Тарас сладко зевнул, встал из-за стола и шире распахнул окно. На улице лил дождь. Проливной и теплый. Там, внизу, почти не было прохожих, лишь во дворе выгуливал собачку один знакомый ему тип, прикрытый огромным зонтиком. Зонтик, порода собаки, плащ и даже осанка соседа по дому были, как всегда, респектабельными и дорогими. Особенно если учесть, что все это происходило на фоне роскошного черного джипа, который, и Тарас это знал точно, тоже принадлежал решительно мокнущему под дождем господину. «Вот ведь не боится проливного дождя, стало быть, не отступает никогда от принятого раз и навсегда расписания жизни, потому и богат, — почему-то именно так подумал Тарас. — Везет всем, кроме меня».
В это время в прихожей зазвонил телефон. Продолжая утопать в зависти к случайному прохожему, Тарас подошел и взял трубку радиоаппарата.
— Слушаю!
— Тарас Сергеевич? — уточнил протокольно в трубке уверенный женский голос. — Нам необходимо встретиться. Есть одно очень важное дело. Вы не пожалеете…
— Простите, вы кто? — оторопел он от такой бесцеремонности. — И о чем таком я не пожалею, если даже не знаю, с кем имею честь, мадам?
Крайним боковым зрением Тарас уже видел, как косые струи дождя заливают подоконник и даже край стола, на котором стоял невыключенный комп. Он уже откровенно жалел, что подошел к телефону, что кто-то на том конце провода осмелился помешать ему в крайне выгодной и срочной работе, на которую сегодня его мобилизовали нужда и непогода.
— Мы обязательно познакомимся. Но чуть позже. Когда вы немедленно приедете в кафе «Березка», третий столик справа от входа. Я знаю ваши возможности и предлагаю за них деньги. Очень большие деньги! У вас ровно сорок минут!
Ему — очень большие деньги? Которые нужны именно сейчас и позарез? Интересно за какие такие возможности? И почему он раньше их не разглядел, если они у него все-таки есть? Да, молодой человек, сам себя не знаешь, а плачешься в собственную жилетку: мало денег, мало… Тарас чуть не забыл, что от него ждут немедленного ответа.
— Ох, извините, все это как-то очень странно, но раз вы настаиваете, не могу вам отказать. Я уже еду…
Когда он припарковал свой старенький «фольксваген» недалеко от указанного места встречи, в запасе оставалось десять минут. Можно было поставить машину и у самого входа в кафе и, следовательно, не мокнуть под непрекращающимся дождем, но стоянка там была платной, а Тарас не любил разбрасываться деньгами. За третьим столиком знакомого ему по студенческой свободе кафе сидели двое: обаятельная, и даже слишком, блондинка лет двадцати трех и импозантный мужчина в безупречном прикиде бизнесмена. Статус соседа блондинки Тарас определил сразу. И не ошибся.
— Здравствуйте, Тарас Сергеевич, — поднялся ему навстречу бизнесмен, обнажая на протянутой руке дорогие швейцарские часы. (Эту моду — носить часы на правой руке — Тарас расценивал как попытку выделиться.) — Михаил Николаевич. А это — Даша, мой секретарь, пресс-секретарь. Спасибо, что приехали. У нас к вам дело…
Все детали той встречи в кафе Тарас вспоминал, стоя среди людей, которые собрались на организованный митинг. Крайняя улица спального микрорайона шла параллельно кольцевой дороге. По одну ее сторону, от начала и до конца, высились типовые, из совкового архитектурного прошлого, панельные девятиэтажки. По другую — ту, которая отделяла улицу от кольцевой, — почти сплошной линией вытянулись двухэтажные гаражи. Можно представить, какие экологические «выгоды» приносило соседство коптящих машин и механизмов обитателям многоэтажек. Да что представлять! Именно на этой многострадальной улице жил сам Тарас. И балкон его квартиры на восьмом этаже выходил как раз на гаражи и кольцевое шоссе. Летом на высоте его обитания смог из выхлопных газов настойчиво стучался в закрытые форточки. «И почему здесь не построят заградительную стену, такую, как на других участках КАДа?» — думал иногда Тарас, выходя на свой застекленный, окутанный выхлопами балкон…
На сходку людей в противоположный конец родной улицы Тарас пришел не случайно. В этом, собственно, и состояло задание, которое он получил на той встрече в кафе «Березка». Ему надо было слушать, о чем спорят и чего хотят его земляки по микрорайону. Слушать и запоминать, а при необходимости записывать на диктофон было профессией Тараса и до знакомства с Михаилом Николаевичем с «правосторонними» швейцарскими часами и длинноногой блондинкой Дашей. Так что он оказался в своей стихии, правда, на сей раз не по зову профессии, а по заказу неожиданно свалившихся на него партнеров.
— Мы не должны позволить властям сделать это! — гудел басами в мегафон мужчина, который сразу не показался Тарасу богатеем. Скорее, наоборот, оратор жил на одну зарплату, что Тарас сразу же отметил по его более чем скромной одежке. — Наша улица и так экологически ущербная, а тут еще эти фирмачи с заправкой…
— Попробуй им не позволить, — завладела затем мегафоном средних лет женщина, возле которой стояла болезненного вида девочка. — Да фирмачи уже давно обо всем договорились с кем надо! На это денег у них хватает! А тут ребенку на операцию за границей невозможно собрать…
Митинг грозил затянуться. Тарасу было интересно: присутствуют ли на нем представители местной власти? Обязаны были прийти: это же их работа. Тем более микрорайон проблемный: одна всего поликлиника и тысячи переехавших в свое время чернобыльцев. Только коммерческой автозаправки не хватало здесь для полного счастья! Самый раз вмешаться, расставить перед людьми точки над «i». Наметанным профессиональным взглядом Тарас еще раз прочесал толпу и не нашел в ней ни одного чиновничьего костюма. Зато...
