Он живет четко, как по нотам, и везде чувствует себя как дома. Который год успешно сочетает работу в Минске и Харькове, дает более сотни концертов и спектаклей, половина из которых проходит за границей. Его репетиции и выступления расписаны на месяцы вперед, и уже сегодня заслуженный артист Украины дирижер Виктор Плоскина точно знает, чем будет занят летом 2016–го. Эстрадные артисты о такой продуктивности могут только мечтать.Но что удивительно: при таком бешеном графике и ритме жизни он остается человеком замкнутым, закрытым от любых внешних раздражителей. Не выставляется, редко дает интервью, равнодушен к званиям, премиям и позолоченным статуэткам. В то время как стены рабочих кабинетов его коллег сплошь увешаны афишами и дипломами, в просторной театральной «берлоге» Плоскины всего один пейзаж. День за днем вот уже 8 лет (именно столько он занимает пост главного дирижера белорусского Большого театра) прямо на маэстро смотрят фасады знаменитой Львовской оперы, в оркестровой яме которой он сделал первый, но вполне себе уверенный взмах дирижерской палочкой.
— Чувствуется, что скучаете вы, Виктор Михайлович, по былым временам.
— Ностальгирую — да. Скучаю... Не сказал бы. Хотя очень люблю Львов и с удовольствием вспоминаю учебу в Львовской государственной консерватории. По чему действительно скучаю, так это по отчему дому в Закарпатье. Там до сих пор живут моя мама, брат с семьей. Закарпатская природа удивительная. Горы, реки, повсюду яблоневые сады, виноград... Осенью все вокруг благоухает «изабеллой». Сам виноград даже можно не есть, достаточно просто вдыхать его аромат. Очень красивый край. К сожалению, приезжать часто не получается, бываю дома всего раз в год.
— Чего вам не хватает в Беларуси?
— Очень ценю интеллигентных людей. Подчеркну: глубоко интеллигентных. Когда–то я выступал со знаменитым оркестром Новосибирской филармонии. И так получилось, что наш первый концерт прошел не в филармонии, а в академгородке. Контингент соответствующий: крупные ученые — физики и ядерщики, доктора наук, вся профессура. В зале было 700 мест. А это семь сотен умных, интеллигентных лиц. Я дирижировал и понимал, что работаю для людей, знающих, что такое симфоническая музыка. И это было невероятно приятно. Потому что публика для дирижера очень важна. В профессиональном плане хотелось бы делать в Минске больше симфонических концертов, а не только оперу с балетом ежедневно показывать.
— А вам не кажется, что это не совсем формат Большого театра? Для симфонических концертов есть отдельная площадка — Белгосфилармония.
— Для того, чтобы коллектив рос, для выполнения им профессиональных задач, нужны в том числе и концерты симфонической музыки. Не для кассы, нет. Прибыли такие выступления театру не приносят. Они нужны в первую очередь для повышения квалификации музыкантов. Так работают и «Ла Скала», и «Ковент–Гарден». Дают 5 — 6 симфонических концертов в год. Ла Скала при этом успевает ежегодно выпускать по 12 премьер.
— Ну наш Большой театр тоже не лыком шит, который сезон остается лидером премьерной гонки. Но не теряется ли, на ваш взгляд, за таким количеством качество?
— Иногда теряется.
— Так, может, стоит поумерить пыл? Сделать паузу, дошлифовать уже готовые работы?
— Нет, процесс не должен прекращаться. Мы ведь все учимся на ошибках, делаем какие–то выводы. Для того чтобы научиться дирижировать, нужно дирижировать. Чтобы научиться играть, нужно играть. Ежедневно. Ежечасно. Не будет практики, ничему не научишься. Если мы перестанем развиваться, будем оглядываться назад, то останемся в аутсайдерах. Сделать хороший спектакль очень сложно, поверьте. Должны совпасть абсолютно все звезды. Конечно, мы можем давать две хорошие качественные премьеры в год. А чем в остальное время занимать труппу? Кроме того, не стоит забывать и о зрителях, которые не могут все время ходить на одни и те же постановки.
— Вам все еще приходится что–то доказывать режиссеру и руководству театра, отстаивать свои принципы? Насколько ваши взгляды на современный оперный спектакль совпадают?
— У нас с главным режиссером и руководством нормальные рабочие отношения. Подсчитайте, сколько проектов делает театр ежегодно: Международный рождественский оперный форум, конкурс вокалистов, фестивали «Балетное лето в Большом» и «Вечера Большого театра в замке Радзивиллов» — да ни один театр не может себе такого позволить! Наш — может.
