...Когда бойцам Красной армии противостоял сильный, умелый и беспощадный враг, наверное, никто не задумывался над тем, какую – белорусскую, украинскую или русскую – землю они защищают. Была общая Родина, была общая страна. За нее и отдавали свои жизни воины всех национальностей, даже тех, чьих территорий проживания не коснулся вражий сапог. Поэтому среди героев Буйничского рубежа, главного рубежа могилевской обороны, – лейтенант Гусейнов, пулеметчик Цубко, туляк, и еще царский офицер, а в 41-м командир 388-го стрелкового полка полковник Семен Кутепов. Именно с ним тесно пересеклась фронтовая судьба известного писателя Константина Симонова – лауреата шести Государственных и Ленинской премий, Героя Социалистического Труда, а в военные годы – корреспондента газет «Известия» и «Красная звезда». В июле он вместе с фотокором П. Трошкиным попал на позиции кутеповского полка, готовившегося к отражению вражеских атак. И как потом вспоминал К. Симонов, несмотря на сложность оперативной обстановки, на хаос во фронтовом управлении войсками, когда штаб Западного фронта имел связь лишь с Москвой и некоторыми частями 4-й армии, полковник С.Ф. Кутепов ни растерянности, ни неуверенности не выказывал.
И на следующий же день полк Кутепова показал, как могут воевать бойцы, у которых умелый и грамотный командир, сумевший организовать, воодушевить и повести за собой. В первых же боях они дали достойный отпор врагу, проявили настоящий героизм. Эти события вошли в симоновские очерки той поры. Позже и в трилогии «Живые и мертвые» Константин Симонов возвращается к периоду Буйничской обороны. А его Серпилин будто списан с образа полковника Кутепова. Упоминается об этой странице Великой Отечественной и в симоновской книге «Разные дни войны». О значении увиденного в ту пору свидетельствует признание писателя о том, что именно тогда он укрепился в вере в окончательную победу над врагом. А перед смертью Константин Михайлович завещал родным развеять его прах именно над Буйничским полем.
Однако эта печальная страница биографии писателя оказалась не менее трагичной, чем в военное лихолетье. Официальные власти оставили без внимания завещание Симонова. Хоронить его было решено на Новодевичьем кладбище в Москве. Там и обозначена его могила.
Семья же отнеслась к последней воле упокоенного по-иному. Как рассказывал впоследствии бывший тогда военным комиссаром Могилевской области полковник И.А. Тихонов, через десять дней после смерти К. Симонова в Могилев приехали его тогдашняя жена Лариса Жадова, сын Алексей, дочери Мария и Екатерина, личный секретарь Нина Гордон. Вместе с встретившими их они направились на Буйничское поле. И только по дороге сопровождающим стало известно, что родственники привезли урну с прахом писателя. На немой вопрос Лариса Алексеевна ответила: «Это наше семейное дело».
«Все проходило стремительно, – вспоминал Тихонов. – На поле Алексей поднял урну, сошел с дороги, открыл ее и развеял прах отца. Выкопали небольшую яму-могилку, поставили туда урну, и все, по обычаю, бросили вниз по горсти земли. Дети вытирали слезы. Было тревожно на душе, нервы напряжены. Над полем опускался сумрак».
В 1980-м, спустя год после смерти К. Симонова, здесь был открыт мемориальный знак. На 15-тонном валуне с одной стороны выгравирована факсимильная подпись писателя, а с обратной – прикреплена табличка, на которой значится: «К.М. Симонов. 1916-1979. Всю жизнь он помнил это поле боя 1941 года и завещал развеять здесь свой прах».
Самых авторитетных свидетельств подвига красноармейцев и местных ополченцев при обороне Могилева существует много. Об этом упоминается в мемуарах партийных деятелей, советских полководцев. Приведем лишь одно – командующего Западным фронтом в начале войны А.И. Еременко. В книге «В начале войны» он пишет: «...героическая 23-дневная оборона Могилева явила собой пример доблести и самоотверженности советских воинов и гражданского населения...»
Когда пришло время официально оценить вклад города в победу над врагом, Могилев был награжден лишь орденом Отечественной войны I степени.
Конечно, не в наградах дело. И все же ветераны, старожилы считали, что город достоин большего. Наверное, когда производили награждение, решили, что для Беларуси хватит и двух Героев: Минска и Брестской крепости.
К прошедшим недавно юбилейным датам инициатива присвоить Могилеву звание Город-герой вспыхнула с новой силой. Опять же ветеранские организации, историки и краеведы сделали много обращений в официальные органы. Однако те так и не пришли к общему выводу, кто должен присваивать это звание. Великой страны уже не было, как и не стало органа власти, полномочного выносить подобные решения. Не сложилось единодушия и в управлении Союзного государства. И инициатива тихо угасла.
Зато живет память о подвиге. И пока она будет жить, будет жить и подвиг.
«Тогда лишь становится город героем...»
Почему Константин Симонов завещал развеять свой прах над Буйничским полем под Могилевом
Поэт утверждал, что «тогда лишь становится город героем, когда стал героем солдат». При всей справедливости этих слов, к сожалению, в жизни бывает и иначе. Пример тому – судьба белорусского областного центра Могилев. Легендарная Брестская крепость, 21 день державшая оборону в самом начале Великой Отечественной, стала образцом и примером высокого духа, героизма и стойкости. Не станем умалять величия ее подвига. Но город на Днепре сдерживал превосходящие силы германской армии в течение 23 дней. А если учесть, что оборона важного рубежа начинается уже на дальних подступах к нему, то и того больше.
