Коцарев, Дубянский, Лихачев... Вроде бы разные персонажи. Но всех троих объединяло одно — на протяжении долгих тяжелых военных лет они уживались... в одном человеке. Его настоящее имя Иван Никифорович Коцарев. Будучи в немецком плену, он несколько раз пытался бежать. Не удалось. Зато удалось войти в доверие к фашистам, стать для них своим человеком. Они и не догадывались, что он ведет двойную игру, не подозревали, что имеют дело с советским разведчиком.
Долгие годы материалы личного дела Коцарева оставались засекреченными. Впервые о них начали говорить лишь в самом конце 80–х. А окончательно гриф секретности сняли совсем недавно...
Валяя ваньку
— Мы, сыновья, долгие годы знали про отца очень мало. Например, что родился он в селе Буденное Воронежской области, в 17 лет учился в вечерней средней школе и работал на местной электростанции, — вспоминает сын разведчика, Александр Иванович Коцарев. — Во время войны, мол, работал в ремонтной мастерской, а больше мы ничего практически и не знали. Он всегда отмалчивался, говорил, что рассказывать не умеет, да и не о чем. Лишь когда мне стукнуло 50, а брату Николаю 46, мы узнали настоящую историю жизни нашего отца. Что в октябре 1941-го его призвали в ряды Красной Армии, что окончил ускоренные курсы в Воронежской школе радиоспециалистов и отправился радистом на Калининский фронт. А в конце марта 1942 года как радиоспециалиста его самолетом забросили в распоряжение начальника связи 11–го кавалерийского корпуса, действовавшего в тылу противника на территории Смоленской области. Там нужно было наладить нарушенную связь со штабом.
Весьма неожиданным оказалось для сыновей узнать, что отец через несколько месяцев при выполнении спецзадания, будучи раненым, попал в плен к фашистам, а потом в лагерь для военнопленных. Что из лагеря его отправили под Ржев, ремонтировать железные дороги, откуда в середине июня 1942 года он бежал.
«Правда, добраться до линии фронта не удалось, дней через десять мы совсем обессилели, — много лет спустя делился воспоминаниями с сыновьями Иван Никифорович Коцарев. — У одной из деревень высмотрели парнишку, попросили у него хлеба, а он гитлеровцев привел. Били нас тогда до бесчувствия, отправили в Кармановский лагерь. А к концу лета, когда выдалась возможность, я снова бежал».
Сбежал, когда вели над рекой. Прыгнул с обрыва в воду и затаился. Еще мальчонкой Ваня Коцарев дольше всех мог просидеть под водой, за что его даже Сомом прозвали.
Однако в июне 1942–го везло ему недолго — уже следующей ночью нарвался на засаду. На этот раз оставлять в живых настырного беглеца, похоже, не собирались, заставили рыть себе могилу. Гитлеровский офицер стоял на краю ямы и издевался. Не выдержав, Иван бросил лопату и полез на него с кулаками и трехэтажным крепким словцом. «Злой» бойцовский характер, как стало известно позже, тогда спас ему жизнь. Офицером оказался сотрудник германской разведки Фурман (Фурман Юльюш, зондерфюрер, вербовал и перебрасывал агентуру со дня организации «Абверкоманды–103», с июня 1943 года возглавлял всю агентурную работу). Он–то и предложил настырному пленному: «Выбирай: или работа на нас, или опять в могилу».
Частично правду о настоящем прошлом Ивана Никифоровича знала его жена Мария Константиновна. О чем–то догадывалась, но и для нее многое оказалось откровением...
Опасная игра
Очень скоро Иван Коцарев сменил фамилию на первый в своей жизни псевдоним и стал Дубянским — фашистским агентом. Новичка отправили учиться в Катынскую школу разведчиков под Смоленском, чтобы потом направить в тыл Красной Армии для разведработы. Он сразу же решил при первом удобном случае явиться с повинной к своим. Так же мыслил и его напарник по тренировкам в радиоклассе Николай Палладий, который привыкал к новой фамилии — Белозеров.
Через полгода учебы, в ночь со 2 на 3 мая немецких агентов Дубянского и Белозерова с самолета выбросили в районе деревни Коркино, у станции Петушки под Москвой. С собой у них были радиостанция, оружие, комплекты различных документов и 300 тысяч рублей. Задание германской разведки — пробраться в Горький, осесть на постоянное жительство, собирать и передавать по радио военные, экономические, политические разведсведения.
— Обо всем этом двое молодых людей уже очень скоро рассказывали сотрудникам органов НКВД в камере внутренней тюрьмы на Лубянке, — уточняет, листая архивные документы, заместитель начальника центра информации и общественных связей КГБ Беларуси Артур Стрех. — Допросы были частые, долгие. Они рассказали о цели их выброски, о Катынской школе разведчиков, о 50 готовившихся к переброске и уже заброшенных в тыл Красной Армии нацистских агентах.
Проверяли их глубоко, как следует. Поверили. И вскоре советская контрразведка решила перевербовать Дубянского и Белозерова и через них затеять радиоигру с абвером. Коцареву присвоили новый псевдоним — Лихачев. Их радиостанцию включили в радиоигру «Друзья», чтобы дезинформировать противника. С мая 1943 года Лихачев и Белозеров, будучи в Горьком, передавали германской разведке дезинформацию, подготовленную контрразведчиками.
Из архива спецслужб:
Радиоигра под кодовым названием «Друзья» проводилась с 5 мая 1943–го по 29 апреля 1945 года. Противнику передавались сведения о количестве эшелонов, проходящих через Горький, о номенклатуре перевозимых ими грузов. На втором этапе операции, в августе 1943–го, Коцарев и Палладий попросили прислать к ним курьеров с новыми батареями для радиостанции. В сентябре 1943 года двух гостей арестовали советские контрразведчики. Вместо них к немцам отправился Иван Коцарев.
