Про теорию спортивного «не фарта» Сергей Долидович может рассказать много. О том, что такое не везет и что бороться с этой напастью бесполезно, многолетний лидер нашей лыжной сборной за последние несколько лет узнал больше, чем иные за всю жизнь. На Олимпиаде в Турине, например, выскочивший на трассу австрийский тренер спровоцировал столкновение и лишил белоруса надежд на медаль. Через четыре года в Ванкувере бежавший прямиком в финал напарник Сергея по спринтерской эстафете Леонид Корнеенко перепутал трассу. И, наконец, Холменколлен–2011.
Чемпионат мира, который завершился недавно в Норвегии, Долидович еще год назад окрестил прощальным. И к своей коронной 50–километровой гонке, которой предшествовало досаднейшее (в полутора секундах от пьедестала) четвертое место в дуатлоне, Сергей готовился, как к последнему бою. И потому нетрудно догадаться, что творилось у него на душе, когда за пару сотен метров до финиша соперник подбил лыжу нашего спортсмена и заставил его зарыться носом в снег. Прощай, мечта о медали...
— Я бы на твоем месте, наверное, развернулся, и как дал бы палкой... — начинаю беседу с главного.
— А я, кстати, так и думал сделать, — удивительно, но Сергей улыбается. — Только не палкой размахивать, а с трассы уйти. Какой смысл было дальше бежать?..
Это сейчас он такой спокойный. А первые дни после падения, когда кто–нибудь из собеседников вспоминал Холменколлен, Долидович в лучшем случае просил сменить тему. Потом остыл, «переварил», умудрился найти в случившемся позитивные моменты и даже решил заменить точку в конце карьеры на многообещающую запятую.
— Не я ведь должен на работу проситься — мне предлагать должны, — рассуждает Сергей о профессиональных перспективах. — Сейчас вот еще два старта отбегу, схожу в отпуск, послушаю, что «наверху» скажут... План–то я выполнил — место в шестерке на чемпионате мира занял...
— А как насчет собственного желания? Помнится, ты говорил, что в любом случае после Холменколлена лыжи в угол поставишь...
— Но тогда я ведь еще не знал, в какой форме буду и как чемпионат пробегу. А пробежал даже лучше, чем в прошлом году.
— Но медали–то все равно нет! Признайся: нет ощущения, что тебя сглазили, а потому не круги в Раубичах наматывать надо, а к экстрасенсам идти?
— Будто сговорились все! Не верю я ни в приметы, ни в сглазы. Завистников, конечно, хватает, но никакой мистики здесь нет. Да и вообще, такое ощущение, что один только я падаю. Между прочим, на этой же горочке, где я на чемпионате мира упал, прямо за мной норвежец растянулся. Что я могу поделать, если мой любимый вид программы — масс–старт — контактный, а в борьбе всякое может быть.
— Но ведь постоянно что–то случается! Я бы на твоем месте даже на улице, наверное, оглядываться начал...
— Пару раз всего было. К тому же четвертое место на чемпионате мира — это серьезное достижение. А фарт... Вот когда ты бежишь дистанцию в идеальных условиях, а соперников потом снегом засыпает и ты медаль получаешь — вот это фарт. А здесь — сплошная работа... Хотя, конечно, если бы был чуть более уверен в своих силах, эти полторы секунды отставания от «бронзы» наверняка отыграл бы. Не ожидал я просто, что в дуатлоне настолько хорошо выглядеть буду. А в масс–старте... Самое интересное, что я ведь специально на второе место прорвался. Думал: так–то уж точно никто не должен помешать. А тут — на тебе...
— Нужно было раньше всех «отцепить»...
— В этом, думаю, стратегический просчет. Я выходил на гонку с настроем «не отстать и завоевать какую–нибудь медаль». А нужно было только на «золото» настраиваться. Уходить вперед — и все дела. Физически–то я был готов как минимум не хуже Петтера Нортуга. Не решился, и в результате нет никакой медали.
— А что осталось? Опустошение, досада, желание взять реванш?
— Понимание того, что я по–прежнему в элите и могу бежать очень быстро. Еще бы психология победителя не помешала, конечно. Чтобы как на местных или российских соревнованиях выходить с единственной целью — выиграть. Но такая психология, наверное, воспитывается только победами, а победа у меня на Кубке мира была только одна, да и та — в 2001 году.
— Что такого произошло за минувший год, что заставило тебя пересмотреть свои спортивные перспективы?
— Да ничего особенного: тренер сменился, тренинг стал другой, да и вообще прошлый год какой–то неудачный был. А с первых кубковых этапов начала появляться уверенность и понимание, что еще «не наелся». Если бы пришлось на всех этапах стартовать, то, наверное, состояние другое было бы. А так финансовых возможностей ездить и на Кубок мира, и на «Тур де ски» у нас нет, да и тренеры не могут уехать с тремя спортсменами в Европу и оставить всю остальную сборную здесь. Все–таки молодежи много, на них вся надежда...
