Национальный академический драмтеатр имени Якуба Коласа отмечает 80–летиеНачало
На заре советской власти культурная жизнь Витебска была куда насыщеннее столичной. Шагал, назначенный комиссаром по делам искусств, оформлял город ко всем революционным праздникам: к очередной годовщине Октябрьской революции, например, эпатажный художник затянул здание собора на центральной площади гигантским полотном, расписанным зелеными конями и людьми, взлетающими в небо... Позже сюда прибыли Кандинский и Малевич, по улицам пошли трамваи, разрисованные в духе супрематизма членами группы УНОВИС («утвердители нового искусства») Цетлиным и Коганом... Именно здесь возникли первый в БССР Театр революционной сатиры, первая белорусская консерватория, первый музей современного искусства, пролетарский университет культуры, областная библиотека... «Продвинутой», как сказали бы сейчас, витебской публике не хватало одного — драматического театра. И вот 21 ноября 1926 года это наконец свершилось: Второй белорусский государственный театр (БГТ–2) радушно открыл свои двери первым зрителям.
Труппа нового театра целиком состояла из юных, горячих, искренних выпускников Белорусской драматической студии при МХАТе имени Горького — несколько лет они жили в самом сердце Москвы (общежитие студийцев размещалось по адресу: Красная площадь, 1), посещали яркие спектакли Таирова, Вахтангова, Мейерхольда... Иными словами, и у молодых актеров, и у лидера их нового театра Сурена Хачатурова (кстати, родного брата композитора Арама Хачатуряна) были весьма новаторские представления о формах и содержании современного им драматического искусства. Которые роковым образом не совпали с ожиданиями витебской публики, оказавшейся далеко не столь «продвинутой», как этого можно было ожидать. И вскоре эстетские пластические экзерсисы БГТ–2 в постановках Шекспира, Еврипида, Жулавского сменились пафосом революционных спектаклей...
Зато сегодняшний витебский зритель по широте взглядов способен дать фору даже минским театралам. Любой эксперимент витебчане встречают с любопытством и неподдельным желанием постичь режиссерский поиск. Благодаря театру в Витебске сформировалась чрезвычайно внимательная публика. Благодаря такой публике в Беларуси есть такой театр, как этот.
Барковский
В разные годы на витебской сцене была поставлена чуть ли не вся мировая классическая драматургия. В свое время специально для БГТ–2 писали пьесы Якуб Колас, Янка Купала, Кузьма Чорный, Петро Глебка... Первые актеры будущего академического драмтеатра имени Коласа — Александр Ильинский, Константин Санников, Павел Молчанов, Стефания Станюта, Любовь Мозолевская, другие легенды белорусских подмостков провоцировали в витебчанах гордость ничуть не меньшую, чем, скажем, в питерцах, веками гордящихся своей архитектурой. И вот однажды к этой воспитанной на лучших классических театральных традициях публике пришел Виталий Барковский...
Случилось это почти 10 лет назад, в один из тех осенне–летних дней, когда все вокруг будто дышит благодушием. Тем не менее труппа встретила Барковского с недоверием, даже с иронией. К тому времени у него была устоявшаяся репутация скандального режиссера, создателя студии «Акт», поправшей едва ли не все существовавшие театральные каноны (Барковскому и сейчас нет–нет да и припомнят голых актеров «Акта», «одетых» в сетки из–под овощей). Одним словом, назначение нового худрука актеров не на шутку напрягло.
— Легче было начать сотрудничество с молодым и средним поколениями, — вспоминает Виталий Михайлович. — Начал я с жесткой жизни театра и в отношении зрителя. Сейчас наша публика привыкла к эксперименту, все понимает и ждет таких постановок. Но я сам теперь все чаще возвращаюсь к классическому, академическому театру...
Что бы Барковский ни говорил, к витебскому зрителю он не был жесток. Первые его постановки на коласовской сцене — о Марке Шагале и Хаиме Сутине — были насколько необычными, настолько же и поэтичными, местами даже нежными. Во вкус его новаторских спектаклей публика входила постепенно... Но с годами Барковский стал разделять точку зрения на искусство своих учителей — Дмитрия Орлова и Анатолия Эфроса. В результате на витебской сцене сейчас есть все — и эксперимент, и выдержанный академизм, и даже «музейные спектакли». «Несцерку», восстановленного по эскизам 1941 года, драмтеатр имени Якуба Коласа покажет завтра не только публике, но и специально приглашенным по этому случаю минским критикам и старым театралам.
