ТЕПЕРЬ 12 апреля отмечается во всем мире как День космонавтики. Впервые его отпраздновали ровно через год после покорения космоса. Но все, что связано с первыми полетами, и Юрием Гагариным прежде всего, долгие годы оставалось тайной. Документы открывали постепенно, малыми дозами. К полувековому юбилею полета были рассекречены более 200 материалов и дел. В основном это организационные бумаги, чертежи, рисунки, расшифровки переговоров космонавта. Однако, как утверждают эксперты, еще много материалов разбросано по архивам различных ведомств. Они пока не открыты. А то, что приоткрылось, порой просто шокирует.
Первым мог быть второй
Оказывается, Юрий Гагарин должен был покинуть Землю не весенним апрельским днем, а в трескучие морозы. Из постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 11 октября 1960 года следует, что старт «Востока» намечался в декабре того же года. Но помешало несколько обстоятельств, в том числе и трагических.
15 мая 1960-го запущенный в космос корабль из-за неисправности системы ориентации не спустился на Землю, вышел на более высокую орбиту и летает до сих пор. 23 сентября ракета взорвалась на старте, собаки Дамка и Красавка, находившиеся на ее борту, погибли. 24 октября 1960 года на космодроме Байконур ракета взорвалась прямо на старте. Погибли 268 человек, в том числе и главком ракетных войск стратегического назначения маршал Митрофан Неделин. Большинство из них сгорели заживо. Трагедии случались не только в космосе, но и на Земле: во время тренировки в сурдокамере погиб самый молодой кандидат в космонавты Валентин Бондарев.
По техническим критериям ракета считается надежной, если было не менее восьми подряд успешных ее запусков. По отношению к кораблю «Восток» этот стандарт явно не выдерживался. Всего три удачных полета из семи попыток — этого, конечно, было явно недостаточно. Но американцы также готовили пилотируемый полет, только груз испытаний несли не собаки, как в СССР, а обезьяны. По всей стране шла шумная рекламная кампания назначенного на 2 мая 1961 года старта.
Сергей Королев не мог допустить, чтобы первым в космос отправился американец. Наш главный конструктор понимал, что соотношения вероятности успеха 50 на 50 недостаточно, но в то же время он говорил: «Сто процентов гарантии дает только страховка. И то в случае смерти». 3 апреля окончательное решение было принято на заседании президиума ЦК КПСС, которое вел Никита Хрущев.
Кстати, поступали предложения заменить Гагарина, отца двух маленьких дочек, на бездетного Германа Титова: никто из членов медкомиссии не подписался под заключением, что космонавт вернется живым. Королев настаивал на кандидатуре Гагарина, и сам принял у него экзамен по предстоящему полету.
108 минут триумфа на грани гибели
Уверенности в том, что полет завершится успешно, не было ни у кого. Поэтому в ТАСС заготовили сразу три обращения к народу. Первое — о благополучном завершении полета человека в космос (оно и прозвучало), второе — о том, что космический корабль на орбиту не вышел, третье — о трагической гибели советского космонавта.
Была вероятность отказа тормозных двигателей «Востока», поэтому орбиту корабля рассчитали так, чтобы он как бы «цеплялся» за верхние слои атмосферы и мог, притормаживая о них, где-нибудь приземлиться или приводниться. Правда, тогда бы «Восток» летал не 108 минут, а дней 7–10, и не факт, что космонавт выжил бы при огромных перегрузках во время нештатного спуска. Тем не менее запас пищи и воздуха на «Востоке» имелся на десять суток.Несмотря на все уверения советских властей, старт и сам полет проходили не по плану. Неоднократно возникали нештатные ситуации. К примеру, в самом начале не сработал датчик герметичности. Из-за этого за пару минут до старта конструкторы вынуждены были раскрутить, а затем прикрутить обратно 32 болта на крышке люка. Затем возник сбой на линии связи. Вместо сигнала «5» внезапно пошла цифра «3», которая означала, что на корабле случилась авария.
В случае чрезвычайной ситуации космонавт мог перевести систему управления полетом в ручной режим, но для этого требовалось ввести числовой код, запечатанный в конверте. Цифра «125» была под строжайшим секретным грифом. Вероятность психического срыва тоже не исключалась, поэтому Гагарину запретили выключать радиопередатчик — и все 108 минут полета он говорил с Землей.
Он не только отвечал на вопросы специалистов ЦУПа, но и вел бортовой журнал, писал, находясь в скафандре, не снимая гермоперчаток, обыкновенным графитным карандашом, четко фиксируя все, что видел и слышал. Стиль и почерк идеальны, что свидетельствовало о спокойствии и уверенности.
Не обошлось без проблем и на завершающем этапе. При спуске корабль начал беспорядочно кувыркаться, на протяжении 10 минут не отделялся агрегатный отсек, резко повысилась температура. Вот что говорил сам космонавт: «Когда сработал тормозной двигатель и кабина вошла в атмосферу Земли, загорелась ее обшивка. Я знал, что конструкторы рассчитали так, что в кабине даже не будет жарко. Но представьте мое состояние, когда я увидел раскаленный металл, который, как из вагранки, тек тонкой струей по стеклу иллюминатора, я слышал потрескивание кабины. Признаюсь, было не до улыбок». Как потом выяснили специалисты, Гагарину крупно повезло. При спуске температура поверхности корабля настолько повысилась, что кабели сгорели, модули разделились, и угроза катастрофы миновала. Но и это еще не все.
