Сумасшедшее сердце

Боль, тоска, нежность и одновременно страсть смешиваются в гремучий коктейль, от взрыва которого жизнь переворачивается с ног на голову. Чувство, которое позволяет утонуть в буре эмоций и потерять ощущение реальности. Им невозможно пресытиться. Как сладость, от которой никогда не становится приторно. Напротив, ее постоянно не хватает. Говорят, истинная любовь одна, все остальное - подделка. Поэтому очень важно ее не пролистать в жизненной суете.

Творческая личность, право, всегда чуточку сумасбродна. Но Жбанов... Человек эмоций, он способен влюбиться с полуслова, полувзгляда, полюбить за глаза, за голос, за улыбку. Его отношения с женщинами внешне напоминают перечень побед Дон Жуана. Если не считать единственной и главной его любви к скульптуре. Этой "даме" он не изменил ни разу. Очень трудно стать подругой творца, вечно кружащегося в вихре собственных страстей, в буре событий эпохи. Непостижимую натуру мастера смогла понять лишь одна земная женщина - его верная спутница жизни. 25 лет она хранит письма, с которых начался их роман... Хотя нет, их роман все же начался более прозаично.

Они познакомились в баре. Когда незнакомка с подругой отошла к стойке, украдкой подкрался к ее столику и нарисовал на салфетке бегемотика в цилиндре и с цветочком в зубах, подложив ее под стакан с коктейлем. А потом подошел и спросил: "Кто-то из вас художник?" И она, бросив на него колющий взгляд, самодовольно выпалила: "Да, я - художник". "А я работаю на радиаторном заводе, батареи делаю, - пошутил Жбанов. - Вот через пару дней в армию отправляют, а писать некому". "Давай я тебе напишу, если хочешь", - предложила незнакомка. Они договорились встретиться на следующий день в том же баре. Жбанов явился со своей тогдашней женой...

Как буря и штиль, они полная противоположность друг другу. Она никогда не будет говорить о своих чувствах, тогда как Владимир может трубить о них на весь мир. Он вообще редко слышал от Жанны признания в любви. Только в особо тяжелые моменты, когда от переживаний ком в горле, она вдруг прижмется к нему и тихо скажет: "Не оставляй меня". И в ее немногословии сконцентрирована такая гамма чувств, что он тут же забывает обо всем, что вносит трещины в их отношения.

Спустя полгода службы, перебирая письма, которые в Афганистан доходили раз в два месяца, Владимир Жбанов наткнулся на знакомый адрес. Правда, письмо предназначалось не ему, а сослуживцу - тот как-то, полистав жбановскую записную книжку, позаимствовал оттуда адресок. Ирония судьбы - приятель выбрал для переписки его Жанну! "Здравствуйте, Валера. Я удивлена, что пишете вы, а не Володя..." - начиналось письмо. Она постоянно интересовалась, почему не пишет Жбанов. И постепенно содержание этих посланий сократилось чуть ли не до одного этого вопроса. И тогда Жбанов написал ей на обложке тетради с арифметическими уравнениями: "Извини, бумаги нет..."

Он написал ей более трехсот писем за полгода. И даже триста встреч не рассказали бы ему о Жанне больше, чем исписанные ею в ответ странички. Это не было влюбленностью в изящную фигурку, красивые глазки. Он полюбил ее за искренность, чувственность и заботу, полюбил, как всегда, очертя голову. И когда четыре года назад Жбанов перенес тяжелую операцию, Жанна для него была самой сильной поддержкой. Все будничные проблемы - деньги, ссоры, обиды, - враз отошли на второй план. Она не плакала, не паниковала, она просто знала, что делать, - быть рядом с ним.

Ее первое письмо было размером с книгу и - набито бумагой. "Если у тебя проблемы с бумагой и конвертами, я буду тебе их присылать", - писала она. И неизменно присылала. Жанна вкладывала в конверты свои фотографии, а Жбанов рисовал ее портреты. А потом опять глупо пошутил: вложил вырезку из газеты "А дома ждет другая". Подразумевал ее. Жанна не поняла. Написала в ответ гневное письмо, решив, что это дело рук военных цензоров. "Любит!" - ликовал Жбанов...

Жизнь и творчество - неразрывны. Даже ссоры порой скульптору приносят новые эмоции, без которых творчество немыслимо. Однажды, сильно повздорив с супругой, он рванул в мастерскую и начал лепить. Кусок пластилина превратился в надменную женщину, гордячку. Нет, не жену. Он лепил характер. Точнее - гордость, свойственную, на его взгляд, каждой представительнице прекрасного пола. Именно тогда появился эскиз известной всем Железной леди на скамейке - одна из самых удачных работ, принесшая ему популярность... Затем вторая, третья. Он творит, материализуя в скульптуре свои эмоции... Фотограф, снимающий жизнь, лошадь, которая ищет хозяина, девушка, ожидающая любви, - они не могут оставить равнодушными случайных прохожих.

Жанна никогда не была его Музой, но без ее критики не обошлось ни одно творение Жбанова. Он злится, когда, оценивая работу, супруга коротко говорит: "Не то", и в запале кричит, что она вообще в скульптуре ничего не смыслит. А потом мастер ломает работу и начинает все заново. Сам не желая того признавать, он считает жену сильным критиком.

Да, как человек, живущий эмоциями, он может признаваться в возвышенных чувствах хоть каждый день всем женщинам на свете. Но любит лишь одну. И это - на всю жизнь...