Кого ни послушай, а завязка истории очень схожая. В Стреличево едва ли не всех собрало сарафанное радио, а также, как бы парадоксально это ни звучало, последствия аварии на ЧАЭС. Деревня опустела, кадры уехали в другие регионы страны, но здешнее крупное и процветающее (даже по современным меркам) хозяйство и расположенный в этих краях винзавод продолжали работать. И выходцы из бывших южных республик СССР были не прочь обосноваться в окрестностях зоны отселения и отчуждения.
Оксана ЛапатинаШкольного завхоза Константина Алексеевича Жданова, узбека по национальности, из Ташкента на Гомельщину (фактически на родину жены, приехавшей по комсомольской путевке восстанавливать столицу Узбекской ССР после крупнейшего землетрясения 1966 года) привели начавшиеся после развала Советского Союза межэтнические конфликты. Оксану и Станислава Лапатиных — они также нынче трудятся в Стреличевской средней школе — бедственное финансовое положение. Зарплату в хозяйстве Карагандинской области, где они работали, платили мясом и молоком. В Беларусь поехали не одни — и соседи потянулись. Как, мол, жили четырьмя семьями в одной деревне, так и здесь живут.
— Одно только отличие, — смеется Станислав, — в Казахстане меня называли русским, здесь — казахом.
И правда, приезжего в нем выдают характерные интонации и не по–белорусски смуглая кожа.
— Почему сюда? — переспрашивает Станислав. — Отец с матерью родом из Гомеля. Познакомились на целине, да так и остались в тех краях. Мы не понаслышке знали: здесь стабильнее, да и перспектив в любом случае для детей больше. Радиация? Так мы сами из загрязненной зоны приехали. Вы не забывайте, что по соседству с Карагандинской областью Семипалатинский испытательный полигон. Эхо взрывов и до нашего дома долетало: хрусталь в сервантах постоянно звенел... А служил я и вовсе поблизости. Нам сказали так: в Казахстане радиация накапливалась постепенно — и никто на это особо не обращал внимания. Здесь — одномоментно...
— В любом случае приняли нас хорошо, а белорусы — народ гостеприимный, — вторит Станиславу супруга.
— Чему отдаете предпочтение — борщу или традиционному казахскому бешбармаку?
Смеются: от бешбармака, дело ясное, не отказались. Хотя готовят его преимущественно на белорусский манер — с курицей. Баранину здесь найти тяжеловато.
— Тянет в Казахстан?
— Да, на могилы родителей. Ну и посмотреть хочется, как в стране сейчас. Мы ведь с 1997 года по финансовым причинам там ни разу и не были, — признается Станислав.
Сибирячка Марина Казмерчук, начальница местного отделения почтовой связи, могла бы — в самом прямом смысле этого слова! — купаться в золоте. В деревне, где она жила, обнаружили крупное месторождение. Но...
— Семейные обстоятельства! Муж был из Хойников. В Красноярский край ездил на заработки. Уехать оттуда мы в итоге вынуждены были бы в любом случае. Деревню расселили, на ее месте теперь карьер. Жалела, конечно, у меня там родня. Но здесь красивее. Кроме того, в Сибири постоянная зима. И вроде бы контрасты налицо: там — золото, тут — радиация, но меня это не пугало и до сих пор не пугает. Со здоровьем никогда, тьфу–тьфу, проблем не было. Я здесь двоих детей родила.
Татьяна Иващенко с воспитанникамиО мигрантах из Украины (особенно из ее восточных областей) нынче принято говорить исключительно в контексте конфликта в Донбассе. 150 тысяч переселенцев бежали от боевых действий и нашли свой новый дом именно в Беларуси. И в Стреличево приехали.
— Докторов было много: акушерка, педиатр, хирург. О том, что здесь нуждаются в подобных специалистах и дадут жилье, была реклама в украинских газетах. Кто–то остался, кто–то во время затишья уехал — жалко бросить там нажитое, квартиры, — рассказывает Татьяна Иващенко, воспитатель местного детского сада. Сама она переехала из Луганской области на Хойникщину еще в 1998–м. — У меня здесь корни. Отец из этих краев, переехал досматривать стареньких родителей. И мы за ним. Сначала сестра, затем я, муж и двое наших деток. Здесь и третий родился.
— Думали о радиации?
— Нет, просто хотелось лучшей жизни. Шахтерский край, говорите? Они действительно зарабатывают хорошо, но мой муж по профессии водитель... Не жалеем. Главное, что работа есть. А еще новости по телевизору постоянно смотрим и видим, что творится с Луганщиной... Больно и обидно за свою родину... Перед переездом мы на протяжении десяти лет наведывались сюда в гости, видели, как живут люди. И мнение сформировали отчетливо: едем!
ПРЯМАЯ РЕЧЬ
Наталья Ковалева, директор Стреличевского центра свободного времени:
— Перенял ли наш агрогородок вместе с приездом мигрантов что–то из их традиций? Нет. Они больше приобщились к нашим. Их культура, сколько бы мы ни предлагали провести какое–либо межкультурное мероприятие, остается в их домах. И выражается в интерьерах, а главное — в еде. Стреличевская кухня — это сочные сибирские пельмени с огромным количеством лука, бешбармаки, манты... Но и готовить драники мы их тоже научили.
КОМПЕТЕНТНО
Жанна Чернявская, заместитель председателя Хойникского райисполкома:
— Принципиально уезжать из нашего района люди уже перестали. Разве что выпускники — учиться в другие города. Приезжают тоже фактически только молодые специалисты. Их закрепляемость, кстати, весьма неплохая. После распределения здесь остаются 78%! В общем, типичная для аграрных районов ситуация. Все миграционные процессы завершились в 2006–м. Переселенцы, уехавшие вследствие аварии на ЧАЭС, сюда, как правило, не возвращаются. Все–таки 30 лет прошло — люди обжились уже в новых местах. Разве что на Радоницу население значительно увеличивается. Это повод не только наведать могилы близких, но и посетить родные края, навестить оставшихся здесь родственников.
deu@sb.by