На высоте 4000 метров начала работать основная парашютная система приземления спускаемого аппарата, а затем по неизвестной причине раскрылся запасной парашют. Два раскрытых парашюта – это не смертельно, но тоже очень опасно. Космонавт опускался в скафандре с закрытым шлемом. Воздуховод, по которому поступал кислород в «шарик», оторвался, сразу же должен был открыться клапан для земного воздуха, но он не сработал. Гагарин мог задохнуться. И это после всех испытаний, после космоса — погибнуть в нескольких метрах от Земли! Он дышал тем, что еще оставалось в скафандре.
Первыми людьми, которые увидели космонавта, были Анна Тахтарова, жена лесничего, и ее внучка Рита. Обнаружив человека в странном костюме, женщина поначалу испугалась, но космонавт успокоил ее, прокричав: «Свой, свой, советский!»
«С. А. Косбергу за третью ступень»
Во время полета старшему лейтенанту Гагарину министром обороны СССР было присвоено внеочередное воинское звание майор, а на месте приземления космонавту вручена его первая награда — медаль «За освоение целинных земель».
Кстати, первым написал очерк о первом в мире космонавте Юрии Гагарине белорусский журналист Александр Майский. Он работал тогда в газете «Вечерний Минск» и, услышав по радио о запуске космического корабля с человеком на борту, уже через несколько минут помчался на автомобиле на родину космонавта. Благо Смоленщина недалеко. Буквально на следующий день очерк о Юрии Гагарине, опубликованный в «Комсомольской правде», читала вся страна.
«Он сказал «Поехали!» и взмахнул рукой!» Эти строки популярной песни советских времен знал каждый, но есть факты, которые доказывают, что фраза-то эта звучала по-другому: «Косберг сработал! Поехали!»
Уроженец Слуцка Семен Косберг был главным конструктором авиационных двигателей, одним из ближайших соратников Сергея Королева. Косберг разработал кислородно-керосиновый двигатель для третьей ступени ракеты «Восток». Именно от нее зависело, выйдет ли корабль на орбиту. Конструкторы были засекречены, и упоминание о Косберге пришлось обрезать. Осталось только знаменитое «Поехали!».
Поддерживают такую версию и в Воронеже, где находилось конструкторское бюро Косберга. Другое свидетельство благодарности Гагарина конструктору есть в Слуцком краеведческом музее. На газете «Волжская коммуна» от 13 апреля 1961 года рядом с сообщением ТАСС о полете Гагарина первый космонавт Земли написал: «С. А. Косбергу за третью ступень». Утверждают, это первый автограф Гагарина после исторического полета.
Космос покоряется лишь сильным
Сообщение о полете Юрия Гагарина вызвало взрыв радости во всей советской стране, искренний и стихийный. В тот же день многолюдный митинг прошел в Минске, а позже прогремел салют.
Из Калуги Гагарину пришла телеграмма от семьи Циолковского: «Приветствуем вас — пионера космического полета. Горячо поздравляем с осуществлением извечной мечты человечества».
В газетах публиковались приветствия от глав стран земного шара. Несмотря на тогдашнее охлаждение в советско-китайских отношениях, 12 апреля 1961 года поздравление Хрущеву прислал премьер Государственного совета Китая Чжоу Эньлай. Направил телеграмму и президент США Кеннеди. В частности, он писал: «Выражаю искреннее пожелание, чтобы в дальнейшем стремлении к познанию космоса наши страны могли работать вместе и добиться величайшего блага для человечества».
Однако не все в США были готовы признать поражение. Некоторые американцы отрицали сам факт полета Гагарина. Издатель влиятельного журнала «Юнайтед стейтс», который считался рупором Пентагона, видный обозреватель Дэвид Лоуренс писал, что на самом деле русские запустили обычный спутник с магнитофоном, на котором были заранее записаны разговоры. Лоуренс упорствовал в своем неверии, и даже после полета Германа Титова в августе 1961 года продолжал твердить о магнитофонах, летающих в советских космических кораблях.
14 апреля 1961-го Москва встречала первого космонавта планеты. Сотни тысяч людей собрались, чтобы приветствовать героя. Поток, который шел на Красную площадь, казалось, был нескончаем. Юрий Гагарин отвечал собравшимся своей приветливой улыбкой, которая стала неотделима от его образа.
А своими ответами на пресс-конференции, состоявшейся в тот же день в Доме ученых в Москве, Юрий Гагарин покорил искушенную журналистскую братию. Отвечая на вопрос, он сказал, что не брал в полет ни талисманов, ни фотографий родных, так как был уверен в том, что быстро и благополучно вернется на Землю. А в книге «Психология и космос» первый космонавт позже напишет: «Покоряется космос лишь сильным людям!»
shevko@sb.by