— Уважаемые жильцы уважаемого микрорайона! — взял мегафон в правую руку Михаил Николаевич, неосторожно на сей раз обнажая дорогие часы. — Вам вовсе не о чем беспокоиться. Наоборот, наша организация построит здесь, на этом месте, не только ультрасовременную и абсолютно экологически безопасную заправочную, но и необходимый вам социум. Скажем, детскую игровую площадку. Что бы вы еще хотели, скажите?
— Ничего такого, что у нас и без вас есть, — не дожидаясь мегафона, крикнула средних лет женщина, мама болезненной на вид девочки лет семи. — А вот вы нас от кольцевой дороги отгородите! Или помогите отправить ребенка за границу на лечение. Вот адрес и заключение Минздрава…
Тарас не успел и глазом моргнуть, как женщина достала из кармана конверт.
— Хорошо, хорошо! — Михаилу Николаевичу ничего не оставалось, как взять протянутый публично конверт. — И детей ваших вылечим, и социум обеспечим. Только дайте нам вначале построить заправочную станцию…
«Как же, вылечим, — подумал про себя Тарас. — Очень похоже на ситуацию, когда кое-кто избирается в парламент. Мы вам мост построим! Речки нет? И речку прокопаем…» Когда люди разошлись, Тарас подошел к Михаилу Николаевичу с Дашей.
— Теперь остановка за вами, Тарас Сергеевич. Вы же видели: они нам поверили, — сказал босс, вальяжно направляясь к черной «Тойоте-Ландкрузер». — Гонорар немаленький, так что жду вашу работу. Очень жду!
Прежде чем телохранитель захлопнул за шефом заднюю дверцу джипа, из-под нее вылетел и упал на асфальт скомканный конверт. Тарас механически, на каком-то автомате сознания взмахнул вслед уходящей машине рукой и торопливо поднял бумажный комочек…
После того как одна многотиражная частная газетенка, разбрасываемая в каждый почтовый ящик города, буквально взорвалась статьями в поддержку мирового прогресса, который двигает навстречу людям предприятие Михаила Николаевича, процесс пошел. На улице, которая когда-то бурно протестовала против строительства автозаправочной станции, успешно завершалось возведение уже целых двух таких финансово-выгодных объектов. Люди поглядывали на новостройки с тревогой, но и с надеждой: как же, в газете написали о том, что все свои обещания их благодетели выполнят сразу же после перерезания красной ленточки (точнее, двух) на «экологически полезных» заправках...
В один из дней в квартире Тараса раздался звонок.
— Тарас Сергеевич? — знакомый голос Даши уже не отличался особой деликатностью. — Ваше слово — наши деньги. Через сорок минут приезжайте на старое место — в «Березку».
За третьим столиком сидели знакомые Тарасу лица. На этот раз Михаил Николаевич не вставал ему навстречу, а лишь многозначительно поглядывал на свои «правые» швейцарские часы.
— Что-то вы не особо торопитесь, — недовольно буркнул он, даже не думая протягивать Тарасу руку.
Тарас, извинившись, присел.
— Собственно, мы ненадолго, — взяла на себя инициативу блондинка Даша. — Без вашей поддержки мы, конечно же, не довели бы свое дело до конца. А тут — такой успех, даже умноженный на два. Соответственно, и обещанный вам гонорар сочтено необходимым увеличить на столько же. Всего вам доброго, а этот конверт с долларами на четвертом стуле отныне ваш. Понадобитесь — мы позвоним вам снова…
Михаил Николаевич и Даша решительно встали.
— Постойте, а как же наши обещания людям? Отгородить их от кольцевой дороги и, самое главное, помочь деньгами больной девочке?!
— Вы что это, серьезно?! — недовольно вскинул брови босс. — Вы озвучивали эти обещания в прессе, вы и выполняйте, если такой честный. Видите ли, Тарас... э… как вас там по отчеству? Большой бизнес не терпит сентиментальности. Прощайте!
Когда Тарас примчался домой, пошел сильный дождь. Как в тот выходной, когда раздался неожиданный звонок… Он пулей взлетел на свой восьмой этаж, не разуваясь, забежал в комнату с компьютером и нашел в ящике стола скомканный конверт. С тех пор как подобрал его у джипа босса, конверт так и провалялся никем не востребованный.
Сейчас он торопливо открыл конверт, вытащил оттуда крохотный листок с номером, как он и предполагал, телефона матери больной девочки, тут же позвонил. После короткого разговора Тарас решительно вышел под дождь. Старенький «фольксваген» заводить не стал. Только достал с заднего сиденья потрепанный портфель, извлек оттуда пухлый конверт с долларами. Он уже знал, что в нем и в самом деле большие деньги, огромные, по Тарасовым представлениям, деньги, которые он мог потратить на кое-какие свои жизненные грезы: раздать долги, обновить модель машины и даже замахнуться на домик в деревне. Достал и заспешил по своей длинной улице пешком. Туда, в другой ее конец, где почти все было готово к торжественному открытию первой АЗС. В тот самый момент по мокрому от проливного дождя лицу Тараса никто не смог бы определить границу между стихийным состоянием природы и его личным душевным.
Зато теперь Тарас точно знал, на какую мечту потратит все эти сомнительные деньги…
