Тело как улика

Правила жизни Саши Варламова

Философ Платон воспринимал тело как помеху для духовной жизни. По его мнению, блаженство, красоту и счастье мы теряем, рождаясь. Он утверждал, что, прежде чем родиться, «мы жили вне могилы, которую под именем тела носим теперь на себе, привязанные к нему, как устрица к раковине». Почему–то многое, что связано с обнаженным телом, на протяжении долгого времени в большинстве случаев принято считать неприличным.

Мне вспоминается картина Мане «Завтрак на траве». Когда она появилась, возникло мнение, что на ней художник изобразил не тихую деревенскую идиллию, а некий пикник богемы. На картину обрушился град критики. О художнике писали: «Мы признаем талант господина Мане в тот день, когда он откажется от выбора скандальных сюжетов». На самом деле все понимали, что такую реакцию вызвал не столько сюжет картины (в то время были и более фривольные примеры), сколько отказ художника идеализировать женское тело, изображение его в совершенно естественном виде.

Тело является объектом бесконечных изменений, переделок, диктуемых модой. Один великий кутюрье говорил: «Я выбрасываю все лишнее и добавляю капельку лишнего». Мода подразумевает тесное сотрудничество между создателем и моделью, хотя подчас сложно определить, чье влияние сильнее. Тело появляется и проявляется только прячась за тем, что его раскрывает.

Один из греческих мифов рассказывает о том, как отец всех богов Зевс, воплощение света, возжелав соединиться с темной Хтонией, богиней всего тайного, соткал для нее платье. На нем был вышит рисунок всех морей и континентов. Без этого покрывала, делавшего ее видимой, союз с Зевсом был невозможен. Так можно придать форму любому смутному желанию или предмету.

Покров, о котором мы говорим, — это холст художника, пленка фотографа. Вне холста картины, проявленной фотопленки или подиума тело осталось бы погребенным в глубинах оккультного и бесформенного.

Из трех назначений одежды — защищать, хранить целомудрие и украшать — именно последнее всегда превалировало. Если художник ставит перед собой цель посредством обнаженной натуры вызывать восхищение, в этом нет никакого греха, никакой аморальности. Если же это предмет надругательства над природой и человеком, ничем не обоснованная провокация, это действительно ужасно.

Белье — это тоже одежда. Это то, что мы носим, то, что не предназначено для всеобщего обозрения. С ним связано одно из последних направлений в моде. Дизайнер Пако Рабанн предлагает в новой коллекции абсолютно прозрачные, насквозь продуваемые, ничего не скрывающие вечерние платья. Скорее всего, в этом случае основной частью туалета и является то, что одето под таким платьем.

Почему это вводится в моду? Мода не случайна, и не случайно в ней возникают различные метаморфозы. Видимо, пришло время определенного ренессанса духа. В некотором смысле люди хотят отказаться от ненужных запретов, в которых они не видят смысла. Поиск в области работы с обнаженной натурой как художественным материалом будет продолжаться.

Стоит восхищаться античными временами, когда у людей было совершенно иное отношение к своему телу. Они занимались спортом, позировали художникам, скульпторам абсолютно обнаженными, не видя в этом ничего запретного. Люди не стеснялись своего тела. Я думаю, мы сегодня очень далеки от античного мира. В свое время в некотором смысле противостоять ханжеству в Европе в 60–е годы начали хиппи. Они проповедовали восхищение как единственный способ избежать мракобесия в отношении человеческой природы.

Любые запреты, на мой взгляд, это отдельный бизнес и целая индустрия. Сначала вводят запрет, потом наказывают тех, кто его нарушает. Любой запрет ведет к зарабатыванию на этом денег. Не исключено, что в скором времени начнется обратный процесс. Сначала мы раздеваемся, потом начинаем одеваться. Одежда всегда была и остается лишь игрой, в которую мы играем для самих себя.