Василий Демидович восемь лет возглавляет хозяйственный суд столичной области. До этого работал в органах прокуратуры. Большой опыт работы плюс аналитический склад ума позволяют ему детально и глубоко анализировать процессы, проходящие в экономике, иметь на все свою точку зрения. Корреспондент «Р» решил побеседовать с ним по актуальным проблемам экономики и права, с которыми Василий Демидович постоянно сталкивается в повседневной работе.
— Еще полтора десятка лет назад наша газета на своих страницах рассказывала о том, что субъекты хозяйствования прибегали к услугам криминалитета, чтобы выбить у того, кто задолжал, накопившиеся долги. То есть сказывалось определенное недоверие к органам экономического правосудия. Какая картина наблюдается сейчас?
— Могу с уверенностью сказать: мы полностью избавились от таких проявлений. Нет в последнее время таких фактов, когда бы субъекты хозяйствования выбивали долги с помощью криминальных структур из-за недоверия к возможностям хозяйственного суда.
Количество рассмотренных нашим судом дел растет с каждым годом чуть ли не в геометрической прогрессии. Следует отметить, что если раньше превалировали споры коммерческих фирм с государственными предприятиями, то сегодня в суде третью часть от количества рассмотренных составляют дела по спорам между коммерческими структурами.
Я не устаю повторять своим коллегам: таким доверием, которое проявилось у субъектов хозяйствования к суду, нельзя не дорожить. Ведь если мы его сохраним и в дальнейшем, то сможем исключительно правовыми средствами решать все хозяйственные споры. А это очень важно для создания правового государства.
В нынешних условиях каждый субъект хозяйствования должен исключительно ответственно относиться к выполнению взятых на себя обязательств. К сожалению, часто еще руководители предприятий (зачастую государственных) слово не держат. В результате за невыполнение взятых на себя обязательств по договору предприятию приходится кроме основного долга платить пеню, штрафные санкции и проценты за пользование чужими денежными средствами. А иной руководитель к обязательствам предприятия относится равнодушно, поскольку платить приходится не из своего кармана.
В продолжение этой темы приведу один показательный пример – пусть читатели задумаются над цифрами.
17 октября 2005 года сельскохозяйственное унитарное предприятие «Ивенецкая Криница» Воложинского района заключило договор с ООО «Юрвис» на приобретение грузового автомобиля ИЖ-2126 стоимостью 15,8 миллиона рублей. Договором определили порядок расчетов: предоплата – 50 процентов, еще четверть — в течение 20 банковских дней после поставки, а оставшаяся четверть — в течение 40 банковских дней после поставки. Договорились об ответственности в размере 1 процента от стоимости неоплаченного товара за каждый день просрочки. Сельхозпредприятие заплатило сразу 7 миллионов рублей, в начале минувшего года — еще 4,4 миллиона. Найти средства для оплаты оставшейся суммы долга (4,4 млн. руб.) предприятие не смогло. Поэтому ООО «Юрвис» обратилось в суд с иском о взыскании с СУП «Ивенецкая Криница»
4,4 миллиона рублей основного долга и 18,6 миллиона рублей пени по договору. В обеспечение иска ООО попросило наложить арест на автомобиль.
Таким образом, в результате несвое-временных расчетов стоимость автомобиля с 15,8 миллиона рублей выросла до 34,4 миллиона, то есть в два раза. Причем всего лишь за год. Вот конкретная цена за несдержанное слово.
— Весьма показательный пример. Но, видимо, «Ивенецкая Криница» подписала кабальный для себя договор?
— Каждый субъект хозяйствования, который поставляет товар (монополист он или немонополист – это значения не имеет), обязательно оговаривает ответственность. Что и понятно: ему надо компенсировать свои, инфляционные и прочие потери. Ведь зачастую даже если один субъект вовремя не рассчитывается по своим обязательствам, то это влечет целую цепочку из нарушенных сроков и невыполненных обязательств.
Приведу пример, с которым мы часто встречаемся в судебной практике. «Белагросервис» передал в лизинг технику сельхозпредприятию. Оно не рассчиталось по каким-то причинам с «Белагросервисом», а последний – с банком, так как не смог погасить кредит. Аналогичные ситуации у нас в Минской области возникают и с «Пром-агролизингом». Не случайно Президент Республики Беларусь, обращаясь к руководителям сельскохозяйственных предприятий, постоянно предостерегает: считайте финансы, соизмеряйте их со своими возможностями, если не уверены, что выполните взятое обязательство, не берите.
— Возникает такой ключевой вопрос: как добиться, чтобы обязательства выполнялись в срок и в полном объеме?
