Довелось нам как-то с женой, лет двадцать пять назад, в самый канун Нового года добираться на самолете АН-2, называемом в народе кукурузником, к своим друзьям в деревню Усть-Соболевка, уютно расположившуюся в пойме одноименной речки, среди отрогов Сихотэ-Алиня.
Наш воздушный «лайнер», загрузившись во Владивостокском аэропорту Озерные Ключи пассажирами, немного сверх нормы, и длинными деревянными ящиками с каким-то грузом, отправился в этот рейс по маршруту Пластун—Терней—Малая Кема—Усть-Соболевка—Бухта Светлая, то есть по селениям, находящимся на самом берегу Японского моря.
Сидели мы, тесно прижавшись друг к другу, задрав ноги на ящики. Но никого эти неудобства не смущали, поскольку к такому виду передвижения по воздуху все давно привыкли. И обстановка у нас была теплая и непринужденная. По принципу «в тесноте, но не в обиде».
Наш пассажирский контингент состоял из моряков-рыбаков и их жен, что было неудивительно для прибрежных морских селений. Мне тоже пришлось в свое время походить по морям и океанам в качестве моряка, поэтому лишними людьми в этой компании мы себя не чувствовали. К тому же среди пассажиров у нас оказались даже общие знакомые по моим прежним морским походам.
А чтобы всем в холодном салоне было теплее и веселее, ящики сразу превратились в столы с разнообразной закуской, состоящей в основном из морских деликатесов, и выпивкой. В ответ на это выглянувший из кабины пилот только грозно погрозил нам кулаком, впрочем, с добрейшей улыбкой на лице.
Благополучно пережив болтанку над тайгой, мы долетели до моря, и пилоты повели самолет вдоль берега. Болтанка прекратилась. Вскоре долетели до Пластуна, где двое пассажиров вышли и столько же присоединились к нашей веселой компании. А в Тернее нам объявили о том, что в связи с небольшими неполадками после обледенения некоторых частей самолета вылет задержится минут на двадцать.
Какие это были обледеневшие части, мы увидели через несколько минут, когда один из пилотов взял лопату и деловито стал ходить с ней вокруг самолета. Мы были заинтригованы. Не собирается же он закапывать наш самолет?
— А почему вы в кафе не идете? — вдруг спросил он нас, остановившись. — Перекусите немного горяченького и свеженького. По сто граммов выпейте. А к этому времени мы и неполадки устраним.
— Нет уж, командир! Устраняй неполадки поскорее, и потопаем дальше. Что-то нам непонятны твои действия.
— Ну, как хотите. Не хотите идти в кафе, воля ваша. Только не мешайте мне.
Он решительно подошел к носу самолета и стал лопатой скалывать лед с оплетки якоря электрического генератора.
— Эй, дорогой, что ты делаешь? — возмутились изумленные пассажиры. — Мы же аварию потерпим в полете, если хоть один провод оплетки будет разрублен!
— Не потерпим мы в полете аварию. Потому, что просто не взлетим в этом случае. До сих пор Бог нас миловал, и лед мы срубаем лопатой с якоря с ювелирной точностью и аккуратностью.
Логика была железная, и мы отправились в кафе, поверив пилоту. Следующая посадка должна быть в Малой Кеме. Там пилоты должны были выгрузить один из ящиков и почту.
И когда наш самолет совершал круг над селением и взлетно-посадочным полем в пойме речки, мы увидели что ее пересекает небольшой табун кабанов. И вдруг, когда они почти дошли до прилегающей к пойме тайги, из нее выпрыгнул матерый тигр и помчался за одним из кабанов, которого настиг точно на взлетной полосе. На ревущий над ним самолет он совершенно не отреагировал. Как же нам приземлиться? Наш лайнер зашел еще на один круг, сильно снизившись, и еще раз пронесся над тигром и его жертвой. Но у могучего зверя, довольного удачной охотой, желания освободить посадочную полосу опять не возникло. Успеха не принесла и третья попытка. Лишь на четвертом круге тигр взял кабана в зубы и не спеша отнес его к кромке тайги. А когда самолет приземлился и промчался мимо него в сторону деревни, он с интересом проводил нас своим царственным взглядом.
В гостях у наших хлебосольных и радушных друзей мы пробыли почти неделю и даже Новый год встретили вместе. А когда подошло время расставания, с утра повалил такой густой снег, что видимость стала почти нулевой. Начальник аэропорта Василий, и все, кто был рядом с нами, с тревогой сказали, что, если никакой экипаж не согласится забрать нас, в случае прекращения снежной метели хоть на некоторое время, куковать нам в Соболевке придется до самого лета.
Несколько часов Василий не выходил из радиорубки. И когда снегопад прекратился, он сумел уговорить пилотов задержавшегося в Бухте Светлой Ан-2 завернуть по пути в Дальнереченск в Соболевку и забрать нас. Снега было уже выше коленей, но Василий успокоил нас и провожающих, сказав, что для «Аннушки» такая глубина снега не преграда. Прибывший самолет не стал кружить над полем — отважные и великодушные летчики сразу повели его на посадку. И когда он помчался по полю в огромном облаке взвихренного снега, его совершенно не было видно. Самолет развернулся, подрулил к нам и, когда мы с женой поднялись на его борт, оглушительно взревел, промчался совсем немного по пробитой им колее и взлетел. Как мы потом узнали, к утру следующего дня снега намело столько, что местным жителям пришлось в своих дворах тоннели делать. Так что задержись мы на день — точно бы застряли там надолго.
