«Юра ко мне часто приходит во сне. Улыбнется и спросит: «Девочка, как ты?» (Он всю жизнь меня так называл.) И я рассказываю ему, как мы живем, чем занимаемся…» — говорит вдова Юрия Никулина Татьяна. 18 декабря любимому артисту миллионов исполнилось бы 90 лет.
—Нынче осенью я три недели на больничной койке пролежала. Возраст, сами понимаете. Столько болячек — даже называть их вам не буду! Но к 18 декабря, надеюсь, буду в форме. Обязательно поеду с сыном и внуками на кладбище к Юре: цветы к памятнику положим. Потом отправимся в цирк — там вечер памяти устраивают. А после дома за столом посидим. Знаете, когда мы поминаем его, вопреки обычаям чокаемся рюмками и пьем просто за Юрия Никулина. Он для всех нас жив. Потому и не люблю я говорить о его уходе. Дни рождения у нас с Юрой рядом: у меня 14-го, у него 18-го. За 47 лет семейной жизни сложилась традиция: 18 декабря мы всегда дома с семьей и с друзьями отмечали оба праздника. И поездки никакие не планировали, и в рестораны не стремились выходить.
САМА ПОПОЛЬЗОВАЛАСЬ — ДАЙ И НАМ!
— Cегодня проснулась, вспомнив, как молодыми поехали с цирком на гастроли в Ленинград. Юра уже известным тогда был. На Невском проспекте заглядываем в книжный магазин, а выходим — нас уже толпа поджидает. Автографы просят, что-то у Юры спрашивают. Он терпеливо расписывается, отвечает на вопросы. Время идет, а народу все больше… Я устала, тяну Юру за рукав: «Поехали, времени мало». И тут одна дамочка толкает меня: «Да ладно тебе! Сама попользовалась, дай и нам тоже». (Смеется.)
Ярых поклонниц у него не было, конечно. Он же не герой-любовник, это их бабы одолевают. Но иногда и ему устраивали сюрпризы. Однажды в наш гостиничный номер подбросили фото маленькой девочки с подписью: «Папе от дочи». Девочка на фото была очаровательной, и я мужа одно время по-дразнивала: «Привези ребенка к нам, будет двое детей». Юра смеялся.
Известность его тяготила, хотя он вида не показывал. Улыбается, общается с каждым, кто подходит… Даже с пьяницами, которые тянули выпить, вел себя по-человечески. Сам-то Юра употреблял немного, но другим казалось, что он должен быть на своего героя Балбеса похож. Ну Юра и придумал: когда к нему подходили с рюмкой, заговорщицки шептал: «Нельзя мне — я зашит!» Услышав это, выпивоха понимающе кивал головой и отходил… Юра даже репризу как-то придумал для выступления. Партнер его спрашивал: «А ты не пьешь больше?» — «Не пью, я завязал», — отвечал Юра и в подтверждение своих слов доставал из кармана бутылку водки с горлышком, завязанным узлом. Специально даже на стеклозавод ходил, чтобы ему бутылку такую изготовили… Кстати, та реприза успеха не имела. Юра быстро снял ее с репертуара. А бутылка сохранилась и сейчас находится Андрея, сына многолетнего Юриного партнера, клоуна Михаила Шуйдина.
Скоро по Первому каналу будет передача, в которой современные молодые артисты играют репризы Юрия Никулина. Не повторяя, а как бы с новым взглядом. Сама я на съемках не была — болела, а сын Максим, невестка Маша, внуки Юра и Максим — все присутствовали, потом мне рассказывали. Говорят, получилось интересно.
