Заслуженный тренер Татьяна Тарасова, главный судья шоу «Лед и пламень», стала хореографом-постановщиком ледового шоу по сказке Андерсена «Снежная Королева». Незадолго до премьеры мы встретились с Татьяной Анатольевной в голландском городе Утрехте. Там после очередной репетиции Тарасова рассказала нам о том, как переживает потерю близких и с чем борется всю жизнь.
Сегодня день испытаний
Последний месяц перед премьерой ледового шоу «Снежная Королева» его хореограф-постановщик Татьяна Тарасова живет на две страны – Россию и Голландию. Здесь, в Утрехте, в сорока километрах от Амстердама, строятся декорации и репетируют фигуристы, занятые в новом мюзикле. Татьяна Анатольевна наведывается сюда с еженедельной инспекцией – проверяет готовность актеров к премьере. Чтобы сказка ожила, все должно быть безупречно.
«Тарасова может так «построить», что мало не покажется», – признаются спортсмены. Пока рабочие, поеживаясь от холода (на катке всего +3 °C!), монтируют декорации, фигуристы раз за разом повторяют сложные элементы. И вдруг ЧП: исполнительница роли Герды фигуристка Елена Йованович прямо во время танца теряет сознание и падает. Дежурный медработник немедленно вызывает скорую – и вскоре Елену увозят в больницу. Спустя несколько минут на катке появляется Тарасова.
Сдергивая на бегу вязаную шапочку, Татьяна Анатольевна пулей проносится в офис – о случившемся она уже знает. Из-за неплотно закрытой двери доносится ее громкий встревоженный голос: разговаривает по телефону с врачом. Узнала диагноз (сильное переохлаждение – артистка слишком долго репетировала в легком костюме), убедилась, что Герде назначили лечение, выяснила, какое именно… И только потом выходит на лед: «Я вас всех люблю! Начинаем! Пока за Лену катается Лера» (Валерия Воробьева – исполнительница роли Маленькой Разбойницы. – Прим. «ЗН»). Кладет на режиссерский стул круглую матерчатую подушку и, закутавшись в теплый пуховик, поправив шапочку, усаживается с микрофоном в руках. Командует: «Поехали!»
Играет музыка, прогон начинается. Замечаний практически нет, но перед перерывом – второе ЧП: артистка массовки Аля Кондратова, разогнавшись для прыжка, не заметила неубранную ковровую дорожку, споткнулась, ударилась о заграждение, упала на лед и сильно ушибла руку. Татьяна Анатольевна прерывает тренировку, разговаривает с фигуристкой и отправляет ее за кулисы к врачу. Злополучную дорожку наконец-то убирают.
Татьяна Анатольевна возвращается на место. Взмах рукой – и тренировка продолжается. Однако настроение у тренера заметно упало.
Прогоны спектакля идут до позднего вечера, в перерывах Татьяна Анатольевна звонит в больницу, узнает о самочувствии Елены Йованович.
– Чудовищный день… – расстроенно говорит она нам после репетиции, приглашая в офис. – Стоило сегодня приехать на час позже, как все пошло кувырком! Я уже возвращалась в Утрехт, когда мне позвонили и сообщили о том, что Лену увезли в больницу. Некому было отследить, сколько времени она провела на льду в легком платьице. Вот и переохладилась. Фигуристы часто простывают: пока катаются – пар валит, а стоит остановиться – замерзают. Застудиться на льду можно в два счета, а лечиться придется годами… Когда Аля упала, споткнувшись о ковровую дорожку, у меня сердце оборвалось: а если бы перелом?! И это накануне премьеры! Я ведь говорила, кричала: «Уберите дорожку!» Но нет. Те, кто должен был это сделать, проморгали! Буквально все приходится контролировать самой. Я очень жалею артистов: сегодня у них день испытаний. Лена несколько дней проведет в больнице, у Али сильное растяжение. Да еще и девочка из массовки, как мне сказали, порезала руку коньком… Такие вещи больше не должны повторяться!
