Есть такой эффект первого впечатления: либо человек интеллигент, либо — вепрь…
Анна Сергеевна уже заждалась нас. В назначенное музеем время мы, к сожалению, не укладывались и несколько раз перезванивали, чтобы извиниться. Столько дел было до обеда в Гомеле, и расписанный коллегой график буквально трещал по швам! Но Анна Сергеевна, встретив нашу запаздывающую троицу в колонном холле дворца, и словом не намекнула на все же допущенную, пусть и под благовидным предлогом, бестактность. «Какой вариант экскурсии будет предпочтителен, учитывая вашу занятость, – обычный или сокращенный?» — интеллигентно спросила она, гостеприимно улыбаясь. Я же понял этот галантный жест по-своему и, кажется, безошибочно: самое, мол, главное, что вы все-таки нашли время. Потому что быть гостем в Гомеле и не видеть знаменитого дворцового комплекса Румянцевых — Паскевичей – вот это, извините, невежество. Почти эквивалентно тому, чтобы навестить Рим и не лицезреть Папу… Так что благодарю (именно так, мне кажется, должна была сказать она, а не «спасибо») за ваш настойчивый интерес к истории родного города...
Уже потом, по дороге в Минск, мы обсуждали впечатления от увиденного и услышанного в великолепно отреставрированных стенах исторического наследия, а также увлекательную прогулку по дворцовому парку на самом берегу Сожа. Как все-таки права оказалась уважаемая Анна Сергеевна, обаятельная женщина и исключительной осведомленности гид: никак нельзя было пропустить это место на карте города. Уникальный экскурс! Впрочем, не меньшей находкой оказалась и сама личность Анны Сергеевны (фамилию ее, к сожалению, не записал, но в Гомеле, уверен, она человек известный). За какой-то час наш гид показала себя коммуникабельной, доброжелательной и аристократической особой. Собеседником, излучающим оптимизм и доброту. Вот, знаете, есть такой эффект первого впечатления. Мне кажется, добиться таких вершин нашей новой знакомой удалось ценой постоянно накапливающихся на «сберкнижке» ее долгой жизни моральных устоев, нравственных кодексов и, если угодно, постов…
Разные бывают посты. Например, тот, который только что закончился в канун светлого праздника Пасхи. Но я сейчас не о нем. Тут все ясно: испытание довольно длительным физическим воздержанием проходят верующие. Они уже, надо полагать, очистились от грехов. А вот испытание, абсолютно не ограниченное временными рамками, на содержание духовное, моральное проходим все мы. Ежедневно, по всей жизни. Вот только все ли и всегда?..
Мой коллега, проживающий в столичном микрорайоне Серебрянка, затеял в квартире ремонт. Дом, в котором он это затеял, был еще совсем новый и в ремонте как таковом вовсе не нуждался. Но совковость планировки типовой для семидесятых годов прошлого века панельной многоэтажки, такие же убогие отделочные материалы, доставшиеся ему вместе с ордером, подвигнули его на этот подвиг. Знакомый первый, по сути, из недавно заселенного подъезда осмелился на перестройку. Чего он натерпелся за год с небольшим (или большим, поскольку ремонт в квартире, где живешь, справедливо приравнивается к стихийному бедствию), описывать не стану. Знакомая многим картина. А вот с некоторыми своими соседями он и члены его семьи познакомились быстро. И весьма своеобразно.
Когда в квартире на шестом этаже заработали рабочие с перфораторами, причем делали это они в положенное дневное время, на собственной батарее отопления хозяин оттачивал свои скромные познания в азбуке Морзе, поясняя недовольным соседям снизу и сверху причины шума. Он долго подбирал слова, все чаще нажимая на привычные в таком случае: «Извините, пожалуйста, это временно…» Когда же строители заменили электроинструменты на тяжелые кувалды, чтобы разбить пару стен, в дверь настойчиво и грубо постучали. Причем грохот в тамбуре, который запросто «перекричал» стук молотов, раздался именно в тот момент, когда самого знакомого дома не было, а командовала ремонтниками его ничего на тот момент не подозревающая жена.
Женщина открыла дверь и увидела перед собой… вепря. Который, абсолютно не стесняясь в выражениях, смешал почти незнакомую хозяйку со строительным мусором и еще с чем-то, нахамил ей с три короба. Потом, когда, заикаясь и попивая валерьянку, она все это рассказывала мужу, тот порывался подняться этажом выше и потребовать у хама и грубияна сатисфакции. Строители мужчину удержали прямо физически, тонко намекнув: мол, время твое еще придет, надо только потерпеть…
За время ремонта молодой семье еще не раз приходилось держать оборону от почему-то особенно переживающего этот чужой процесс обновления рьяного соседа. Ясное дело, что, встречаясь в лифте, тот смотрел на них волком, хотя — вот парадокс! — дети их дружили. И вот настал тот момент истины, о котором тактично предупреждали хозяина перепланированной квартиры опытные в таких делах строители. Где-то года через три-четыре после завершения ремонта наверху раздался робкий шум дрели, дополненный грохотом перфоратора и ударами тяжелого молота. Молодая семья, затравленная соседом-вепрем, сразу поняла: он тоже принялся за переустройство собственной квартиры. И что им… придется потерпеть. Единственное, что они позволили себе из запрещенных в приличном обществе приемов, не отвечать какое-то время в лифте на приветствия своего соседа, который вдруг почему-то стал шелковым и воспитанным…
Однажды я соблюдал весь Великий пост – от Масленицы до Пасхи. Испытание временным физическим воздержанием, уверяю вас, мне давалось гораздо легче, чем каждодневное испытание на содержание духовное…