— А есть в театре звезды? Такие, что, приедь они, скажем, в Ковент–Гарден, там сказали бы: «Ого, да это сам/сама... из белорусского Большого театра!»
— Не нужно равняться на «Ковент–Гарден». Вообще ни один театр не стоит брать за пример. Равняться нужно исключительно на себя, на свою эстетическую ценность. Уровень — это «Ла Скала», который через века смог пронести глубочайшую традицию и сохранить свою невероятную атмосферу. «Метрополитен–Опера», Мариинский театр — тоже колоссальный уровень. На них нужно оглядываться, но не равняться.
У нас очень хорошая оперная труппа. Оксана Волкова — звезда мирового масштаба. О ней точно скажут: «Ого, да это сама Волкова!» Эдуард Мартынюк, Станислав Трифонов, Андрей Валентий, Владимир Петров, Анастасия Москвина — это безусловный топ. Из молодых могу отметить Юрия Городецкого и финалиста «Большой оперы» Илью Сильчукова.
— Почему для Сильчукова, в таком случае, партии находятся далеко не в каждом спектакле? Даже после «Большой оперы», на мой взгляд, он остался незамеченным.
— Он пока еще не созрел для больших ролей. Но его время, поверьте, придет. Еще несколько лет — и он полностью раскроется.
— Виктор Михайлович, а как вы оцениваете уровень выпускников академии музыки, которые приходят работать к вам в оркестр?
— У нас нет случайных музыкантов. Каждый из них — элита белорусского музыкального мира. Конечно, проблемы есть, но они идут даже не из консерватории — из детства. Есть проблема в отсутствии нормального школьного музыкального образования. Пробелы в знаниях можно наверстать, для чего нужно время. И заниматься этим должны педагоги в музыкальной школе, а не главный дирижер.
— Ваш коллега, главный дирижер симфонического оркестра Александр Анисимов, часто жалуется на сверхострую нехватку кадров. В оркестре Большого театра ощущается кадровый голод?
— Вакансии есть, не буду скрывать. Эта проблема хоть и с трудом, но все же решается. Зарплаты музыкантов невысокие, но по сравнению с другими оркестрами у нас ситуация не критическая.
— Белорусский Большой театр — это бренд в мире оперы и балета?
— Безусловно. Например, в Голландии, откуда я вернулся совсем недавно, наш театр хорошо знают и очень любят. У нас была совместная постановка — опера Верди «Трубадур». Привозили и балеты. На отсутствие гастролей, слава богу, не жалуемся. Но есть, конечно, куда развиваться. Сейчас многие театры уповают на объявленный в стране Год культуры. А следующий, что, будет годом бескультурья, получается? Да у нас каждый год должен быть годом культуры! Не все это понимают. Приведу пример. В нашем репертуаре есть потрясающий спектакль «Седая легенда». Так вот, зрители идут на него неохотно, предпочитая в сотый раз посмотреть «Тоску» или «Кармен». Или скупают билеты на заезжих звезд. Зачем? Уровень наших артистов ничуть не ниже. Свое, белорусское, должно быть брендом, а не привозные постановки и гастролирующие знаменитости. Иностранцы это понимают. Мы почему–то нет.
— Многие театры сейчас включились в мировой процесс и начали вести онлайн–трансляции спектаклей. Знаю, вы категорически против такой практики. Почему?
— Да потому, что люди скоро перестанут ходить в театры. И опера превратится в низкопробный развлекательный жанр. А ведь опера — искусство элитарное. К походу в театр нужно готовиться: сделать прическу, нагладить костюм, начистить обувь. Вы посмотрите, что сейчас происходит на этих онлайн–трансляциях: люди приходят в чем попало, разваливаются в кресле и смотрят оперу. А ведь театр — это магия, тайна. Поэтому я выступаю в том числе и против того, чтобы зрителей пускали на экскурсии за кулисы. Так нельзя. Зайдут они, осмотрятся, увидят разобранные декорации и артистов без грима и разочаруются: «Да ну, неужели это и есть театр?» Закулисье таковым для зрителя должно оставаться всегда. Если тайны нет, ему станет неинтересно. А скучающий зритель — это для артиста самое страшное.
leonovich@sb.by
Советская Белоруссия № 22 (24904). Пятница, 5 февраля 2016
