«Мошенники продавали квартиры алкоголиков и почти все деньги клали в свой карман», «аферисты пытались завладеть квартирой двух минчанок» — эти и подобные им сообщения периодически мелькают в криминальных сводках. Жертвами преступников, как правило, становятся так называемые асоциальные личности — пьяницы разного калибра, которых легко можно убедить сменить квадратные метры в городе на домик в деревне с весомой доплатой. Если не действуют уговоры, в ход идут угрозы. Жильцы подписывают необходимые документы в нотариальной конторе, тут–то и выясняется, что домик — хилая хибарка, а доплата — сущий мизер. В худших случаях люди лишаются не только жилплощади, но и жизни. Почему грязный бизнес «черных риэлтеров» по–прежнему процветает?
Рассмотрим очередное «квартирное» дело: семью минчан несколько месяцев удерживал в подвале собственного дома 45–летний житель поселка Колодищи, пытаясь переоформить их квартиру на себя и своих родственников. На этот раз потерпевших вызволяли под покровом ночи и с помощью бойцов спецназа ГУВД Мингорисполкома оперативники КГБ по Минску и Минской области.
Испытание страхом
— Что тут рассказывать? — отмахивается от меня и моих вопросов 72–летняя Ирина Васильевна, пожилая хозяйка квартиры на улице Гинтовта, которая провела взаперти со своей семьей много долгих дней и ночей. — Не хочу ничего говорить.
Неудивительно: пенсионерка до сих пор боится. Не исключено, опасается реакции родственников и друзей того, кто держал ее в неволе.
— Когда их освобождали, они все были очень напуганы, — подтверждает мои наблюдения оперативный сотрудник УКГБ Сергей Д. — Поначалу боялись слово сказать. Потом постепенно пришли в себя, рассказали, в каких условиях существовали. За пределы двора их не выпускали. Если все же удавалось убежать, беглеца быстро возвращали обратно и снова сажали под замок. Так было и с Ириной Васильевной, которая, чтобы выбраться на волю, в своем преклонном возрасте лезла в окно и прыгала со второго этажа. И с ее внуком Михаилом, которого поймали в автобусе и вернули в подвал. Бить — не били, голодом тоже не морили. В их рационе были картошка, пельмени, макароны. Исправно потчевали их и горячительными напитками. Впрочем, помимо того, что потерпевшие боялись давать показания, они еще с трудом выражали свои мысли из–за беспробудного пьянства. Так что картину произошедшего мы восстанавливали буквально по крупицам.
А дело было примерно как. Приметив в расчетно–кассовом центре престарелую хозяйку квартиры и ее непутевого сына, злоумышленник Александр Дубровский, проследив за ними, быстро выяснил, где те живут. Завести знакомство с будущими жертвами не составило большого труда. Несколькими днями позже, будто случайно встретившись у подъезда, он завел с ними разговор, чтобы присмотреться поближе, что за люди, что за квартира. Особенно вглядываться и не пришлось. Люди были, каких, увы, в каждом городе и районном центре хватает: почти всегда пьяные, неопрятные, безработные. Помимо трех прописанных в квартире членов семьи, там еще жили приятель бабушки–хозяйки и подруга ее сына. Квартира, по сути, — притон для местных алкоголиков и тунеядцев. Но такая ему и была нужна.
Наведавшись пару раз в гости со спиртным и нехитрой закуской, новый знакомый сделал жильцам выгодное предложение. Мол, вы перепишете на меня свою квартиру, а я вам куплю два домика под Минском: один — бабушке, второй — сыну с внуком. Те, поразмыслив, вроде как согласились. В юридические нюансы, ясное дело, не вникали. Ирину Васильевну соседство со злоупотребляющими отпрысками давно тяготило. Сама она не была большой любительницей выпить, за квартиру всегда платила исправно. На старости лет хотела пожить в тишине и спокойствии.
План-захват
Какие дома собирался купить трем минчанам Дубровский, можно только догадываться. Обычно схема в подобных делах всегда одна. Квартиру забирают себе, а бедолагам покупают самые ветхие, а потому дешевые домики в глухой деревне. Парочку таких строений обходится в сумму около 7 тысяч долларов, а за трехкомнатную, хоть и запущенную квартиру в Минске можно выручить примерно 70 тысяч долларов. Прибыль, как видно, весьма существенная.
Вероятно, боясь ее лишиться, предприимчивый «делец» перевез все семейство в подвал собственного дома в Колодищах. Чтобы были под присмотром и не передумали. Сначала там поселили главу семьи Ирину Васильевну, а затем привезли ее сожителя и остальных родственников.
На следствии обвиняемый говорил, что никого силой не удерживал. Мол, люди просто у него гостевали. Только помещение, в котором они находились, мало походило на комнату для гостей: бетонные стены с маленьким окном, грязный тазик вместо умывальника и ванной, старый бильярдный стол вместо кровати, тумбочка с телевизором да прохудившийся диван. На двери — железная щеколда. Суд пришел к выводу, что четверых человек в подвале удерживали вопреки их воле.
