В Грузии танцуют везде. Приезжайте и убедитесь в этом сами.Это случилось в первый же день. Ничто, как говорится, не предвещало, просто у нашего гида Гочи («у меня очень много разных друзей — и министры, и морфинисты, и воры в законе, и полицейские») случился день рождения. И вместо того чтобы праздновать его в обычном формате 50—60 человек, он пригласил нашу группу — шесть дам, все в той или иной степени блондинки — в ресторан. Забегая вперед: Гоча сказал, что таких праздников у него еще не было, и этот он не забудет никогда. Верю: мы его тоже не скоро забудем. Если вообще когда‑нибудь.
…Много лет назад я была на фестивале в Ноттинг‑Хилле — том самом районе Лондона, который на весь мир прославил одноименный фильм. Но в самом Лондоне и Великобритании этот район был популярен задолго до: здесь находится знаменитый блошиный рынок Портобелло, собирающий по выходным толпы народа. А еще здесь живет много выходцев из карибских стран. Собственно, именно поэтому фестиваль там и проходит: это праздник их культуры. И вот когда эти люди идут карнавальными рядами, ты смотришь на девочек лет пяти — как в такт музыке двигаются их бедра, как приплясывают ноги, как вьются руки, и понимаешь: их этому никто не учил, да им это не нужно, они такими — с ритмом в теле — родились. Я вспомнила это впечатление — потрясающее, когда была в Грузии. Там с ритмом в теле рождаются мужчины. Женщины, возможно, тоже, но они не так заметны: их немного и в ресторане, и на танцполе. Настрой и ритм на танцполе задают мужчины. Для белорусок, привыкших к мужской сдержанности даже там, где лучше не сдерживаться, — непривычно, да. И впечатляет.
Грузинское застолье — мужской праздник. Даже если за столом есть женщины (не всегда), тон задают мужчины. Нам, конечно, непривычно, когда компания из двадцати мужчин, отмечая окончание туристического сезона (хотя чего его отмечать — плакать надо, деньги уехали), произносит тосты, выпивает, а потом вдруг — раз, зазвучало что‑то зажигательное — и вышла практически в полном составе на танцпол: «Асса!» Нет, никто этого не кричит, но танцы, танцы…
Они кружились друг вокруг друга, склонялись пополам, чтобы выпрямиться, вздев руки в характерном грузинском жесте с поджатыми вниз кулаками, а потом выпустить пальцы, приподнимались на цыпочки и выбрасывали колени… И это, друзья мои, было прекрасно.
И я, казалось, могла смотреть на это вечно. И не только потому, что танец у этих людей в крови, — это очевидно, а потому, что они умеют получать удовольствие от жизни здесь и сейчас. Вот что меня впечатлило особенно — это умение наслаждаться моментом, не отвлекаться на то, что было вчера (а ведь сезон не для всех был одинаково успешным), не загадывать, что будет завтра (завтра и подумаем), но быть счастливым здесь и сейчас. «То, что мы переживаем сегодня, — говорит наш тамада Мераб, политик районного масштаба, отсюда особое красноречие, хотя каждый грузин, кажется, рождается с умением говорить красивые тосты, так же, как и танцевать, — завтра будет уже воспоминанием».
А ведь жить сегодня — не самое простое умение, вы наверняка это знаете. И я знаю. А солнечная радость танцующих грузинских мужчин была так велика, что ей было тесно в закрытом помещении — она выливалась на набережную, к бесконечному морю. Дышите.Мы растеряли эту легкость, но где‑то — слава богу! — она сохранилась. Я смотрела на танцующих, на то, как они отдаются музыке и танцу, как попадают — всегда безошибочно — в ритм, как улыбаются чему‑то своему… Кайфуют… Они умеют, да. Я спросила у именинника Гочи, танцуют ли белорусские мужчины, когда оказываются на грузинском застолье. «Сами — никогда, только если жена или подруга убедит». Мы, конечно, умеем быть убедительными, но почему вы не танцуете, почему? Ведь мы готовы смотреть на вас вечно. И танцевать с вами — вечно.
Батуми — Тбилиси — Минск.
plesk@sb.by