Вот поговорим с вами – поеду к Лене, отвезу ей хорошие японские противовоспалительные таблетки. Может, пригодятся. Как чувствовала – прихватила из дома…
Мама и сестра всегда рядом
– Татьяна Анатольевна, среди режиссеров есть поверье: чем больше проблем на съемочной площадке, тем лучше результат…
– Шоу «Снежная Королева» должно получиться самым лучшим. Иного я просто не допущу! Ну посудите сами: действо происходит под шедевры Чайковского, Мусоргского, Вагнера, Грига, Глинки, Гуно… Декорации – карусели, разводные мосты, гондолы – изготовили на двух заводах в Голландии и Бель¬¬гии. Фигуристы у нас просто замечательные! «Снежную Королеву» я посвящаю мамочке, которую похоронила два месяца назад…
Видите эту подушку? На ней она любила сидеть, а теперь сижу я. А в прошлом году ушла из жизни моя старшая сестра Галя, ее памяти я посвятила «Щелкунчика». Я сильная женщина, но когда были живы мама и сестра, была еще сильнее. Семья очень помогала мне в работе. Сейчас, когда ни Гали, ни мамы нет, у меня, как ни странно, не возникает ощущения одиночества. Рядом со мной Крайнев (супруг Тарасовой – пианист Владимир Крайнев, профессор Высшей школы музыки и театра в Ганновере. – Прим. «ЗН») – абсолютно надежный, порядочный и прекрасный человек, мы с ним вместе уже больше тридцати лет. И близкие подруги.
– Потеря близких людей – серьезное испытание, многие впадают в депрессию – ни работать, ни жить не хотят… Что помогает вам держаться?
– Без мамы и сестры моя жизнь очень изменилась, но это мое личное дело и на работе никак не сказывается. Признаюсь только, что незримо они всегда рядом… С ними у нас было абсолютное взаимопонимание, мы люди одной крови. Да, для меня их уход – трагедия, которую надо как-то пережить. Причем самой, никто за меня этот трудный путь не пройдет. И я стараюсь. Забываюсь в работе. Слава богу, я ею не обделена, во всяком случае пока. Никто рядом и не замечает, насколько мне тяжело – нет, просто невыносимо! Ради профессии я готова на все. Чтобы жить и работать дальше, даже худеть начала – мама умоляла меня сделать это. Вообще-то я чувствую себя хорошо, когда занята делом, когда есть планы на будущее, цели, ради которых стоит жить. И все же из-за лишнего веса я ощущала, как мне тяжело ходить, даже любимая работа не спасала. Обратилась к Елене Малышевой: «Помоги мне, я погибаю». Малышеву я очень люблю, доверяю ей как врачу, она изумительная женщина. И она меня в беде не оставила. Как сбросила за восемь месяцев 33 кг, рассказывать не стану. И не надо меня спрашивать, буду ли я худеть и дальше.
Я не жду благодарности
– Недавно ваш любимый ученик Алексей Ягудин и его жена Татьяна Тотьмянина в интервью рассказывали о том, что спортсмены, как правило, безжалостны и к себе, и к другим. У вас, говорят, жесткий характер. Вы сами страдаете от этого?
– Жесткость в моем характере присутствовала всегда. В 25 лет я уже поехала на свою первую Олимпиаду в Саппоро. Да, со мной тяжело работать, потому что требую по максимуму. Многие не выдерживают такого накала, поскольку собираются халтурить, а я этого не терплю. И сама всегда максимально выкладываюсь. Если не делаю – значит, просто не могу. И никогда не возьмусь за то, что мне не по плечу, потому что надо совесть иметь. А многие это себе позволяют: знают не знают, умеют не умеют, а все равно хватаются и только все портят.
– Недавно в прессе раздули скандал о том, что Ягудин якобы хулиганил на людях, дебоширил… Как вы реагируете, когда узнаете про такие вещи? Звоните, советуете что-нибудь по-матерински?
