним человеком - Светланой Жигимонт. У любого другого могло получиться нечто в своем роде, даже более совершенное, но такое - никогда.

Это полотно, по-моему, стало главным открытием выставки Светланы Жигимонт. Все остальное поспокойнее - портрет мужа, два портрета дочери, портреты друзей, картины "Восхождение", "Дворняги", "Мой сон", но в каждой работе - подспудное желание эпатажа, не очень скрываемое: "А я вот такая! Такая была, есть и буду - невзирая на то, нравится вам или не нравится". И знаете что? Эта верность себе, своему видению вызывает уважение.

Второй тезис, на котором хотелось бы остановиться подробнее, сама организация выставки. Светлана и ее муж Павел, который принял активнейшее участие в устройстве вернисажа, продемонстрировали Минску, как нужно устраивать и, если хотите, "раскручивать" выставки. Было предусмотрено все - и элегантные приглашения, и прекрасный каталог, который был выпущен к открытию выставки, а не когда-нибудь потом, когда о самом вернисаже все забыли, и телевизионная реклама, и объявления по радио, и прекрасно продуманные и вовремя развешенные по городу афиши, и музыкальное сопровождение открытия, которое обеспечивал прекрасный струнный ансамбль, подобравший, кстати, специальные пьесы, созвучные каждой из работ Светланы. Короче, все было устроено так, как иногда бывает в кино, которое из "западной жизни".

И третий тезис - семья Жигимонтов все расходы по организации, рекламе, аренде выставки взяла на себя. Не просили денег ни у Министерства культуры, ни у Союза художников, что, согласитесь, несколько необычно. Вот в этом месте, пожалуй, уместно пояснить: Светлана Жигимонт известна в Минске как хозяйка салона татуировок. Друзья-художники, не стройте всепонимающих гримас: дескать, ага, все ясно - у богатых собственные причуды!

Богатых людей, которые готовы вкладывать свои деньги в искусство, пусть даже в свое собственное, в Минске днем с огнем не найти - это во-первых, а во-вторых, когда я вынужден был распустить погибавшую без поддержки свою студию анимации, Света, которая имела за плечами художественное училище имени Глебова и неудачную попытку поступить в БГТХИ, ушла в никуда, как ушли многие мои сотрудники. Но была у этой тоненькой девчушки какая-то мощная основа, не позволившая ей прозябать втуне. Допускаю, что этой основой могла быть даже обида на тех, кто не заметил ее дара при поступлении в институт и перекрыл ей дорогу к дальнейшему профессиональному образованию. Да, она выбрала нетрадиционное ремесло; да, она преуспела в нем; да, преуспев, не стала набивать чулки деньгами, а вложила их в то событие, о котором мечтала всю жизнь, - в свою персональную выставку и, кстати, продемонстрировала нам всем, как такие выставки следует организовывать. А это уже факт, согласитесь, не только культурологический, но и социальный. Своей выставкой Светлана доказала: если чего-либо очень хочешь, если к чему-либо стремишься, если о чем-либо страстно мечтаешь - все преграды преодолимы.

Олег БЕЛОУСОВ, "СБ".