— Зимой 43–го, оценив оперативную обстановку, руководство советской контрразведки приняло решение о переброске агентуры в тыл противника, — делится деталями Артур Стрех. — К фашистам решили забросить Коцарева (агента Лихачева). К ним он явился, конечно же, как Дубянский, объяснил, мол, посылки не дождались и взяли инициативу в свои руки.
Гитлеровцам он должен был доложить о проделанной разведывательной работе, получить новое задание, деньги, питание к рации и новые фиктивные документы. Чтобы не случилось провала, ему разработали легенду в тылу советских войск, детально проработали маршрут заброски. Для подтверждения «правдивости» информации, которую он должен был передать фашистам, сообщили некоторые достоверные сведения о размещении воинских частей Красной Армии.
Духу, силы воли и выдержки, чтобы сыграть с нацистами в опасную игру, у Ивана Коцарева хватило. Абверовцы были не менее профессиональны, чем советские спецслужбы: прощупывали виртуозно, по–всякому, в том числе с кофе и шнапсом...
Дело сделано
И все их сомнения Коцарев сумел развеять. И даже перед строем слушателей разведшколы приказом подполковника немецкой армии Герлица (Герлиц Феликс, до мая 1944 года являлся начальником абверкоманды-103, в мае 1944 года был переведен в Париж) был награжден двумя медалями и серебряным орденом «За храбрость», произведен в лейтенанты Русской освободительной армии. Кроме того, смог добиться того, что от него ожидали советские командиры: собрать подробные сведения о нацистской агентуре, установить действительные и вымышленные фамилии агентов, данные, на которые изготовлены фиктивные документы, вид документов, узнать, куда и для чего гитлеровские разведчики будут заброшены в тыл Красной Армии.
Из архива спецслужб:
За 4 месяца в германском разведывательном органе «штадт–бюро–I» Лихачев сумел добыть сведения на 27 официальных сотрудников германских разведывательных органов, 38 разведчиков, 6 вербовщиков, занимавшихся подбором и вербовкой агентуры в лагерях для советских военнопленных, а также на 7 органов германской военной разведки дислоцировавшихся в городах Минске, Витебске, Ликк (Восточная Пруссия) и прифронтовых районах. В это же время он перевербовал германского разведчика, снабдив его паролем для явки в органы контрразведки «СМЕРШ».
Весной 1944 года гитлеровцы вновь перебросили своего «проверенного агента» самолетом в тыл советских войск, в район Ржева. Он получил новый шифр для радиопереговоров, чистые бланки документов, лампы, кварцы и прочие запчасти для рации, более 200 тысяч советских рублей. Дубянский и Белозеров должны были собирать и радировать данные о перевозках по железной дороге Москва — Горький, пытаться связаться с участниками бандитских групп и использовать их для разведывательной работы.
С октября 1944 года противнику было передано 97 радиограмм и принято 49. Этой радиоигре немецкое командование верило до последнего момента. На последний сеанс связи фашисты вышли в начале мая 45–го: «Не падайте духом, помощь вышлем». А с духом все было в полном порядке. Ведь до победы оставались считанные дни...
***
После войны Иван Коцарев помогал органам государственной безопасности в розыске известных ему агентов германской разведки, осевших на территории Белоруссии. Опознал шестерых. Был награжден орденом Отечественной войны II степени.
В 1947 году Иван Никифорович женился на красавице Марии. Через год у них родился первенец, вскоре — второй сын. И лишь спустя много–много лет Мария Константиновна узнала, что супруг уже был женат на немке (чтобы доказать фашистам, что он им действительно предан).
Большую часть своей жизни Иван Никифорович прожил с семьей в Лепеле. Теперь в этом городке есть улочка, названная в его честь. В 1994 году он трагически погиб.
— До Лепеля мы жили в Минске, потом в Гродно, отец был председателем колхоза, начальником лесохимучастка в районном обществе охраны природы, — говорит в конце нашего разговора Александр Коцарев. — Знаю, что от немецкой жены у отца вроде есть дочь, интересно было бы о ней что–то узнать. Жалею, что сын мой не знает всю правду про своего деда, нас с ним давно жизнь разбросала. А еще жаль, что так и не установили на доме мемориальную доску, что в этом городе когда–то жил и работал прославленный советский разведчик Иван Коцарев...
Справка «СБ»
Абверкоманда–103 (до июля 1943 года именовалась абверкомандой 1 Б) была придана немецкой армейской группировке «Митте». Полевая почта N 09358 Б, позывной радиостанции «Сатурн». Абверкоманда вела активную разведывательную работу против Западного, Калининского, Брянского, Центрального, Прибалтийских и Белорусских фронтов. Проводила разведку глубокого тыла СССР. В первый период своей деятельности вербовала агентуру из среды русских белоэмигрантов и участников украинских и белорусских националистских организаций. С осени 1941 года агентура вербовалась главным образом в лагерях военнопленных в Борисове, Смоленске, Минске, Франкфурте–на–Майне. С 1944 года вербовка велась в основном из полицейских и личного состава сформированных немцами «казачьих частей».
Осенью 1941 года при абверкоманде была создана Борисовская разведывательная школа, в ней проходило подготовку большинство завербованных агентов. Затем их направляли в пересыльно–переправочные пункты, известные под названиями «С–лагеря» и «штадт–бюро», где они получали дополнительный инструктаж, экипировались согласно легенде, снабжались документами, оружием.
Фото предоставлено ЦИОС КГБ.