– Никогда не поверю, что Леша будет драться. Ни-ког-да! Он не тот человек. Я точно знаю, что он никого не тронет, не обидит… Мне все равно, что там писали…
– А с кем и из-за чего вы можете прервать общение? Я слышала, что вы, например, не общаетесь с Еленой Чайковской, которая когда-то тренировала вашу с Георгием Проскуриным пару…
– Я бы не сказала, что резко рву связи, не общаюсь с кем-то или конфликтую не по делу. Несколько лет назад, когда из-за деформирующего артроза бедра Леша Ягудин не участвовал в соревнованиях, Лена прошлась по нему в прессе: мол, у него не болезнь, а тактическая уловка. И я решила, что мне легче с ней не разговаривать, чем мучиться, что-то доказывая. И признаться, я очень рада, что Лене дали каток на старости лет. Теперь она там со свойственной ей энергией может делать то, что делает всю жизнь: растить олимпийских чемпионов.
– У вас сотни учеников, и среди них очень много известных фигуристов. Скажите, они благодарят вас, помогают?
– Это кто как умеет, все люди разные. Сейчас внимания бывших учеников стало меньше, но я все равно их очень люблю и уже не обижаюсь ни на что. В принципе, я вообще ни от кого и никогда не ждала благодарности.
– Татьяна Анатольевна, когда-нибудь в минуты отчаяния вы говорили себе: «Плохо так, что жить не хочется»?
– Всегда хотела жить и сейчас хочу. Я очень счастливый человек и, к сожалению, даже счастливее отца. Потому что мне 63, а я еще работаю. А ему к 60 годам пришлось уйти на пенсию. Чиновники от спорта лишили его возможности заниматься любимым делом, и это его погубило. C папой я себя никогда не буду сравнивать, он великий тренер (под руководством Анатолия Владимировича Тарасова сборная СССР по хоккею с 1963 по 1971 год становилась чемпионом во всех международных турнирах. – Прим. «ЗН»). Пример фантастического служения своему делу: он поднял наш хоккей на международный уровень, десятилетиями шлифовал хоккейные законы. А ему даже школы не дали, в которой он мог бы вырастить еще одно поколение хоккеистов.
Моего отца тоже не любили за неуживчивость, но переделывать себя он не собирался. Возможно, со временем и со мной не захотят работать, ну что же… Ломать себя все равно не буду. Считаю, что все делаю правильно и называю вещи своими именами, ну а кому это нравится? Никому…
– Сильная женщина тоже иногда нуждается в похвале, жалости, в том, чтобы кто-то сказал ей ласковые слова…
– Я уже очень давно таким образом выстроила жизнь, что мне не нужно утешение со стороны. Может быть, иногда я нуждаюсь в правильной оценке своей деятельности. И для этого у меня есть друзья, я их люблю и доверяю их мнению. Только они мне могут сказать что-то нелицеприятное, а что думают остальные – неважно. Самый суровый критик для себя – я сама… Что ж… – Татьяна Анатольевна поднимается с кресла. – Пора навестить нашу Герду!
Она выходит из кабинета, но за дверью ее плотным кольцом обступают фигуристы: «Татьяна Анатольевна, потанцуйте с нами!» – у одной из артисток массовки день рождения. Звучит музыка, и заслуженный тренер страны, поймав ритм, неожиданно легко начинает танцевать. «Ну ладно, ребятки, веселитесь, поработали сегодня на славу, а мне пора», – говорит Тарасова и с подушкой под мышкой и объемной сумкой выходит из здания. Мы провожаем ее до машины. Она садится в такси и на прощанье признается:
– А знаете, в новогоднюю ночь под бой курантов я всегда загадываю только одно: чтобы мои близкие и ученики были здоровы. Клянусь – только этого я желаю всем сердцем!
Алла ЗАНИМОНЕЦ, ООО «Теленеделя», Москва (специально для «ЗН»), фото Андрея ФЕДЕЧКИНА
