Нужно ли вводить уголовную ответственность за применение допинга? Этот вопрос уже не первый месяц широко обсуждается в спортивных кулуарах. Специалисты, тренеры и юристы думают и говорят о том, как, кого, за что и к какой ответственности следует привлекать. И вот здесь начинаются нюансы, разобраться в которых пока не удается.
История применения допинга в спорте уходит корнями во времена древней Эллады. Приблизительно такое же время с ним ведется борьба. Которая до сих пор, увы, так и не принесла существенных результатов. Наоборот, в последние годы использование запрещенных препаратов приобретает все более массовый характер. Описывая масштаб проблемы, начальник отдела управления Генпрокуратуры по надзору за исполнением законодательства и законностью правовых актов Михаил Денисюк, активно участвующий во всех посвященных спортивному праву форумах и конференциях, вспоминает Олимпиаду–2006.
— Накануне тех Игр было заключено соглашение между Международным олимпийским комитетом и правительством Италии. Суть его была в том, что на время проведения Игр уголовная ответственность за использование допинга (в Италии оборот ряда спортивных препаратов подпадает под действие Уголовного кодекса. — Прим. авт.) применяться не будет. О чем это говорит? О том, что сам олимпийский комитет осознавал масштаб «допингового движения» и опасался неучастия в Олимпиаде целого ряда ведущих атлетов и соответственно понижения зрелищности соревнований.
О том, что нынешняя вялотекущая война за чистоту спорта выгодна обеим воюющим сторонам и потому вряд ли когда–либо закончится, говорилось много. Кто–то и вовсе ратует за легализацию допинга, объясняя это изначально равными условиями для всех участников. Кто–то предлагает ввести еще более жесткие санкции к попавшимся атлетам. Уголовные ли? По мнению Денисюка, отвечая на этот вопрос, следует учесть «общественную опасность того или иного деяния и то, что ответственность должна быть справедливой и адекватной». Впрочем, для применения к спортсменам уголовного законодательства есть и другие объективные препятствия. Управляющий партнер адвокатского бюро «Право и спорт» Сергей Буякевич считает так:
— Чтобы признать человека виновным, по нашему законодательству необходим состав преступления. То есть необходимо доказать, что у спортсмена был прямой умысел в применении допинга. Скажите, много атлетов за последнее время признались, что они сознательно использовали запрещенные препараты, а не стали жертвой «неправильных» БАДов или лекарств? Во–вторых, стоит помнить, что, к примеру, уголовной ответственности за употребление наркотиков у нас в стране нет. Наказывают за хранение, изготовление, перевозку и сбыт. Как в этом случае быть со спортсменами, в случае которых неправомерен лишь сам факт употребления?
Причем зачастую употребления вполне обычных с точки зрения повседневной жизни препаратов. Ныне принятый список запрещенных веществ и методик состоит из нескольких тысяч наименований, и большинство из них можно встретить в любой аптеке. Список этот постоянно расширяется, в некоторых видах спорта допингом является даже алкоголь, а потому введение уголовной ответственности может иметь самые непредсказуемые последствия. Буякевич также отмечает, что непросчитанные со всех сторон изменения в «допинговом» подходе повлекут за собой гораздо больше проблем, чем может показаться.
— ВАДА стоит на позиции изначальной виновности спортсмена в том, что запрещенный препарат попал в его организм. Атлет должен объяснять, как и почему это вещество могло там оказаться. В основе же белорусского законодательства лежит презумпция невиновности. И здесь есть конфликт. Не говоря уже о том, что введение уголовной ответственности за допинг может значительно увеличить уровень коррупции в спорте или стать способом для сведения счетов.
Соглашается с ним и Денисюк, замечающий, что восьмилетняя дисквалификация спортсменов за применение допинга, введение которой сегодня активно обсуждается, сама по себе стала бы серьезным сдерживающим фактором.
— Тот, кто занимается спортом, согласится, что восьмилетний перерыв в активной карьере практически равносилен ее завершению. В случае дисквалификации спортсмен, по сути, получает запрет на профессию и лишается источников дохода. Неужели этого мало? И разве мало было в истории спорных решений вроде уголовной ответственности за занятия каратэ?
А что же сами спортсмены? В свое время метатель молота Вадим Девятовский дважды оказывался в эпицентре допинговых скандалов, был дисквалифицирован, а после Олимпиады в Пекине вместе с Иваном Тихоном одержал беспрецедентную победу в споре со Всемирным антидопинговым агентством. Вадим лучше, чем кто–либо, знает о том, как опасно принятие невзвешенных решений.
— Говоря о введении уголовной ответственности за использование допинга, нужно помнить, что сегодня в профессиональном спорте существует множество двойных стандартов. Кого–то выводят на чистую воду, кого–то «не замечают», вскрывают пробы, которым уже несколько лет. Неужели вы думаете, что допинг в них не могли определить раньше? Просто сейчас они оказались кому–то выгодны. В обоих случаях, когда мной интересовалась ВАДА, я был невиновен. Один раз — после Пекина — сумел это доказать официально. Но если бы в спорте была уголовная ответственность, меня давно уже судили бы и ни о каких результатах не стоило бы даже думать.
Вопрос о введении уголовной ответственности за использование запрещенных препаратов первым подняло Национальное антидопинговое агентство (НАДА). Это его руководитель Александр Ванхадло предложил внести соответствующие изменения в Уголовный кодекс Беларуси. Инициатива, безусловно, интересная. Однако сам Ванхадло отмечает, что с течением времени сформулированные им идеи были значительно изменены.
— Говоря о профессиональных атлетах, мы совершенно упускаем из виду многочисленные тренажерные залы. Особенно небольшие, полуподвальные, где порой сумками распространяются анаболические стероиды. В этих залах занимаются в том числе дети и подростки, которые любыми способами хотят стать похожими на тренирующихся рядом раскачанных культуристов. И по нашей статистике, количество детей, употребляющих допинг, растет. Поэтому изначально наше предложение звучало так: введение административной ответственности за применение допинга и уголовной ответственности за склонение к применению запрещенных веществ несовершеннолетними спортсменами. Это — оптимальный вариант, потому что в своей практике я сталкиваюсь со случаями применения юниорами препаратов, категорически запрещенных в их возрасте. Однако с тех пор проект начал обрастать какими–то дополнениями, домыслами, и когда сегодня я слышу об уголовной ответственности за применение допинга, я всерьез расстраиваюсь. Поэтому, на мой взгляд, уголовную ответственность нужно в первую очередь вводить за незаконный оборот анаболических стероидов — как основных препаратов, которые могут угробить здоровье принимающих их спортсменов.
О стероидах говорит и известный тренер по легкой атлетике Игорь Захаревич. При этом замечая, что «все разговоры о том, что спортсмены принимают допинг сами, без ведома наставников, — это все чушь». И призывая искать решение в самой сути системы распространения и применения допинга:
— Спортивная «химия» тоже бывает разной. Например, классические анаболики, эффект от которых давно известен, в интернете стоят от 30 до 50 долларов. Цена на схожие по эффекту препараты, но из разрешенной группы отличается на порядки. Не всем по карману. А кто–то идет на компромисс из–за банальной жадности. На этом погорели очень многие. Арифметика же проста: если атлета или тех, кто его готовит, действительно интересует результат, то необходимо покупать разрешенные, но дорогостоящие препараты. Попадаются обычно или те, кто ищет легкие деньги и медали, или те, кому приходится самому восполнять упущения в фармакологическом обеспечении. И все эти обстоятельства также стоит учитывать при принятии столь важных решений. Иначе последствия могут быть самыми противоречивыми.