Раритеты
Премьера «Несцеркi» в постановке Наума Лойтера и декорациях Липы Кроля состоялась 18 мая 1941 года в Петрозаводске, где БГТ–2 был на гастролях. Там же театр и застала война — вернуться в Витебск артистам удалось только три года спустя. А вскоре петрозаводские железнодорожники переслали им вагон с декорациями и костюмами «Несцеркi», сохранившимися почти чудом... В этом антураже, который заботливо подновляли и реставрировали, «Несцерка» шел вплоть до 1986 года, оставаясь самым популярным спектаклем витебского театра. Пока не появилась новая постановка, с осовремененным текстом и костюмами, где больше не было вышивки. И еще через несколько лет «Несцерка» совсем покинул витебскую сцену... Просьбами вернуть спектакль публика осаждала руководство театра постоянно — как известно, капля камень точит. Какой из вариантов спектакля восстанавливать, сомнений не возникало. Но в музеях сохранились только костюмы легендарного Александра Ильинского (первого Нестерки) и еще считанных персонажей. К счастью, у родственников Липы Кроля удалось найти оригинальные эскизы декораций, исторические костюмы восстанавливали по архивам, ездили на Дубровенщину, куда Виталь Вольский «поселил» своего Нестерку, изучали местный колорит. Консультантами постановки стали Людмила Загребельная, почти 20 лет игравшая Настачку в первом «Несцерке», и Тадеуш Кокштыс, который в 1958 году вошел в спектакль в образе черта, но вскоре «переквалифицировался» в скомороха (костюм черта на молодом порывистом актере быстро пришел в негодность, и после Кокштыса черта здесь больше не было). А также Зинаида Гурбо и, конечно же, народный артист СССР Федор Шмаков, Нестерка с почти 40–летним стажем.
Патриарх
Обстоятельства встречи с театром самого легендарного из нынешних коласовцев были весьма драматичны.
— После ленинградского театрального училища вся наша выпускная группа отправилась в Могилев, в русский театр, — вспоминает Федор Иванович. — В 1940 году мы два месяца гастролировали в Витебске, а в июне 41–го поехали в Белосток. О том, что началась война, узнали раньше многих... В суете тех дней я и приехал в Витебск... Александр Ильинский, худрук витебского театра, узнав, что я нахожусь «между небом и землей», предложил поступить в свою труппу. Так я попал на сцену, которой служу до сих пор... Вместе с этим театром я был в эвакуации в Западно–Казахстанской области, потом в Орехово–Зуево под Москвой, откуда в составе бригады из 7 человек выезжал на 1–й Белорусский фронт... Актеры часто меняют место работы, и у меня было много предложений, еще когда снимался на «Ленфильме», в Украине. Когда–то и Московский художественный театр не прочь был видеть меня среди своих актеров, и Купаловский. Но я остался верен нашему витебскому театру и ничуть не жалею. Здесь у меня было много интересных ролей — играл Ленина (даже был удостоен Госпремии СССР), Овода, Клайда в «Американской трагедии»... На витебской сцене я был и актером, и режиссером — поэтому никогда не чувствовал досады, что не откликнулся на те многочисленные предложения, которые делали мне пусть даже крупные и престижные театры...
Сейчас Федор Шмаков репетирует роль Маргаритова в новой постановке Виталия Барковского по пьесе Островского «Поздняя любовь». Этот спектакль станет бенефисом Федора Ивановича — 1 марта будущего года патриарх витебской сцены отметит 90–летний юбилей.
***
В сегодняшнем «Несцерке» на сцену выйдет вся труппа коласовского театра, за исключением одной Светланы Окружной, — у сенатора всегда много обязанностей. Но примой коласовского театра Светлана Артемовна остается по–прежнему и совсем скоро вместе с Ридом Талиповым начнет репетировать «Вассу Железнову». Дальше коласовцы собираются выпустить премьеру «Всеслав Чародей» — драматург Алексей Дударев подарил витебскому театру свою новую пьесу еще к 75–летнему юбилею, и вот теперь зрители смогут наконец оценить этот подарок. Далеко не последний...
