Александр Галковский из климовичской деревни Судзилы, хранитель народных поверий и обрядов, — настоящий сундучок с сокровищами предков
Краевед собирает белорусские сказки, былины, поверья, обряды, готовит по старинным рецептам, создает наряды XVIII—XIX веков. Но самое главное — живет так, как завещали предки. Весь его быт и есть отражение белорусской культуры. Приехав в Судзилы, не удержалась и сразу сделала несколько снимков на мобильный. Поделилась ими с друзьями. В ответ прилетело: «Какая-то реконструкция жизни белорусской деревни?» Нет! Это самая настоящая реальность.
Александр Галковский с внучкой Верой Галковской.
Два коня, четыре коровы, более 20 овец, а кур, гусей и индюков вообще не сосчитать. Собака и коты в деревне как само собой разумеющееся.
— Еще свиньи и баба! — шутит Галковский про большое хозяйство. — А как иначе? Каждому дитенку по свиненку. Гектар земли пашем, пасеку держим. Работы много, но это нормально. Раньше не ленились ни богатые на землю люди, ни хозяева со скромными участками. Одни пахали и сеяли, другие бочки делали. Чем мы хуже? График дня у нас зависит от дойных коров. Зимой вставали в шесть, а летом подъем переносится на четыре утра: молоко надо сдавать. Первым делом скотину покормить, «уранні» даем корзинку бураков на голову, а «ўвечары» — бульбы. За день пять раз кладу сено. Сначала в сарае почистить надо, потом уже браться за другие работы.
Интервью проходит на бегу: дела не ждут, скотина есть хочет. Несмотря на солидные 64 года, Александр Николаевич управляется быстро и спешит к почтовому ящику. Почта пришла, значит, перерыв в работе обязателен.
Время на любимые телепередачи тоже находится. В почете — про культуру и село. Именно работяг надо прославлять, считает Александр Галковский:
— Истинную культуру несут сельские люди. Молодежь подключается. Обидно, что хранителей традиций все меньше. В лес пойдешь за ягодами или грибами, ни души не встретишь. Раньше толкались, за сытное место спорили. «Кахнешь» песню — со всех сторон отзываются. У нас в семье даже знак был: вот эту песню запою — спешите ко мне, нашел лучшее место в чернике.
Есть у Галковского и другие хитрости:
— Наступит леший на твой след — собьешься с пути, хоть сто раз ходил тут. Тогда, чтобы найти нужную дорогу, женщины садятся волосы расчесать, платок перевязать. Мужики переобуваются, шапку снимают, тоже волосы поправляют. Дурь и проходит. Сам как-то из Слободы шел (два километра от дома всего), а дороги найти не мог. Сделал все по канонам, тем и спасся. Не просто так наши предки во все это верили. Или корова на ночь не придет с поля, потеряется, так надо воткнуть нож в косяк двери, чтобы зверю пасть заткнуть и лишить злого человека мыслей дурных.
— А лапоть над дверью зачем висит? — с улыбкой любопытствую у хозяина.
— Напоминание домашним: будут лениться, придется опять в лаптях ходить, — в тон мне шуткой отвечает собеседник.
Жену Александр тоже подгоняет в работе, ругается, но больше для проформы. Людмила Александровна, которая мужу во всем помощница, не обижается и философски замечает: «Сварка — двору поправка».
Людмила Галковская.
— Я ему слово, он — мне, а дело делается! Кормится, поится, — говорит она.
Супруги воспитали троих детей, четверых внуков. В браке уже 42 года. Женились, разумеется, по белорусским канонам.
— В старину как: если хозяева дома хлеб-соль у сватов приняли, то ответ положительный. Расторопная девка сама подавала родителям сигнал, согласна она или нет. Обычно пол в доме подметала от кута к порогу, а если наоборот — отказ, — уточняет Александр Галковский. Сообразительные сват и хлопец тоже понимали, что им тут делать нечего.
Как авторитетно заявляет хозяин — обладатель внушительной коллекции белорусских тканых поясов, рубашек и платьев XVIII—XIX веков, определить семейный статус человека было легко по его наряду:
— По вороту одежды считывали, свободная женщина или семейная, есть ли дети. С квадратным вырезом — девка, с овальным — замужняя, просто разрез — кормит младенца. То же самое касается фартуков у женщин и пояса у мужчин. Женатые завязывали его на правый бок, свободные — на левый. Вдовцы носили пояс по центру. Своего рода паспорт.
Все премудрости этой сигнальной азбуки и мастерство создания поясов сейчас перенимает 12-летняя Вера. Дедушка говорит и показывает, внучка снует нитки.
— Такой навык пригодится, но хорошо, что в магазине можно купить готовую одежду. Ткать тяжело и скучно, — рассуждает девочка.
Поработали — можно и пообедать. С больной спиной предусмотрительно решила сесть подальше от окна, боясь, как бы не продуло. «Людка, ветер дует гостям в спину, не пора ли к магазину?» — у Александра Николаевича даже на случайно оброненную фразу есть присказка. Да и зачем в магазин, если стол буквально ломится от тушенной в печи картошки, домашней колбасы, сыра, сала, солений? Натюрморт просто загляденье!
Тут и беседа за жизнь полилась.
— Когда огород сеять, тут от традиций тоже не отмахнешься, — замечает хозяин. — В Переплавную среду (четвертая в пост перед Пасхой) жена тесто раскатывает на сухари, делает на них крест ножом и печет на сковороде. Несколько таких угощений сохраняем до посевной, чтобы потом бросить в борозду с картошкой или зерном. Так меня учили бабушка с дедушкой. Дату первых посевов в поле тоже надо выбирать основательно. Учитываем, когда «Стрэчанне», Сороки, когда самая большая вода в реке была. Нюансов много.
По всем народным приметам год обещает быть урожайным. На Рождество метель — «выметет корм из пуни», скоту не хватит до конца зимы. А весна ожидается холодная и поздняя. В этот раз такого не наблюдали: ударил мороз, светило солнце. Звездное небо на зимние Деды сулит много яиц, ягод и грибов.
— А вообще, кто хорошо потрудится, у того все будет, — подчеркивает Александр Галковский. — Как говорит Батька, «раздевайся и работай!»