МЫ НЕ МОГЛИ РАССТАВАТЬСЯ
— Когда мы познакомились, я училась в Тимирязевской сельскохозяйственной академии и увлекалась верховой ездой. У нас в конюшне при академии был очень смешной конь-карлик Лапоть: голова и туловище нормальные, а ножки коротенькие. Посмотреть на него к нам приехал знаменитый в те годы клоун Карандаш (Михаил Румянцев). И решил взять его к себе в цирк. Думали, что будет смешно: невысокого росточка Карандаш и карикатурная лошадка-карлик. Поручил мне и моим подружкам выучить Лаптя простым трюкам: по кругу бегать, ногу подавать. Мы научили, и Лаптя увезли. Но смешным появление его с Карандашом не оказалось. Люди недоумевали: было непонятно, что это за лошадь такая. А непонятное не может быть смешным. Через две недели нашего карлика вернули. Но когда он еще был на арене, мы с девушками выбрали день и приехали его навестить. Карандаш провел нас в гримерку, усадил. И тут его к начальству вызвали. Он ушел, а вместо него Юра появился. Сел с нами рядом, начал разговаривать. Спрашиваю: «Что вы делаете в цирке?» — «А вы приходите вечером на представление — увидите», — отвечает. Так получилось, что из всех девчонок прийти смогла только я. У Карандаша был номер «Сценка на лошади»: он вызывал из публики двоих зрителей — подсадку, конечно, — и учил их ездить верхом. Юра и был одним из тех, кто выходил на арену. И вот подвязывают ему лонжу (страховку), усаживают верхом. Конь Агат идет по кругу, а Юра, привязанный к веревке, то скачет, то падает, то вверх на лонже взлетает. В какой-то момент его резко опустили прямо перед конем. Агат и налетел на Юру. Копыта запутались в страховке, Никулин оказался под лошадью, все смешалось… Карандаш бросился, отцепил лонжу, вытащил Юру. Но Агат успел здорово помять его. С манежа Юру, всего в крови, унесли на носилках, вызвали скорую. На следующий день я узнала, что его увезли в институт Склифосовского, и пошла его проведать, как-то поддержать. Кроме множества синяков и ушибов, у него была еще сломана ключица. Я приходила каждый день и приносила что-нибудь вкусненькое. Печенье ему пекла. Знаете, все, кто знакомился с Никулиным, сразу попадали под его обаяние: у него аура какая-то особенная была. Вот и я оказалась очарована. Юра пролежал в больнице больше месяца. Потом мы начали встречаться: гуляли, в подъезде целовались. Весной он уехал на длительные гастроли — работал ассистентом Карандаша. А когда вернулся, мы поженились. Не помню, чтобы ему пришлось делать мне предложение. Все как-то само собой решилось. Просто мы оба поняли, что не можем надолго расставаться: нам постоянно хотелось быть вместе. Так что после того как мы расписались, из академии я ушла. Первое время ездила с Юрой на гастроли как жена. А потом для меня нашлось дело. Тогда Никулин выступал уже в паре с Мишей Шуйдиным. Один их номер назывался «Большие дела маленького Пьера». Клоуны играли полицейских, которые гоняются за мальчиком, расклеивающим в Париже листовки «За мир во всем мире», а он их всячески дурачит. Смешная была клоунада! Но мальчик — исполнитель роли Пьера однажды уехал с родителями. Юра попросил меня подыграть. Я была зачислена в штат цирка уже как актриса.
НЕ ТОТ У ВАС ПРОФИЛЬ!
.jpg "С клоуном Михаилом Шуйдиным артист проработал в дуэте более 30 лет (1978 год)")
— Не расставались мы, и когда Юра начал сниматься в кино. Кстати, от своей первой роли — пиротехника в эпизоде фильма «Девушка с гитарой» — он сначала отказался. В свое время Юру не приняли ни в театральные вузы, ни в институт кинематографии. Говорили: «Не тот у вас профиль. Вряд ли вас будут снимать в кино». Вот он и боялся всячески. Но я уговорила: «Позвони режиссеру, скажи, что согласен. Попробуй!» И он послушался. Думаю, в тот раз или позже режиссеры все равно не пропустили бы артиста такого масштаба. Он говорил, что больше любит играть комедию. Хотя потом и в фильме «Двадцать дней без войны», и в «Чучеле» снимался с удовольствием. А какие сложные съемки были в «Андрее Рублеве»! Юра играл монаха. Помните, его там пытают, масло раскаленное в рот льют? Так вот, он снимался утром. Затем приезжал домой еще в гриме. Умывался, переодевался — и отправлялся в цирк смешить людей. Трудный контраст. Он же актерского образования не имел, техники не было, приходилось играть через себя. А это очень тяжело.
На съемки фильма «Бриллиантовая рука» в Алушту мы поехали всей семьей. Хотели с Максюшкой заодно отдохнуть. А Гайдай и нам с сыном дал по маленькой роли. Помните эпизод, когда Андрей Миронов стоит на крохотном островке — вокруг море — и кричит: «Лелик!.. Спасите!.. Маманя!..» За спиной у него появляется мальчик и спрашивает: «Дяденька, че вы кричите?» А Миронов ему: «Иди отсюда, мальчик, не мешай!» И тот уходит — прямо по воде… Это и был наш Максим. У него долго не выходила сцена, в которой Миронов отпихивает его в сторону и бежит к берегу. Сын все время падал в воду раньше, чем его толкали. Тогда Гайдай говорит: «Максимка, сейчас мы просто на камеру поснимаем, как ты идешь по воде, никто тебя трогать не будет». Началась съемка, Андрюша побежал следом и уже совершенно неожиданно для сына пнул его. Дубль получился как надо. А я сыграла в фильме экскурсовода. Появилась и в эпизоде фильма «Когда деревья были большими», где снимался Юра. А еще и в картину «Точка, точка, запятая…» попала. А вот на кинопробы «Гусарской баллады» к Рязанову муж меня не пустил. Не хотел, чтобы я от него куда-нибудь уезжала. Конечно, где-то меня задевало, что Юра против моей работы в кино. Но мне было важнее все-таки оставаться с ним. Пришлось выбирать.