— Не сочтите меня ретроградом, но, поверьте, не грех нам вернуться к старой практике еще советских времен, когда каждая взысканная штрафная санкция влекла за собой соответствующую оценку и при этом хотя бы частично взыскивался причиненный ущерб. Поверьте: как только соответствующие органы возьмут на вооружение этот принцип и с десяток руководителей понесут материальную ответственность (из своего кармана!) за ненадлежащее отношение к принятым обязательствам, все начнет становиться на свое место.
— Но долги долгам рознь. Есть совсем небольшие, которые порой «болтаются» вопреки всякой логике. А бывают и просто огромные…
— Своим вопросом вы попали в нерв проблемы. Иногда получается так, что долг фирмы, производство об экономической несостоятельности которой находится в хозяйственном суде, составляет около двухсот тысяч рублей. Суд назначает антикризисного управляющего, которому за ведение дел данной фирмы в процедуре банкротства ежемесячно выплачивается 465 тысяч рублей из бюджета. Таким образом, сумма зарплаты управляющего значительно превышает долг фирмы-банкрота. Спрашивается: ради чего мы тратим в таких случаях деньги из бюджета, если имеющиеся сравнительно небольшие долги можно признать списанными и в упрощенном порядке ликвидировать обанкротившуюся фирму? Тем более это непонятно, если учесть, что у нас не хватает антикризисных управляющих.
Все сказанное мной касается фирм, которые не осуществляют деятельность. Другое дело, если комиссия установит, что у фирмы есть долги, для погашения которых у последней не хватает имущества. Тут комиссия прибегает к нашей помощи, и начинается процедура банкротства.
— Но неужто государственные органы без судебного вмешательства не могут разрешить возникающие проблемы?
— Что касается государственных предприятий, то в Указе Президента Республики Беларусь № 508 от 12.11.2003 г. (ред. от 27.08.2004 г.) прописаны меры, которые можно применять в качестве санации. Насколько мне известно, в правительство в последнее время поступают предложения о том, чтобы увеличить сроки санации до шести лет, то есть вдвое. Может, и надо увеличивать такой срок, спорить не буду. Но надо иметь в виду такое обстоятельство: на срок банкротства приостанавливаются полномочия собственника. Значит, собственник никаких полномочий в отношении имущества предприятия, которое находится в стадии банкротства, шесть лет не будет иметь. А может, это предприятие государству не надо. Ради чего антикризисный управляющий будет на нем шесть лет «сидеть»? Настораживает меня и еще один момент. Среди антикризисных управляющих почти нет управленцев. Но это, как говорится, тема отдельного разговора и анализа.
— Но согласитесь, Василий Николаевич, некоторые долги прошлых лет тех же сельскохозяйственных предприятий порой просто невозможно погасить.
— Соглашусь. Но многое зависит и от позиции руководителей таких предприятий. Мы, во всяком случае, постоянно им напоминаем: не ждите, а идите к своему кредитору и вместе с ним обо всем договаривайтесь, как будете выходить из сложного положения. Заключайте мировое соглашение. Оговаривайте сроки и этапы погашения долгов. Зачем вам дополнительно тратить средства за свою нерасторопность?..
— Интересно, а какую долю составляют санкции, если исходить из практики возглавляемого вами Хозяйственного суда Минской области?
— Давайте посчитаем. За первое полугодие нынешнего года по решениям суда взыскано 25 миллиардов рублей. Санкции составили четыре миллиарда рублей. Получается, что каждый шестой рубль – санкционный. При этом нельзя игнорировать и такое обстоятельство: рассмотрение конкретных дел в суде повлекло выплату конкретными субъектами за полугодие государственной пошлины на общую сумму 1,9 миллиарда рублей.
— Как же тогда разрубить этот непростой узел?
— На мой взгляд, самый надежный способ – поднимать ответственность за невыполнение обязательств. Пока этого нет, мы пожинаем неутешительные результаты: в первом полугодии этого года в сравнении с тем же периодом прошлого размер санкций у нас повысился почти на полмиллиарда рублей.
— Выходит, вы, Василий Николаевич, уповаете в основном на административные методы.
— Согласен, на административные. Но, убежден, они позволят в итоге субъектам хозяйствования выбраться из лабиринта долгов.
— Получается, что роль и значение экономического правосудия вы как-то преуменьшаете…
— Ни в коей мере. Перед судьями нашего суда я постоянно ставлю такую задачу: там, где руководитель предприятия допускает волокиту и безответственность, не хочет исполнять решения суда, — пишите соответствующие сообщения, чтоб на их основании виновных лиц привлекали к ответственности.
— И как обстоят дела с исполнением судебных постановлений?
— Исполняем реально где-то на пятьдесят—шестьдесят процентов.
— Не самый лучший результат. Какие причины влияют на эту цифру?
— Многие. Предлагаю вам в следующий раз сделать скрупулезный и объективный анализ этой проблемы на страницах газеты. Поверхностно ее лучше не обсуждать.
— Что ж, Василий Николаевич, предложение принимается.