Схема завладения квартирой на сей раз была такой: Ирину Васильевну убедили или заставили выйти замуж за убеленного сединами родственника Дубровского, затем оперативно муженька прописали к ней.
Примерно в это время Дубровский пару раз съездил в одну из нотариальных контор Минска с сыном и внуком пенсионерки, где те оформили ряд документов, в частности, дали согласие на регистрацию в их квартире нескольких родственничков новоиспеченного супруга.
— По словам потерпевших, в качестве воспитательной меры мужчин однажды вывезли в лес и предупредили: мол, можете здесь остаться навсегда и никто вас не найдет, — уточняет детали криминальной истории Сергей Д. — Те, испугавшись, согласились подписывать любые документы.
В итоге отпрыски Ирины Васильевны подписали доверенность, которая давала право главной квартиросъемщице распоряжаться квартирой от их имени. И она распорядилась ею так, как велел Дубровский: передала право главного нанимателя своему новоиспеченному мужу. Несложно догадаться, что еще чуть–чуть — и квадратные метры перешли бы в его собственность.
Не случилось этого лишь потому, что в последний момент вмешались люди в погонах. Не исключено, что иначе непутевых обитателей квартиры на улице Гинтовта нашли бы в какой–нибудь канаве. Мало ли пьянчужек травятся паленой водкой?..
Случайный хеппи-энд
К счастью, эта история закончилась более–менее благополучно: поздний брак Ирины Васильевны признали недействительным, все нотариальные действия аннулировали, сына и внука отправили в ЛТП. Пенсионерка уже клеит в своей квартире новые обои. Александра Дубровского, у которого, кстати, за плечами уже несколько судимостей за наркотики, суд приговорил к двум с половиной годам лишения свободы.
Однако финал этой истории омрачен тем, что хеппи-энд, на мой взгляд, — случайность, а не закономерность. Не попади информация в КГБ, никто бы и не заметил исчезновения неблагополучного семейства. Вряд ли бы хватились их и жильцы подъезда. До пьющих обитателей шумных квартир чаще всего никому нет дела. Наоборот, зажив в тишине, граждане, пожалуй, только порадуются.
Кто знает, сколько подобных махинаций с квартирами все же доведено до конца в Минске, Гомеле, Гродно, других городах и райцентрах? Можно предположить, что много, просто о них никому не известно. Отсюда и благополучная статистика, дескать, «квартирных» мошенников становится меньше. Как видно из этого примера, еще чуть–чуть — и злоумышленник завершил бы свою аферу. Спрашивается, почему никто из сотрудников государственных учреждений, куда обращались потерпевшие на пару с преступником, не заподозрил неладного?
Казалось бы, нотариус, когда оформляет документы, лишающие людей прав на жилье, должен обратить внимание на их не совсем благополучный вид. Могли возникнуть сомнения и у сотрудницы сельсовета, которая регистрировала такой странный брак. Кстати, у служащей расчетно–справочного центра, куда обратилась Ирина Васильевна, чтобы передать права на квартиру недавно появившемуся мужу, определенные подозрения возникли. О чем она даже сообщила участковому, однако тот сказал, что основания для отказа нет, все документы собраны, формальности соблюдены.
— Зачастую нет этих оснований и у нотариуса, — выражает свое мнение заместитель начальника Минской городской государственной нотариальной конторы Галина Иванникова. — Приходит человек, пусть не совсем опрятный, но разговаривает нормально, трезвый. Выражает желание совершить то или иное нотариальное действие и согласно кивает, когда специалист разъясняет ему все последствия. Ну нет причин сомневаться в его дееспособности. Ведь тот же пьяница не выпьет три дня и выглядит вполне нормальным человеком. Если же подозрение у нотариуса возникнет, он откажет в совершении нотариальной сделки. На сегодняшний день мы можем ограничить в правах совершать определенные действия с недвижимостью только тех, кто официально лишен дееспособности.
— Возможно, есть смысл ввести такую практику, чтобы нотариусы или регистраторы из агентств по государственной регистрации недвижимого имущества сообщали о подозрительных случаях из своей практики в правоохранительные органы? — интересуюсь я. — Чтобы уже те уточняли и перепроверяли, действительно ли человек осознанно и без принуждения идет на отчуждение собственного жилья.
— Может быть, и так, но это должно быть прописано в каких–то нормативных документах.
Что ж, возможно, пришло время создать для нотариусов некую базу, основанную на информации из милицейских систем учета, например «Быт», где числятся пьющие и проблемные граждане, которые в основном и становятся жертвами «черных риэлтеров». Также необходимо наладить взаимодействие нотариусов и регистраторов с милицией, КГБ, прокуратурой. Тогда и не придется вызволять людей из подвалов по ночам со спецназом.