ЮРА, НУ ЧТО ТЫ МУЧАЕШЬ ЛЮДЕЙ?
— Пока Максюшка был грудным, Юра по ночам раньше меня поднимался к нему, плачущему. Давал мне возможность выспаться. И когда сын подрос, все свободное время проводил с ним. Рисовал комиксы про обезьянку Жаконю и показывал свои самодеятельные мультики сыну на проекторе, который тоже соорудил сам. Вообще-то дети и собаки всегда висели на шее у Никулина! Они им и командовали. А воспитатель из Юры был никакой. Наказывала сына и читала нравоучения я.
Он не мог прямо отказывать людям. Такой уж был характер. Звонят ему, например, с предложением поучаствовать в каком-то концерте. Он понимает, что ему некогда, да и желания большого нет. Но начинает: «Я не знаю, ничего пока не могу сказать. Позвоните завтра». А назавтра снова: «Позвоните попозже». Я тогда его спрашивала: «Юра, ну что ты мучаешь людей? Скажи нет — и все». С другой стороны, он всегда был тверд в своих решениях. И если говорил нет, то изменить это было невозможно. Пример тому — отказ отпустить меня на пробы в «Гусарской балладе».
Зато всегда ходил просить за других к чиновникам. Однажды пришел к одному, чтобы замолвить словечко за коллегу. Мол, семья у него большая, а ютится парень в коммуналке. Тот спросил между делом: «А вы-то где живете, товарищ Никулин?» Он и ответил: «Тоже в коммуналке. Но сейчас речь не обо мне…» И это в 1970-м, когда Юра уже был очень популярным.
Вот так, можно сказать, случайно, нам и выделили квартиру — одновременно с человеком, за которого Юра просил. А не задай тот начальник вопрос, сам Юра никогда бы не сказал про себя.
Романтиком он не был. Скорее реалистом. Наверное, Юра и не мог быть другим, поскольку у него за плечами две войны — финская и Великая Отечественная, да еще и Ленинградская блокада. Какая уж тут романтика! Он и рассказывать о войне не любил, тем более выступать перед школьниками как фронтовик. Только в своей книге «Почти серьезно» описал, что пережил в те годы. Но всегда трепетно относился к людям, прошедшим войну. Каждый год 9 Мая мы ездили в Ленинград на встречи с его однополчанами. Однажды он повез меня туда, где во время блокады стоял их зенитный полк. Походил среди деревьев и пригородных домиков, потом сказал: «Знаешь, никаких воспоминаний. Настолько все здесь изменилось…»
Пережив войну, Юра хорошо помнил, что такое голод. Поэтому для него было важным, чтобы дома всегда был хлеб! Он мог на меня обидеться, если приезжал поздно с работы и дома нет хлеба. Даже среди ночи мог поехать за ним в магазин… Если мы и обижались друг на друга, то ненадолго. Я первая подходила к нему, гладила по голове и целовала в лысину. И все, наш конфликт исчерпан. Мне никогда не хотелось его огорчать. Юре было лет шестьдесят, когда у него обнаружили язву. Он бросил курить — сразу, в один день. Чтобы его не дразнить, я пыталась при нем не курить. Но Юра говорил: «Ты что, кури спокойно!» (Смеется.)
