На этой неделе в Беларуси появился Наполеон. Нет, конечно, не призрак Бонапарта, а племянник императора в шестом поколении — Шарль Наполеон. Напомним, что французский гость прибыл в нашу страну с важной миссией — принял участие в подписании Меморандума о присоединении Борисова к Европейской федерации городов истории Наполеона. «СБ» посвятила громкому событию две публикации.
Во вторник увидела свет заметка о визите потомка полководца и проекте «Дороги Наполеона», а в пятницу вышло интервью с самим Шарлем Наполеоном. Интересных подробностей в материалах Ольги Пасияк предостаточно, тема, казалось бы, исчерпана... Однако у авторов полемической рубрики созрел достаточно острый субботний постскриптум. Во–первых, зачинщику дебатов показалось, что ситуация с белорусско–французским проектом требует критического осмысления. Во–вторых, информационные поводы, связанные с военной историей, для обоих наших спорщиков — что редкая монета для коллекционера. Глаза горят! Кто–то ставит на орла, а кто–то — на решку... А вы, уважаемые читатели?
Не той дорогой идем
Знаешь, Андрей, последние годы во мне нарастает ощущение, что ради туристических прибылей мы как–то теряем нечто более ценное. Историческую память, например. Чувство патриотизма. Другие люди, не сдерживаемые рамками газетной этики, сказали бы еще жестче: мы теряем берега. Утрачиваем края, за которые не стоит заходить. В случае с проектом «Дорогами Наполеона», на мой взгляд, как раз переступаем некоторые границы, о которых нужно всегда помнить, чтобы не впасть в беспамятство. Сейчас разъясню, о чем я.
Война 1812 года, если разобраться, была гигантской мясорубкой. Красочная форма гренадеров, шикарные ментики гусаров, сверкающие пики уланов вовсе не затмевают того факта, о котором говорят разумные белорусские историки. В те годы именно наши земли стали ареной кровопролитных сражений. Эти битвы сопровождались большими жертвами с обеих сторон, а также привели к значительным потерям среди гражданского населения. Какой бой ни возьми — что сражение под Солтановкой в Могилевской губернии, что битву под Полоцком в Витебской, что оборону Борисовского предмостного укрепления — везде тысячи, даже десятки тысяч погибших. И это только в регулярной российской армии. Александр I в письме к австрийскому императору летом 1813 года, упоминая об огромных лишениях, понесенных Россией во время Отечественной войны, писал без особой конкретики: «Провидение пожелало, чтобы 300 тысяч человек пали жертвой во искупление беспримерного нашествия». Он, говоря общо, имел в виду лишь российскую армию. Сколько погибло ополченцев и просто мирных граждан, никто точно не подсчитал до сих пор. Сколько было разорено крестьянских хозяйств, сколько сельчан лишились крова, сколько беженцев вышли на дороги с сумой просить Христа ради — неизвестно. Есть приблизительные цифры вроде этих: по данным губернаторов только Московской, Калужской, Смоленской, Минской, Могилевской и Витебской губерний, после окончания военных действий было сожжено более 430 тысяч человеческих трупов и 230 тысяч трупов скота. А мы сейчас говорим об этой огромной гуманитарной трагедии как о некоей лубочной сказке, в которой сплошь блестящие кавалергарды элегантно бились на шпагах с наполеоновскими гвардейцами. И рукоплещем историческому проекту «Дорогами Наполеона».
Мне кажется, Андрей, та война была большой репетицией Первой мировой. С Россией воевала большая общеевропейская коалиция под флагами Франции. Наполеоновская «Великая армия» по размерам превосходила все, что видела Европа ранее, — до 700 тысяч штыков и сабель. Соответственно и российская империя выставила все, что могла, — до миллиона человек под ружье. Представляешь, какая бойня случилась на наших землях? Повод ли это радоваться тому, что Наполеон прошел по белорусским дорогам, а сейчас с помпой восславлять подписание Меморандума о присоединении Борисова к Европейской федерации городов истории Наполеона?
Это был первый столь широкомасштабный вооруженный конфликт в истории человечества. Вторым спустя век с небольшим стала война 1914 — 1918 годов. Третьим, понятно, Вторая мировая война. Так куда мы можем зайти со столь приветственным отношением к памяти захватчиков, каким, несомненно, являлся Наполеон Бонапарт? Завтра вступим в содружество городов, по которым прошла кровавая коса кайзера Вильгельма и австро–венгерского императора Франца Иосифа? А послезавтра, не дай бог, помянем боевые дороги Гудериана и Манштейна? Я утрирую, конечно, но делаю это намеренно — чтобы показать тебе, насколько опасно преклонение перед военным гением оккупантов разного рода. Наполеон — агрессор, насколько бы далеко от нас ни была его эпоха. Кстати, не так уж далека, как кажется.
Расскажу о своем купании в Березине — в том самом месте, где французская армия окончательно утратила боеспособность. Сначала ударился, как я думал, о камень. Потом нырнул, вытащил обросший тиной кусок железа. Оказалось, фрагмент французской разрывной картечной гранаты — одной из тех, которые косили ряды наступавших российских войск. Один житель Борисова, распахивая личную дачную делянку, извлек из земли ржавую пехотную саблю. Шрапнели и картечи в этих местах до сих пор столько, что ее просто на поверхность пашни выворачивает сельскохозяйственная техника. И мне кажется, что до тех пор, пока французское железо продолжает упорно лезть из белорусской земли, нам не стоит забывать о тех, кого убило этим железом. Не стоит радостно чтить память захватчиков, сколь бы ни была велика их роль в истории. Для нас этой роли уготовано одно четкое определение: оккупант есть оккупант, в какие бы пышные исторические тоги он ни рядился.
