«Тогда лишь становится город героем...»
05.04.2007 01:00:00
...Когда бойцам Красной армии противостоял сильный, умелый и беспощадный враг, наверное, никто не задумывался над тем, какую – белорусскую, украинскую или русскую – землю они защищают. Была общая Родина, была общая страна. За нее и отдавали свои жизни воины всех национальностей, даже тех, чьих территорий проживания не коснулся вражий сапог. Поэтому среди героев Буйничского рубежа, главного рубежа могилевской обороны, – лейтенант Гусейнов, пулеметчик Цубко, туляк, и еще царский офицер, а в 41-м командир 388-го стрелкового полка полковник Семен Кутепов. Именно с ним тесно пересеклась фронтовая судьба известного писателя Константина Симонова – лауреата шести Государственных и Ленинской премий, Героя Социалистического Труда, а в военные годы – корреспондента газет «Известия» и «Красная звезда». В июле он вместе с фотокором П. Трошкиным попал на позиции кутеповского полка, готовившегося к отражению вражеских атак. И как потом вспоминал К. Симонов, несмотря на сложность оперативной обстановки, на хаос во фронтовом управлении войсками, когда штаб Западного фронта имел связь лишь с Москвой и некоторыми частями 4-й армии, полковник С.Ф. Кутепов ни растерянности, ни неуверенности не выказывал.
И на следующий же день полк Кутепова показал, как могут воевать бойцы, у которых умелый и грамотный командир, сумевший организовать, воодушевить и повести за собой. В первых же боях они дали достойный отпор врагу, проявили настоящий героизм. Эти события вошли в симоновские очерки той поры. Позже и в трилогии «Живые и мертвые» Константин Симонов возвращается к периоду Буйничской обороны. А его Серпилин будто списан с образа полковника Кутепова. Упоминается об этой странице Великой Отечественной и в симоновской книге «Разные дни войны». О значении увиденного в ту пору свидетельствует признание писателя о том, что именно тогда он укрепился в вере в окончательную победу над врагом. А перед смертью Константин Михайлович завещал родным развеять его прах именно над Буйничским полем.
Однако эта печальная страница биографии писателя оказалась не менее трагичной, чем в военное лихолетье. Официальные власти оставили без внимания завещание Симонова. Хоронить его было решено на Новодевичьем кладбище в Москве. Там и обозначена его могила.
Семья же отнеслась к последней воле упокоенного по-иному. Как рассказывал впоследствии бывший тогда военным комиссаром Могилевской области полковник И.А. Тихонов, через десять дней после смерти К. Симонова в Могилев приехали его тогдашняя жена Лариса Жадова, сын Алексей, дочери Мария и Екатерина, личный секретарь Нина Гордон. Вместе с встретившими их они направились на Буйничское поле. И только по дороге сопровождающим стало известно, что родственники привезли урну с прахом писателя. На немой вопрос Лариса Алексеевна ответила: «Это наше семейное дело».
«Все проходило стремительно, – вспоминал Тихонов. – На поле Алексей поднял урну, сошел с дороги, открыл ее и развеял прах отца. Выкопали небольшую яму-могилку, поставили туда урну, и все, по обычаю, бросили вниз по горсти земли. Дети вытирали слезы. Было тревожно на душе, нервы напряжены. Над полем опускался сумрак».
В 1980-м, спустя год после смерти К. Симонова, здесь был открыт мемориальный знак. На 15-тонном валуне с одной стороны выгравирована факсимильная подпись писателя, а с обратной – прикреплена табличка, на которой значится: «К.М. Симонов. 1916-1979. Всю жизнь он помнил это поле боя 1941 года и завещал развеять здесь свой прах».
Самых авторитетных свидетельств подвига красноармейцев и местных ополченцев при обороне Могилева существует много. Об этом упоминается в мемуарах партийных деятелей, советских полководцев. Приведем лишь одно – командующего Западным фронтом в начале войны А.И. Еременко. В книге «В начале войны» он пишет: «...героическая 23-дневная оборона Могилева явила собой пример доблести и самоотверженности советских воинов и гражданского населения...»
Когда пришло время официально оценить вклад города в победу над врагом, Могилев был награжден лишь орденом Отечественной войны I степени.
Конечно, не в наградах дело. И все же ветераны, старожилы считали, что город достоин большего. Наверное, когда производили награждение, решили, что для Беларуси хватит и двух Героев: Минска и Брестской крепости.
К прошедшим недавно юбилейным датам инициатива присвоить Могилеву звание Город-герой вспыхнула с новой силой. Опять же ветеранские организации, историки и краеведы сделали много обращений в официальные органы. Однако те так и не пришли к общему выводу, кто должен присваивать это звание. Великой страны уже не было, как и не стало органа власти, полномочного выносить подобные решения. Не сложилось единодушия и в управлении Союзного государства. И инициатива тихо угасла.
Зато живет память о подвиге. И пока она будет жить, будет жить и подвиг.