— Наталья, говорят, воспоминание — это переживание после переживания. Когда вы почувствовали, что чаша переполнилась — и жизнь сама просится в строку, сама предлагает прототипы для книги?
— Скорее, все началось с фантазий, которые к тебе приходят и тебе с ними комфортно. Постепенно выстраиваешь сюжет, появляются сюжетные линии, второстепенные герои, вариации. Отчасти начинаешь себя ассоциировать с героями. До определенного момента эти фантазии жили во мне, пока я не решилась их записывать. В моей первой книге в сюжет я не привнесла ничего личного. Абсолютно. Это была чистая фантазия. Но я реалистка. В моем романе «Площадь Согласия» меня, наверное, больше всего.
— Художественная литература по сути своей фикция, выдумка какой-либо истории. И тем не менее, если эта история сделана качественно, она нас волнует, заставляет сочувствовать и сопереживать. Как вы думаете, зачем человеку вообще необходимо переживать какие-то фиктивные истории? Почему в нем это заложено?
— Может быть, хочется какого-то разнообразия в этой жизни? Наверное, нам хочется даже заглянуть в чью-то жизнь, как-то ее прочувствовать и что-то «примерить» на себя. В первую очередь я сама читатель, и по своим ощущениям улавливаю, какая книга мне интересна. Меня увлечет та книга, которая затронет чем-то очень близким, быть может, даже одной фразой. А дальше ты уже идешь и идешь в эту параллельную жизнь, тебе становится интересно. Ты ощущаешь себя уже даже автором, вживаешься в образы, размышляешь о сюжете и героях, проживаешь те же чувства. Наверное, людям просто необходимы эмоции...
«Меня часто спрашивают, как вы сочиняете такие объемные романы? Я отвечаю — вокруг очень много разных мелких историй, сюжетных поворотов, слов и фраз. Я их все собираю и заплетаю в одну толстую косичку».
— Книгу можно закрыть и поставить на полку, если она тебе не нравится. Однако в любом случае наша жизнь выступает в роли главного драматурга. И то, что этот драматург выдумывает, вряд ли сможет выдумать даже самый фантастический писатель. Не думали ли вы когда-нибудь, что жизнь — это путешествие среди образов, символов и... искушений. И тот, кто почувствовал это и захотел соотнести с творчеством, однажды становится писателем?
— Такие мысли меня посещали, но не во время моей работы над первой книгой. Первая книга у меня получилась на одном дыхании, я в основном старалась выписать историю. «Территория души», у каждого своя территория... Я жила тогда этими эмоциями. А вот ко второй книге уже задумалась над тем, а какие же темы я хочу раскрыть? Что я хочу затронуть? В «Площади Согласия» уже стала над этим более детально думать. Символично само название книги. Две подруги встречаются и вспоминают студенческую жизнь. Это взаимная исповедь. И постепенно все подводит к тому, что если в своей душе не построить площадь согласия (у нас у каждого в душе остаются какие-то руины, какие-то свои прежние улицы и места), — и если блуждать постоянно во всем этом: ты можешь остановиться и перестать двигаться вперед. А все-таки мы должны двигаться вперед, жизнь для этого и дана. И поэтому все эти руины мы и должны превращать в площадь согласия своей души. Изо дня в день...
— Как вы считаете, в наше стремительное компьютеризированное время может читатель и писатель, этот тандем, могут что-либо дать друг другу, чем-нибудь обменяться? Ну, например, впечатлением, красотой мгновения, точным психологизмом жизненной ситуации? Или эта связь между читателем и писателем постепенно ослабевает?
— Такой тандем должен быть обязательно. Безусловно, обратная реакция очень важна. И она абсолютно не ослабевает, на мой взгляд. В моем случае даже наоборот: читательская аудитория растет из года в год. Уверена, что мои читатели будут ждать и мои последующие книги. Они будут их ждать за те эмоции, которые однажды уже пережили.
В большей степени мои читатели — это женщины. Но они и читают больше. Мужчинам, на мой взгляд, нужна визуализация (теле, кино), им легче воспринимать историю, когда они ее видят.
— Ваши стихи лиричны и душевны. Такая же и ваша проза. Я вспомнил почему-то французский фильм Клода Лелуша «Мужчина и женщина». Быть может, потому что вы пишете о взаимоотношениях мужчины и женщины. Персы, они же иранцы относят любовь к пятой стихии (у древних греков их четыре: огонь, вода, воздух и земля). Если бы вы задумали написать роман «Пятая стихия», какой посыл вы постарались бы донести до читателей?
— В первую очередь посыл бы был такой. Любовь, переживания в любви — это великое счастье. Когда человек влюблен, находится на вершине своего чувства — он прекрасен! Любовь нас делает красивыми. Да, любовь может и обжечь, обернуться сплошной болью. Но в любом случае надо помнить о тех моментах, когда мы были счастливыми и красивыми. Со временем все отболит и заживет. И если память держит какое-то тепло из прошлого, то это тоже счастье.
Фото из личного архива.