Он был очень мудрым, глубоко видящим человеком. Помню, о том, что умер Сталин, мы узнали, будучи на гастролях в Одессе. У нас был такой паршивый приемник, по которому мы слушали западные радиостанции. И вот через скрежет и помехи слышим по «Голосу Америки»: «Умер великий диктатор Сталин». Я, если честно, заревела тогда — так мне жалко было вождя. Возмущаюсь: «Юра, ну как они могут так его называть?!» Он тихо мне: «Они правильно говорят». Но сам Юрий Владимирович никогда в политику не влезал, держался подальше от великих мира сего. Хотя были у него возможности, и не раз, познакомиться, подружиться и с Хрущевым, например, и с Брежневым. Иногда Юра позволял себе довольно рискованные по нашим временам шуточки. Как-то в Киеве мы играли новогодний спектакль. Юра был Бармалеем и превращал хороших детей в плохишей. И вот на очередном спектакле один мальчик спрашивает:
«А если я не буду превращаться в плохого?» Юра отвечает: «Ну… пошлем тебя на картошку». Его потом вызвали за это в украинское министерство культуры, ругали. А он им: «У нас в Москве сама министр культуры СССР Екатерина Фурцева была на спектакле. Слышала эту фразу и ничего нам не сказала». Соврал. И проскочило. Как-то мы работали клоунаду «Бревно». Они с Мишей садятся на бревнышко, вытирают пот, режиссер их спрашивает: «Как вы сидите? Куда вы смотрите?» По сценарию они должны ответить: «Туда». Но Юра брякнул: «В светлое будущее». И опять его вызывали на ковер и ругали…
Юра часто хохмил и шутил дома в компаниях. Как-то в 1960-х отмечали мы 7 Ноября. Юра со своим другом режиссером Илюшей Гутманом вдвоем вышли на улицу. Долго их не было, мы уже волноваться начали. Вдруг дверь открывается, они стоят на пороге, а в руках — охапки красных флагов. «Девочка, это тебе вместо цветов», — радостно провозглашает Юра. Оказывается, они шли по переулку и снимали с домов флаги. Я похолодела от ужаса. Говорю: «Сволочи, немедленно идите и вешайте все обратно! Посадят же нас всех…» Пришлось им все возвращать на место. А как-то ночью влезли в пивной ларек и утащили оттуда все кружки. Принесли к нам домой, поставили, а сами улеглись спать. Утром моя мама отнесла с извинениями все это продавщице ларька.
Всегда в компании за накрытым столом Юра играл на гитаре и пел. Очень любил песни из репертуара Ива Монтана. Кто-то их ему переводил, а он, уловив смысл, сочинял подходящие строчки. Красиво получалось. Он вообще любил петь. Бывали случаи, когда Юра, что называется, заводился и пел публично. Однажды мы побывали в театре «У Никитских ворот» на спектакле «Песни нашего двора». С удовольствием слушали, как артисты исполняли дворовые песни своего детства. А когда закончился спектакль, Юра встал и прямо со своего места начал петь. Музыканты, которые участвовали в спектакле, подхватили и саккомпанировали. Он выступал больше часа, исполняя и фронтовые песни, и хулиганские, и из репертуара Вертинского… Волшебный вечер получился. Лет пять назад позвонил мне один мужчина, говорит: «Я был на том спектакле, помню, как пел Юрий Владимирович. До сих пор забыть не могу». Мне так было приятно, что люди помнят…
Я ДОЛЖНА БЫЛА СМЕЯТЬСЯ!
— Анекдоты Юра собирал со школьных лет, записывая их в тетрадочку. Даже на войну ее с собой брал. И даже выиграл спор с однополчанином о том, кто больше анекдотов знает. Была его тетрадочка разделена на две части. Первая часть озаглавлена «Прилич», то есть приличные анекдоты, вторая — «Неприлич», неприличные. Говорил: можно, конечно, рассказывать и другими словами, но будет не так смешно. Сейчас его тетрадка хранится в Музее Никулина при фонде «Цирк и милосердие», созданном им самим для помощи артистам-пенсионерам. До самой смерти он пронес свою любовь к анекдотам. Но для меня его увлечение было тяжелым испытанием! Вот представьте: Юра узнавал новый анекдот и дома рассказывал его мне. Затем сыну. Потом звонил нашему соседу по дому Ростиславу Плятту и рассказывал ему. Потом к нам приходили люди — и он снова начинал все сначала. Позже мы оказывались в какой-нибудь компании — и он рассказывал этот анекдот там. И каждый раз я должна была смеяться. Не сидеть же с мрачным лицом!
Но была у нас с Юрой и общая страсть — кроссворды. Частенько перед сном мы садились с ним вдвоем и разгадывали. Таким образом ум свой тренировали. Юра был начитанным, очень много знал, мог подсказать ответ на сложный вопрос. Я и сейчас люблю их разгадывать. Бывает, задумаюсь над вопросом — и хочется по привычке Юру спросить…
Олег ПЕРАНОВ, ООО «Теленеделя», Москва (специально для «ЗН»), фото PhotoXPress, PersonaStars, киностудия «Мосфильм»
