Все закручено довольно лихо в игривый постмодернистский узел: много аллюзий на современность, иронии над обществом потребления, офисной культурой, канцеляризмами. Звучит много хорошо узнаваемых сегодня слов — «тунеядец», «оптимизация» и т.д. Зал заходится в смехе, не сумев побороть радость узнавания. Доктор Франциск пользуется мобильным телефоном. «А где московская регистрация?» — спрашивает у него в одной из сцен придирчивый служивый. Колкости и остроты щедро рассыпаны по тексту. Несмотря на легкость подачи, у спектакля весьма тяжеловесный формат: идет он три часа. В какой–то момент хочется, чтобы конфликт личности и среды, которая его заедает, закончился поскорее, но не тут–то было. Действие словно бы ходит по замкнутому кругу. Меняются только цифры на циферблате, обозначающие годы странствий.
В спектакле много звучат классические произведения Моцарта, Вагнера, Брамса. Контрастом ближе к финалу вдруг врывается хит «На белом–белом покрывале января» Вадима Казаченко, который, наверное, должен олицетворять тотальное засилье обывательского вкуса, через который не пробиться передовым идеям, всему новому и светлому. На кого–то из зрителей песня Казаченко, наверное, в таком контексте оказывает шоковое воздействие. Любопытно, почему выбор режиссера пал именно на эту композицию. Есть же многообразное творчество групп «Мираж» и «Руки вверх!». Да мало ли бессмертных хитов подарила нам перестройка. Еще можно было бы врубить «О, боже, какой мужчина!» Натали. В постмодернистском спектакле про Скорину это был бы беспроигрышный вариант. Олицетворять — так уж олицетворять. Впрочем, зритель на все шутки отзывается очень живо: в антракте спектакля никто не ушел, это главный показатель интереса. Очень велико это наше желание услышать историю про самих себя, разобраться в собственной культурной матрице: где наше исконное место между Востоком и Западом? Что мешает нам порой чувствовать себя полноценными участниками европейского культурного процесса? Почему мы из него иногда выпадаем?
В спектакле с большой самоотдачей работают молодые актеры Артем Курень, Максим Брагинец, Марат Войцехович, Илья Ясинский... Не снижают планки мастера труппы Андрей Добровольский и Сергей Шимко. В своем мрачном эпизоде убедителен Виктор Богушевич: его Адвокат появляется на судебном процессе в Познани в гробу, с мертвенно–бледным лицом. Через некоторое время его увозят за кулисы, позже выясняется, что Адвокат умер. Судья тут же обвиняет в его смерти строптивого Франциска. Особую ноту самоиронии и особой витальной выразительности в ансамбль вносит дуэт Константина Воронова и Валентина Соловьева. Жаль, что сцена с ними столь невелика. Какие–то эпизоды в избыточном спектакле «Карьера доктора Рауса» кажутся самоповтором или выглядят лишними и вставными, сатира местами явно перерастает в ядовитый сарказм (особенно сильно достается здесь нашим соседям, только мы одни, прогрессивные полочане и примкнувшие к ним, получаемся хорошими). Но общую трагикомическую интонацию постановка выдерживает до конца и выглядит вполне целостным высказыванием. Фантазия уводит режиссера спектакля далеко. Ближе к финалу у меня наступил период полного морального опустошения. Часы неумолимо показывали начало одиннадцатого... Наконец главный герой вышел на авансцену и начал финальный монолог про весну, которая обязательно наступит.
Добрый зритель в 9–м ряду.