— Тревожно как–то за эту надежду...
— Я полностью согласен с главным тренером: незачем везти «туристов», которые на Кубке мира даже в число 35 сильнейших не попадают. Вот Александр Ионенков, например, выиграл у меня спринт на чемпионате страны. И что? Это не моя дисциплина, на международном уровне я в ней даже квалификацию не прохожу, а он выгрыз у меня одну десятую секунды! Это что, показатель? На что может рассчитывать на чемпионате мира человек, который даже здесь на 15 километрах проигрывает три минуты?
— Выходит, все эти разговоры о перспективной молодежи — миф?
— Почему? В этом году как было: Виктор Камоцкий набрал в команду всех, кто хоть что–то мог показать. Теперь по результатам сезона сборная сократится, кто–то отсеется... И не надо волосы на себе рвать: в Эстонии после ухода Андрюса Веерпалу и Яака Маэ длинные дистанции тоже бегать некому.
— В этом году в команду вернулся экс–биатлонист Михаил Семенов. С ним тоже много надежд связывали...
— О том, почему у него не пошло, нужно не у меня, а у тренеров спрашивать. Я, конечно, ему советовал, но все люди разные: кто–то слушает, а кто–то нет.
— По таким результатам ты лидером сборной еще лет 10 будешь.
— А я не хочу оставаться лидером сборной, и меня совершенно не интересует, что я самый сильный лыжник в Беларуси. Если я увижу, что уже не конкурентоспособен на мировом уровне, то уйду и даже спрашивать ни у кого не буду.
— И вот так запросто откажешься от зарплаты, стипендий и прочих финансовых благ?
— У нас очень многие считают, что спортсмены до последнего держатся за сборную из–за денег. А я, между прочим, президентскую стипендию вообще никогда не получал, и все, что я имею за все эти годы, — зарплата в тысячу долларов. Кто считает, что это много, пусть сравнит ее с доходами тех людей, которые столько же, сколько и я, выступает на мировом уровне.
— Неужели подрабатываешь?
— Да, на коммерческих стартах. Когда это основному календарю не мешает. У нас же часто так бывает, что спортсмены начинают «коммерцией» увлекаться, а чемпионаты мира и сборная их и не интересуют особо. Для меня это всего лишь «подводящие» старты, но если бы их не было, наверное, карьеру закончил бы. Даже сейчас, если завтра вдруг скажут лыжи в угол поставить, придется все с нуля начинать.
— Уже просчитываешь варианты?
— Возможно, в тренеры пошел бы. Хотя, конечно, тоже неблагодарное дело: возиться за копейки с молодежью, которая дай Бог, чтобы чемпионат страны выиграла... И это при том, что о чемпионате страны думать вообще опасно! Все наши беды оттого, что победа на нем для наших спортсменов — предел мечтаний. Где–то там, у себя дома они герои. Перед друзьями хвастаются, наверное.
— Так наставил бы на путь истинный.
— Мне часто говорят: твоя задача — подтягивать молодежь. Но как я ее должен подтягивать? За уши? Лене Корнеенко фонариком под ноги светить, чтобы с лестницы не падал? Или на каждой тренировке собрания проводить? Хотят работать — пусть работают, не хотят — их дело...
— Как относишься к перспективе приглашения смены из России?
— Почему нет? Вот был очень хороший вариант с Панкратовым. Но не сложилось, хотя история, как его с сумкой допинга в аэропорту задержали, слишком раздута. У него была с собой капельница для переливания крови, которую в каждой аптеке купить можно. А Коля здесь точно лишним бы не был. Если после моего ухода у ребят не будет рядом сильного спортсмена, на которого можно равняться, результаты упадут еще ниже.
— Чтобы пригласить сильных, нужны деньги.
— Единственное, чем Беларусь может быть интересна российским лыжникам, — это возможностью спокойно готовиться и отбираться на Кубок и чемпионат мира. А это такая перспектива... Говорят, что варяги чье–то место в сборной занимают — глупость. В чем проблема: рельса длинная — садись рядом, доказывай... На чемпионат Беларуси любой может заявиться — даже взнос не нужен. Но нет никого. Зато на форумах в интернете всегда находится множество тех, кто при любом удобном случае расскажет, почему, например, Сережу Новикова, который еще несколько месяцев назад медаль на Олимпиаде завоевал, нужно пнуть под зад. Профессионалы, поверьте, подобным «писательством» редко занимаются. Это как в спорте: есть лыжники, а есть — фуфлыжники. Первых у нас в стране пока очень мало, зато вторых — с избытком...
