Алесь Марцiновiч. Пяшчота апалага лiсця. Гiсторыя ў асобах
Мiнск, Мастацкая лiтаратура, 2010.
Писатель находит персонажей, неизвестных широкой публике, но о чьих судьбах можно написать не только эссе, но и увлекательный роман, и трагедию в духе Шекспира. И это все — белорусская история... Полоцкая княжна Александра Брячиславна, ставшая женой Александра Невского. Катерина Ягеллонка, шведская королева, руки которой домогался Иван Грозный. Белорусский силач Якуба Чеховской, который мог удерживать над собой площадку с духовым оркестром. Первый наш земляк в Новой Зеландии Иван Синицкий. Художник Иосиф Алешкевич, о котором написал поэму Адам Мицкевич как о «вещуне и кудеснике» в прямом смысле этих слов.
Известный портретист, оказывается, всерьез увлекался эзотерикой... О многих персоналиях, как об Иване Синицком, сохранилось очень мало сведений — иногда всего несколько строк в энциклопедии. Здесь и нужна беллетристика — реконструировать события, сделать образ живым, наделить его индивидуальными чертами, заставить заговорить... И убедить нас прислушаться. Ведь сколько бы ни писали о белорусской истории, «белых пятен» в ней все еще больше, чем «освоенной территории».
Харуки Мураками. Светлячок и другие рассказы
ЭКСМО, Москва, 2010.
Как–то получилось, что отдельно рассказы Мураками я до этого не читала, а насчет его романов — то предпочитаю Кобо Абэ и Мисиму... Но, сколько ни рассуждай об искусственности и конъюнктурности, любимец японских яппи остается одним из самых читаемых и модных писателей в мире. Сборник же «Светлячок» (выходивший в 1984 году под названием «Сжечь сарай») раздражения не вызвал, там есть действительно хорошие произведения, к тому же разные... Рассказ «Светлячок» о странной девушке с безысходной прозрачностью в глазах лег в основу знаменитого романа «Норвежский лес». Любители абсурда получат искреннее удовольствие от описания фабрики, на которой делают живых слонов в рассказе «Танцующая фея» (их же так мало рождается, поэтому слона разбирают на части, добавляют искусственные ингредиенты, и из одного получается 5 почти настоящих). А рассказ «Сжечь сарай» для меня прозвучал как отсылка к прозе «потерянного поколения»: скучающий интеллектуал развлекается тем, что «иногда жжет сараи». Но делает ли он это на самом деле, так и остается невыясненным... Не все понравилось одинаково. Но читательское удовольствие я все же получила. Мураками признается, что рассказы пишет между романами, — восполняя то, что не получает в процессе написания крупноформатных произведений. Что ж, похоже, это распространяется и на читателей.
Издания для обзора предоставлены книжным магазином «Академическая книга», Минск, пр–т Независимости, 72.
