Чувствую себя темной крестьянкой начала прошлого века, когда 16–летний сын садится за уроки. Ай да Тима! Голова! Через какие научные дебри, сквозь какой частокол понятий ему приходится продираться, чтобы понять то, что у советского школьника у доски должно было отскакивать от зубов! А с другой стороны — какие же молодцы наши учителя, если могут добиться усвоения материала, который среднестатистический родитель сам будет постигать, обложившись словарями или поминутно что–то «гугля». И ведь не факт, что постигнет. Что сможет потом объяснить. Вот и я расписалась в полном интеллектуальном бессилии перед законами Менделя в их современной интерпретации, когда сын, пропустив тему в школе из–за соревнований, попросил: «Мама, помоги!»
Куда там! О боже, стынет кровь, когда я вспомню «гаметы, образующиеся в результате мейоза и содержащие гаплоидный набор хромосом»; «анафазу I гомологичных хромосом, содержащих аллельные гены»; «соматические клетки с диплоидным набором хромосом», «конъюгацию в профазе I мейоза» и особенно «фенотипические радикалы, с помощью которых расщепление по фенотипу при дигибридном скрещивании (и при условии, что аллельные гены каждой пары взаимодействуют между собой по типу полного доминирования) можно записать в виде формулы». А я еще подтрунивала над подругой, которая точно так же с дочкой в свое время билась над «образованием бивалентов при конъюгации гомологичных хромосом в профазе первого мейоза» и вторым мейотическим делением, которое «следует сразу за первым и сходно с обычным митозом (поэтому его часто называют митозом мейоза), но в отличие от митоза клетки, вступающие в него, имеют гаплоидный набор хромосом»! Ну да, вполне допускаю, что нам, гагарам–гуманитариям, недоступно наслаждение таинствами биологии. Что ее термины невозможно упростить, разжевать, заменить синонимами, показать популярно на пальцах. Но ведь получалось же в школе, и у обеих в аттестате по предмету по тем временам высший балл — 5! И тогда, кстати, наш класс признал тему «наследственность и изменчивость организмов» самой сложной и тяжко вздыхал на уроках, но чтобы, бессмысленно уставившись в потолок, зубрить набор терминов — увольте. Так что я очень надеюсь на изобретательность, профессионализм и подручные материалы, при помощи которых учитель может поддерживать интерес к обучению. У нас на фоне первого мейоза с этим пока напряженка...
Меня, признаюсь, всегда приятно поражала способность наших академиков и докторов наук о сложных вещах журналистам рассказывать просто, образно, местами даже поэтически. Их внутреннее понимание, что, скажем, термин «хирургическое вмешательство» — не для массового читателя, можно обойтись и просто «операцией». В интервью — можно, а в учебнике для средней школы — нет?
А что если у наших детей просто мозг под такое заточен? Разбираются же они со всякими компьютерными «фишками» на раз–два? Хотелось бы верить. Да вот репетиторы почему–то готовят к поступлению по учебникам и пособиям еще советских времен. Эти книжки вообще, доложу вам, — такой же дефицит, как во времена СССР были детективы Агаты Кристи. Я, например, готова за любые деньги купить учебник по биологии, где о законах Менделя расскажут старым добрым слогом. И, конечно, не только о них. Можно было бы все это считать капризом мамаши, если бы регулярно сами учителя или родители, как на грех вчитавшиеся в учебники, не сообщали «СБ» про ляпы и нелепицы, нестыковки и несоответствия, некорректно поставленные задачи и не имеющие ответов вопросы, которые периодически испытывают на прочность детский ум. И если бы сами же журналисты то и дело не сравнивали, как базовые понятия — закон Ома, идеальный газ, напряженность электростатического поля, к примеру, — подавались тогда и сегодня. И всякий раз, увы, трактовка советской школы отчего–то понятнее. Недавно кандидат педагогических наук Александр Макаренко на страницах нашей газеты раскритиковал учебники физики в пух и прах, назвав их конспектами различных учебников СССР. Мол, разве конспект да еще написанный на языке, удобном автору, может быть лучше оригинала? К чему изобретать кривой велосипед? Кто–то наверняка обиделся. А хотелось бы, чтобы кто–то и задумался. И провел «опытную проверку» на своих детях или внуках. Им, любопытно, будет каково?
Рассуждать о том, что дети по ходу дела теряют интерес к учебе, стало у нас общим местом. Одни говорят: затягивает мир гаджетов. Другие: перегружена заумью программа. Третьи винят родителей — пускают учебу на самотек. Упрек принимается. Законы Менделя мы в семье решили–таки осилить. За дело взялся муж, изучает вот диплоидное число. Тема–то важная. Хочешь считаться образованным — без нее никак. А без бивалентов при конъюгации?
gabasova@sb.by
Советская Белоруссия № 83 (24713). Среда, 6 мая 2015
