Вернувшись с полей, прильнул к новостям и с удивлением узнал, что группа граждан, представляющих прогрессивное человечество, предлагает бойкотировать Олимпиаду в Пекине из–за того, что там угнетаются порабощенные буддистские монахи и вообще нарушаются права человека. Я, было, совсем уже припомнил, как те же страны, которые сегодня намереваются из–за Тибета бойкотировать Пекин, в свое время — в 1936 году — совсем даже не бойкотировали Берлин — это при всем том, что цену тамошнему правящему режиму они знали достаточно хорошо. Но спорт — он, как известно, мир! И фюрер мог спокойно созерцать, как представители этого самого прогрессивного человечества устанавливают олимпийские рекорды. Нервничал, говорят, увидев темнокожих олимпиоников, побеждающих арийцев, но смирился.
Сейчас ситуация несколько иная. Китай уже давно не воспринимается ни в США, ни тем паче в Европе как источник потенциальной угрозы — разве что столь бурно развивающаяся экономика может кого–нибудь испугать. Но вот права тибетцев забеспокоили. Тибет у них заболел.
Оно, конечно, понятно. С Косово разобрались, поправ все мыслимые и немыслимые суверенные права Сербии на территорию, многие века ей принадлежащую. Теперь вот приспичило разобраться с Китаем. Но поскольку пекинского дракона референдумами о праве наций на самоопределение не проймешь, да и бомбардировками особо не испугаешь, взялись давить психически.
Нет, лично я далек от мысли, что нужно в ответ встать в позу и вопросить: «А у вас там кого в последний раз линчевали?» Олимпиада вообще не то место, где следует подобными вопросами задаваться. Это — по–моему.
Но тут с тренировки пришла дочка Катюшка и заявила, что лично она Олимпиаду в Пекине тоже намерена бойкотировать. По телевизору. Смотреть ее она не будет. И вообще — она намерена облачиться в оранжевое одеяние, взять бубен и постричься под буддистского монаха в знак сочувствия покоренному Тибету.
Мысль о том, что мне предстоит увидеть дочурку стриженной налысо, потрясла меня до основания. В смысле — табуретка сломалась. И встав с пола, отряхиваясь от трухи, я спросил Катюшку:
— Тебе–то чего с того Тибета? Что ты суешься не в свои дела? Все равно ведь будешь смотреть телевизор, я тебя знаю! Причем — Олимпиаду. Потому что такое событие раз в четыре года бывает. Праздник для всех. А права человека можно по–другому защищать, не постригаясь налысо!
С ответом подрастающее поколение не нашлось, лишь фыркнуло и мирно удалилось в свою комнату. А я представил себе на месте Катюшки это самое демократическое человечество и даже смешно стало. Вот ведь Катюшка себе решила хуже сделать — состричь косу. А кому хуже будет от того, что спортсмены нескольких действительно сильных в спортивном отношении стран объявят о бойкоте очередных Олимпийских игр? Тоже ведь лишь им самим хуже и будет. Потому что через четыре года они уже не будут в той форме, как сейчас, и участвовать не смогут совсем по иным причинам. Чисто личным — я бы так сказал.
Так то СССР, то США в памятные времена «холодной войны» бойкотировали Олимпиады. Мне лично их до сих пор жалко. Не страны — спортсменов. Чисто по–человечески.
А сейчас мне еще больше жаль наших сограждан, которые ждут не дождутся, когда консульство США начнет выдавать им визы. Хотели американцы наказать власти за неугодную политику — наказали ни в чем не повинных граждан, которые об этой политике до того момента, скорее всего, не задумывались.
Но тут такса потребовала соблюдать ее права домочадца и, невзирая на страдания Тибета, выйти с ней погулять. И мы отправились на свою делянку.
Сигизмунд ПУШИСТЫЙ, агроном человеческих душ.
