Тихий свет
Зрителей, особенно молодежи, на выставке оказалось много. И это невзирая на редкостный гололед с дождем, а главное – вопреки представлению о том, что для молодежи главнее всего всякого рода тусовки и шоу. Я не ожидала такой заинтересованности таинственным и строгим искусством иконы. Подумалось: может быть, людей привело не обычное намерение побывать в музее? Быть может, зритель пришел «духовной жаждою томим»? И тогда – точно он не ошибся. Тихий свет, исходящий от золотого сияния, от праздничных созвучий цветов, чистых и нежных, наверное, коснулся сокровенных струн его души.
В начале 90-х годов прошедшего столетия, когда после долгого периода гонений Православная церковь, наконец, вздохнула свободно, возникла и необходимость возрождения иконописи. Основателями этого движения в Беларуси стали молодые священники Игорь Латушко, Федор Полный, архитектор Павел Жаров. Тогда потребовалось определить те идеальные образцы этого искусства, которые смогут быть ярким маяком для художников, дерзнувших встать на стезю служения церкви.
Было принято, можно сказать, безальтернативное решение: икона xv века, времен Андрея Рублева, когда все восточные славяне называли себя «руссами» и принадлежали к нераздельной культурной традиции, дала тот образец духовной живописи, который и следует возрождать.
За последние годы на этот путь встали уже десятки художников, среди которых выделяются такие крепкие профессионалы, как А.Дмитриев, А. Косиков, О. Черняк, и начинающие, как инокиня Анна, С. Кулаков, Ю. Ермолаев, А. Хомутов.
Зритель увидел на выставке «Иконопись ХХI века» современную церковную икону без патины старины, влияния разных исторических стилей, национально-этнографических черт. Прямо скажем, это могло и разочаровать людей нецерковных, интересующихся иконой лишь как явлением культуры. Тут надо напомнить, что в течение последнего тысячелетия искусство развивается как духовное и как светское. Искусство Древней Руси определилось совершенно четко как искусство духовное. Западноевропейское – избрало иной путь. Со времен Карла Великого, основавшего в 800 году Священную Римскую империю, икона была признана лишь элементом украшения храма, но не неотъемлемой частью христианского исповедания. Поэтому она вытесняется алтарным образом – познавательной и эмоциональной, великолепно выполненной по законам реализма светской картиной на библейскую тематику. Постепенно рождались пейзаж, портрет, историческая картина. Все эти жанры необходимы и прекрасны. Просто они не икона. У них другие назначение и сущность. Они не для молитвы.
Икона Великого княжества Литовского, а вернее Речи Посполитой, вместе с укреплением римско-католической церкви стала испытывать влияние западноевропейской живописи. Принятие церковной Унии 1596 года привело к формированию униатской иконы, в которой произошла «прививка» духовному искусству черт светского.
Но невозможно обращаться с молитвой к святым в виде очень убедительно изображенных сельских мужичков, умиляясь достоверностью их типажей. И Божия Матерь с лицом простой крестьянки все-таки не Богородица.
Выставка, открытая в Национальном художественном музее нашей республики, стала смотром молодых сил уже значительного отряда иконописцев от всех белорусских православных епархий. Она на новом дыхании подтвердила первозданный и вечный смысл иконы. В классическом своем образце это искусство настолько целомудренно (то есть обладает целостной мудростью), настолько чисто и величественно, что просто не может быть конформистским. Апостол Павел говорил, что «Иисус Христос вчера и сегодня и во веки все тот же». Так и православное служение. Оно неподвластно ни моде, ни капризам времени. Ни даже коллизиям истории.