Посол Франции Доминик Газюи сказала: «По запросам в интернет–поисковиках Наполеон сегодня — вторая после Христа по популярности личность. И если на запрос «Наполеон» будет выдаваться информация о Борисове, туристический к нему интерес заметно вырастет». Нельзя не согласиться. Но не мешает добавить: как бы за стремлением к туристическому интересу не утратить патриотизм, справедливо воздающий по заслугам всем тем, кто посягал на наши земли.
Мир над его прахом
Начну с напоминания: история человечества — бесконечная череда войн. Сосед испокон веков шел в атаку либо контратаку на соседа, перемирия сменялись эскалацией конфликтов, создавались и разрушались коалиции. За сотни лет любой европейский народ заимел все имевшиеся у него в наличии зубы практически на любой другой европейский народ. Так что если хочешь познать анатомию конфликтов и союзов, понять мотивы поступков наших и чужих предков, то не в судовых журналах торговых кораблей копайся, а в сводках с фронтов, письмах солдат, мемуарах полководцев.
Тут бы тебе совладать с эмоциями, окунуться в море горячих фактов с холодной головой, а ты, Роман, примкнул штык статистики жертв и ну колоть им участников белорусско–французского проекта! Еще немного и призвал бы, наверное, завести на Наполеона и его генералов уголовные дела по разделу «Тяжкие преступления прошлых лет, не имеющие срока давности». А то и заочный суд над давно покойным захватчиком инициировал бы! Удивляюсь даже, что ты вовремя остановился и не назвал белорусско–французский проект кощунством, глумлением над памятью погибших предков.
Надеюсь, ты все–таки осознаешь, что не в 1812–м на Бородинском поле находишься, не в отряде Дениса Давыдова саблей размахиваешь. Стоит ли более чем через 200 лет сносить головы супостатам гневными тирадами? Ведь потомок Бонапарта, открывая борисовскую страницу проекта «Дороги Наполеона», не торжествует, не победу дальнего родственника смакует, а совсем наоборот — словно бинты с незаживших ран французов срывает. Визитер не раз упомянул общеизвестный факт: слово Березина для его соотечественников обозначает катастрофу, небывалое бедствие.
Скажи мне: кто мешал французам забыть о фиаско на Березине? Просто взять и вычеркнуть из памяти, из учебников, замолчать в реку времени канувшую гибель нескольких десятков тысяч соотечественников! Не забыли, не скрыли, но, по всей видимости, сделали правильные выводы из горького урока. И нам не грех поучиться у потомков солдат «Великой армии» не стыдиться поражений. Не предавать память солдат, пусть и не всегда сражавшихся за правое дело, но верных воинскому долгу. Пока же мы о своих березинах — позоре первых дней Великой Отечественной, «чуде на Висле» 1920 года, братоубийстве гражданской войны, провалах в финской кампании — предпочитаем лишний раз не говорить. Это, кстати, одна из причин того, что многие молодые люди перестают ценить даже самые большие наши победы. Или вовсе ничего не знают как о триумфальных, так и тем паче о позорных главах отечественной летописи. Быть может, международные проекты вроде «Дорог Наполеона» заставят равнодушных засесть наконец за конспектирование страниц истории? Возможно, взгляд со стороны бывшего врага заденет, проймет Иванов, не помнящих родства?
Тут вот еще о чем нужно задуматься: приезд в Борисов Шарля Наполеона — не явка с повинной. За плечами у современных белорусов, русских, французов не только Березина, Солтановка да «Москва, спаленная пожаром». И не только Крымская война, о которой знаем в основном по «Севастопольским рассказам» Льва Толстого. А было ведь союзничество в Первой мировой. И по меркам исторических формаций совсем уж рукой нашему поколению подать до легендарных летчиков авиаполка «Нормандия — Неман», героев французского Сопротивления. Так что, если уж тебе ближе такая терминология, потомки оккупанта Бонапарта давно смыли вину перед белорусами, россиянами своей кровью. Да и добрые дела — сотрудничество в мирных сферах давно не оставило и тени вражды между нашими народами.
Наполеон в отличие от упомянутых тобой Гудериана и Манштейна (уж о Гитлере и не заикаюсь) — не только историческая личность, но и мировой брэнд. И дело не только в торте да коньяке. Наверное, корсиканец был демоном, злым гением, однако же до проклинаемого всем миром монстра так и не докатился. Вот ты, Роман, посещая парижский военный музей — Дом инвалидов, — на саркофаг Бонапарта отнюдь не плевал...
Так вышло, что Наполеон стал трагической фигурой, культовой персоной, и ни у кого не повернется язык сравнивать его армию с палачами из СС, головорезами Муссолини, французскими вишистами. Да, «иностранный легион» императора, в рядах которого, кстати, были и белорусы, действовал по жестоким законам войны, однако геноцидом целых народов не занимался. Потому новички Европейской федерации городов истории Наполеона никоим образом не запятнают себя причастностью к одиозной идеологии, даже к бонапартизму — внутреннему французскому продукту. Напротив, Борисов, да и вся Беларусь только выиграют от наполеоновских планов европейских энтузиастов, связанных с более чем 60 городами континента.
Будущие культурные, экономические контакты Борисова — настоящее проявление народной дипломатии. Форма общения соседей без пушек, штыков, рукопашных, газовых атак. Бонапарт и другие сильные мира сего (за редким исключением) такое «оружие» не ценили. И это еще одна ошибка, на которой учатся друг у друга участники проекта «Дороги Наполеона». Глядишь, и других чему–то научат, совсем не задевая ничьи патриотические чувства.
Советская Белоруссия №79 (24462). Суббота, 26 апреля 2014 года.
