Ирина Ерофеева с мужем Андреем и дочерью Анной.«Вы молодая, еще поборетесь»
Чуть более недели назад Ирина Ерофеева отпраздновала 45-летие. Обычно с возрастом люди теряют интерес к своим дням рождения, но только не наша героиня. Она буквально выбила у судьбы возможность жить и уж точно не собирается этот подарок принимать как должное.
Читайте также
— Я по натуре человек неболеющий, обычную простуду всегда переносила на ногах, — собеседница аккуратно присаживается в кресло и накидывает плед. — О коронавирусе, конечно, знала: очень старалась оберегать себя и подчиненных в детском саду. Они даже смеялись, что я, заведующая, постоянно подхожу и каждому пырскаю на руки антисептик. В конце весны, 13 мая, резко поднялась температура — думаю, странно, схожу-ка к врачу. Дежурный терапевт меня осмотрел и направил на снимок — легкие оказались чистыми.
Ирина успокоилась и принялась лечиться от ОРВИ. Но буквально за два дня состояние ухудшилось: к кашлю и температуре 39 °C присоединился настораживающий симптом — пропало обоняние.
— Вызвала терапевта на дом, а он, послушав легкие, позвонил в скорую. Так я оказалась в пульмонологическом отделении Новополоцкой центральной городской больницы с двусторонней полисегментарной пневмонией. Когда пришли результаты КТ и теста на COVID-19, врачи ужаснулись: 70 процентов легких оказались поражены. Меня сразу же перевели в реанимацию и подключили к ИВЛ. Перед медикаментозной комой только успела спросить: доктор, я умру? На что получила ответ: «Вы молодая, еще поборетесь». Дальше — темнота. И тишина.
Пациент 7.2 и инопланетяне в скафандрах
Представляете, что переживали родные Ирины, каждый день слыша от врачей короткую фразу: «Делаем все возможное, но ситуация критическая»? Сама она старается об этом не думать — сердце плачет. Но один день повернул ее роковую судьбу вспять.— В самом конце мая в больницу приехала замминистра здравоохранения Елена Богдан — посещала клиники города и изучала ситуацию. Не знаю, как так вышло, но, взглянув на меня, она сказала: «Везите пациентку в Минск». На следующий день меня на реанимобиле отправили в МНПЦ хирургии, трансплантологии и гематологии, где по сей день лежат самые тяжелые пациенты с коронавирусом.
Семья была безутешна и обрывала телефоны медиков с просьбами дать надежду. Организм Ирины бунтовал: отказали почки, скакало давление, открылась язва… Однажды врачи предупредили: готовьтесь к худшему. Но чудо, сотворенное их руками, все-таки произошло — 10 июля Ирина открыла глаза.— Первое, что увидела, — странных людей в «скафандрах», — в голосе до сих пор слышится изумление, хотя эту историю она рассказывала близким не раз. — Совершенно не понимала, где нахожусь: казалось, что меня выкрали инопланетяне и проводят над мозгом эксперименты. Помню, врач сказала: «Ирина, звонила ваша сестра, она спрашивает, как дела». А я начала изо всех сил мотать головой, дабы показать, что у меня нет сестры. Она, конечно, есть, но мне тогда хотелось ее уберечь от инопланетян. (Смеется.) Потом медики показали фото девочки и спросили, моя ли это дочь — я опять давай отказываться. Они перепугались и начали перешептываться: мол, плохо дело, пациент 7.2 (у каждого был номер, видимо, чтобы не путаться) ничего не помнит.
Самый вкусный компот
Удивляться Ирина не переставала еще долго. В реанимации, где она лежала, висели настенные часы — увидев дату, подумала, что они сломались. Ведь для нее двухмесячная кома продлилась как одно мгновение.— Когда меня забирали в больницу на скорой, я была в пальто и ботинках. А когда очнулась, услышала, что медсестры обсуждают цены на клубнику и жаркую погоду. Подумала: вы что, девчонки, с ума сошли? Какая вам клубника в мае, ишь чего удумали!
Время шло, пациентка потихоньку приходила в себя. 28 июля дочке Анне исполнилось 20: поздравить ее Ирина смогла только кивком головы, разговаривать не позволяла трахеостомическая трубка в горле. Первые слова сказала через три дня мужу Андрею — в день 21-й годовщины свадьбы.
