Как убедительно доказать, что страны Запада жаждут прежде всего полного контроля над экономиками тех стран, элиты которых они страстно призывают присоединиться к инициативам в области рыночной экономики, прав человека и демократии? Для этого необходим анализ ситуации, когда страны Запада получают полный контроль над незападной экономикой и начинают воплощать в жизнь свои самые смелые мечты, стоящие за демократической и правозащитной риторикой. Вследствие вторжения в Ирак в 2003 году такой случай для анализа у нас есть. Так, рассмотрим, что означало «освобождение» Ирака от диктатуры Саддама Хусейна для иракской экономики? Ответ на вопрос дает Д. Харви в изданной в 2006 году в издательстве «Oxford University Press» монографии «Краткая история неолиберализма».
Суть поведения «освободителей иракского народа» содержится в четырех приказах П. Бремера, главы временной администрации коалиции, изданных 19 сентября 2003 года, которые говорили в том числе о полной приватизации государственных предприятий, полных правах на владение иракским бизнесом иностранными фирмами, полной репатриации иностранных доходов… открытии иракских банков иностранному контролю, применении национальных условий для иностранных компаний и… уничтожении практически всех торговых барьеров. Приказы должны были применяться во всех отраслях экономики, за исключением нефтяной. Нефть, как важнейший для завоевателей ресурс, не подлежала разделу в стихийных условиях рынка, где право на разработки могли получить нежелательные для Вашингтона компании — в том числе из России, предложившие лучшие для иракцев условия. Нет, нефть была оставлена в качестве приза для победителя и его союзников, а неторопливость в выделении квот была обусловлена острой конкурентной борьбой между американскими нефтяными компаниями за этот лакомый кусок. Что же с правами человека, которые должны были золотым дождем пролиться на исстрадавшихся от их отсутствия во время диктатуры Хусейна иракцев? Согласно приказам рынок труда… должен был строго регулироваться. Забастовки были фактически запрещены в ключевых секторах, и право объединяться в профсоюзы ограничено. Приказы, изданные П. Бремером, как некоторые отмечают, находятся в противоречии с Женевскими и Гаагской конвенциями, так как оккупирующее государство должно охранять активы оккупированной страны, а не распродавать их.
Западные страны фактически смоделировали в Ираке ситуацию, которая сложилась в большинстве советских республик после развала СССР. Только Ирак оказался в этой ситуации в результате поражения в неравной войне, а постсоветские республики — добровольно. И там, и там реальная цена на предприятия упала в десятки раз (в Ираке в результате войны, в СНГ в результате перехода от административно-командной экономики), что позволило западным корпорациям захватить дешево самые лакомые куски государственной собственности.
К огорчению западных стран, дальше разработанная схема ограбления Ирака, в особенности его нефтяных запасов, расстроилась. Это было связано с возникшими в результате массового сопротивления проблемами. Отметим, что вторжение в Ирак было выгодно как американским нефтяным транснациональным корпорациям (ТНК), так и предприятиям военно-промышленного комплекса (ВПК). Первые хотели получить новые месторождения нефти для разработки и благоприятный рост цен на нефть как результат дестабилизации мирового рынка нефти, вторые — рост военных заказов в связи с военными действиями. Обе эти группы предприятий и стояли за фальшивой информацией о якобы имеющихся запасах оружия массового поражения у Саддама Хусейна, чтобы создать благоприятный повод для вторжения. Но после разгрома правительственных войск Ирака интересы этих двух влиятельных групп транснациональных корпораций разошлись в стороны. Нефтяные ТНК хотели приступить к освоению нефтяных месторождений, для чего требовались мир и стабильность, а ТНК в сфере ВПК требовалось дальнейшее ведение военных действий для того, чтобы сбывать годами разнообразное оружие на огромные суммы. Поскольку эти две группы ТНК являются самыми влиятельными в формировании внешней политики США, на время полномасштабное освоение захваченного Ирака было парализовано. Взрывы нефтепроводов и офисов западных корпораций стали привычным делом. Доходы американских предприятий ВПК росли огромными темпами, но война в Ираке истощала американскую экономику. Помимо этого, возрастало возмущение граждан из-за все новых трупов американских солдат, прибывающих в США. В итоге борьбы противоречивых интересов в Вашингтоне было принято решение, на которое первоначально никто не рассчитывал. Чтобы стабилизировать Ирак и получить шанс вывести войска, новому правительству Ирака пришлось дать намного больше полномочий, чем предполагалось при завоевании страны. Иначе оно не смогло бы эффективно замещать выводимые американские войска собственными для контроля над страной. В результате новое иракское правительство стало проявлять нежелательную самостоятельность. В частности, оно стало настаивать на контроле распределения иракских нефтяных полей и серьезных налогах за использование иракской нефти иностранцами. И обращаться к правительству США западным нефтяным корпорациям оказалось бесполезно — страхи, что в Ираке без более самостоятельного правительства все взорвется и снова на девять лет придется вводить американские войска, оказались сильнее алчности. Решать вопрос им пришлось самостоятельно, и тут привычные схемы «разделяй и властвуй» снова оказались успешными. Нефтяные ТНК нащупали слабое место правительства Ирака — Курдистан. Эта богатая нефтью провинция и в прежние времена мечтала об отделении от Ирака, а в нынешних условиях наслаждается почти полной самостоятельностью. У нового правительства Ирака еще есть возможности удерживать свою власть против оппозиции, но средств для подчинения мятежной провинции нет. И это широко используется западными ТНК. Первыми контракты по добыче нефти в Курдистане заключили крупнейшие американские компании «ExxonMobil» и «Chevron», а недавно к ним присоединилась французская TotalSA. И возмущение центрального правительства Ирака по поводу грубейшего нарушения иракского законодательства при сепаратном заключении договоров с иракской провинцией Курдистан им неинтересно.
Таким образом, несмотря на то что первичные планы по полному контролю над нефтью Ирака западных нефтяных ТНК сорвались из-за ожесточенного сопротивления населения иностранному вторжению, потребовавшего создания куда более независимого правительства, чем хотелось США, до главного приза при оккупации — желанных энергоресурсов — западные компании все же добрались. Постигнет ли Курдистан в результате такого поощрения западного бизнеса судьба сербского Косова, им неинтересно. Но если сложится ситуация, когда вновь совпадут интересы крупных бизнес-игроков в американской внешней политике, такой вариант не исключен.
Сергей КИЗИМА, заведующий кафедрой международных отношений Академии управления при Президенте Республики Беларусь, доктор политических наук