— Ну, как сказала — пыталась что-то вымолвить нечленораздельное. Труд медиков — это подвиг, я преклоняюсь перед их силой и выносливостью. Они со мной нянчились, как с младенцем, но в то же время не давали падать духом — заставляли разминать суставы и возвращаться к жизни. Каждый день по два часа крутила тренажер — было безумно больно, аж до слез, но иначе никак. Одна врач подарила маленький мячик, чтобы я его сжимала и разрабатывала руку. В больнице он казался невероятно тяжелым, а сегодня случайно выпал из шкафа — я подняла и почувствовала, будто это перышко.
Ирина училась делать простые вещи заново, но давались они с невероятным трудом. Она забыла, как глотать — медики заново учили принимать пищу.
— Я все время пила воду, но мечтала о чем-то послаще. И вот спустя несколько дней из столовой принесли компот из кураги — это было наивкуснейшее, что я когда-либо пробовала. Мне понравилось, как медики работали в команде: врачи никогда не задирали нос, а помогали санитаркам менять белье и мыть нас, хотя это не их обязанность. Потом в палату пустили дочку. Она впервые забежала на пару минут и стояла в оцепенении, боясь до меня дотронуться, навредить. 20-летний ребенок повзрослел буквально на глазах: она ничего не боялась, не стеснялась. Потом стало легче — кормила меня йогуртами с ложки, гладила по голове. Вообще, в моем выздоровлении родные сыграли большую роль: болезнь сильно сплотила семью.
Историй со счастливым концом много. Порой врачи делают невозможное: превозмогая трудности, они дарят своим пациентам шанс на выздоровление.
Впереди ждет много открытий
5 августа на реанимобиле Ирина вернулась в Новополоцк. Но не домой, как мечтала, а снова в больницу — восстанавливать силы.— Я лежала в отделении неврологии в блоке интенсивной терапии. Коронавирус ударил по всему организму, мне поставили диагноз полинейропатия — это когда нервы теряют чувствительность и наступает паралич. Ноги в коленях и руки в локте не сгибались, лишь немного шевелились пальцы. Каждый день приходил хирург и делал перевязки, чтобы большой пролежень зажил. Домой меня выписали только через полтора месяца — в квартиру доставили на носилках.
Еще в сентябре Ирина не могла двигаться от слова «совсем». Но благодаря близким и врачу-реабилитологу сделала невозможное: теперь она сама сидит и даже ходит по квартире.
— На два года у меня оформлена инвалидность первой группы по опорно-двигательному аппарату. Но я выздоровею раньше, дала себе такую установку. Очень хочу на работу — забыть обо всем и вернуться к нормальной жизни. Может, стану воспитателем, хотя вариантов много. Дочка сказала: «Мама, пока есть возможность, развивайся». Думаю, что в новой жизни смогу занять интересную нишу.
Ирина признается: после перенесенной болезни в корне пересмотрела свое окружение. Теперь в нем нет случайных людей.
— Город небольшой, разговоры всякие ходили. Дошло даже до того, что родственникам приносили соболезнования. Но коллектив детского сада поддержал: с Днем учителя приходили поздравлять, а на юбилей вообще под окнами устроили шоу с цветами и шариками. Коронавирус научил смотреть на жизнь другими глазами и ценить каждый момент. Произошла переоценка ценностей, я осознала, что самое важное — это семья. Спасибо за поддержку моей сестре, маме, мужу, подругам... Каждый день благодарю Бога и врачей за спасение и надеюсь, что больше горе не посетит мою семью. Хочется всех предупредить: берегите себя, потому что эта инфекция коварна и опасна. Я даже в страшном сне не могла представить, что со мной такое произойдет. К счастью, рядом оказались люди, которые помогли вернуться домой. Живой.
КСТАТИ
Минздрав утвердил предельные максимальные тарифы на услуги лабораторной диагностики COVID-19. Таким образом, ПЦР-тест не может стоить дороже 53 рублей; экспресс-тест на определение иммуноглабулинов M и G — 31,5 рубля; исследование на определение IgM и IgG методом иммунохроматографического, иммунофлуоресцентного, иммуноферментного или иммунохемилюмисцентного анализа — 37,5 рубля.
glushko@sb.by
Фото из личного архива и РЕЙТЕР.
