Обзор книг Валерия Гапеева "Мая мiлая ведзьма" и Г.Э. Лессинга "Лаокоон, или О границах живописи и поэзии"

Валерый Гапееў. Мая мiлая ведзьма.
Мiнск, Мастацкая лiтаратура, 2017.

Хочаце беларускую якасную i актуальную лiтаратуру для падлеткаў? Дык вось яна! Новая кнiга Валерыя Гапеева змусiць вас «залiпнуць» ад першай да апошняй старонкi. Хоць яна i пра сучасных школьнiкаў, за што асобны рэспект аўтару, але знаёмае знойдзецца для ўсiх ахвяр агульнай сярэдняй адукацыi. Звычайны такi клас у правiнцыяльнай школе: падзелены на «элiту» i «плебс». За кiмсьцi замацавана кляймо невыпраўнага хулiгана, хтосьцi — безнадзейны «батан», якi можа толькi рабiць за прыгожую аднакласнiцу ўрокi... Прыходзiць новенькая Яся. Не, тут не пачынаецца чарнуха — увогуле, прывабна тое, што фарбы не згушчаюцца, а, як i ў жыццi, у кепскiм чалавеку аказваецца штосьцi добрае, а за прывабным фасадам — гнiлое. Гапееў у чарговы раз даказвае дарослым, што сучасныя дзецi нашмат чысцей i разумней, чым прынята думаць. Настаўнiкi, бацькi i вучнi вучацца разумець адзiн аднаго, бачыць за сацыяльнай роляй, стэрэатыпам асобу. Вось настаўнiк заўважае, як на могiлках ссякаюць дрэвы. А там жа — бярозка, пасаджаная над магiлай бацькi! У безнадзейным супрацьстаяннi з бяздушным бюракратам настаўнiка — а ён зусiм не любiмы, наадварот — нечакана падтрымлiваюць вучнi. Як цяпер складуцца iх адносiны? А вось падлеткi сутыкаюцца з бяздомным. I нечакана адкрываюць у iм няшчаснага цiкавага чалавека, якому можна дапамагчы. Усё без маралiзатарства. Iсцiна з’яўляецца ў гарачых спрэчках i на горкiм досведзе. А што ж тая новенькая, Яся, яна ж «мiлая ведзьма»? Так, элемент мiстыкi тут будзе, але галоўнае чараўнiцтва Ясi — уменне бачыць сутнасць чалавека. Хаця i гэтая дзяўчына бывае дастаткова жорсткай, памыляецца. Выдатнае чытанне, якое змусiць i юных, i дарослых чытачоў суперажываць героям i шмат над чым задумацца.

РИПОЛ Классик, Москва, 2017.

Говорят, что истину лучше всего представить в виде круга: в него все время целятся и попадают — кто в какую часть. Но никому не удается охватить своим выстрелом всю мишень целиком. Конечно, после великого немецкого философа Лессинга о теории искусства писали многие, и более понятным языком, и с большими откровениями. Что не отменяет того, что когда–то первым пытался сформулировать Лессинг. Даже его тезис о том, что искусство подражает природе и познает жизнь, в его время был революционным. Вот он рассуждает в своем трактате о красоте и безобразном в искусстве. Сможет ли безобразное стать его объектом? Может ли, например, изваянный в мраморе герой кричать от боли? Ведь широко раскрытый рот — некрасиво. И древние мастера заменяли крик на стон. Философ делает вывод, что предмет живописи — тела, а поэзии — действия. Следовательно, поэту следует отказаться от попыток передать телесную красоту — это прерогатива живописи. Зато можно передать эмоциональный отклик на красоту. Конечно, это чтиво относится к разряду скорее литературных памятников, но знать его нужно.

Издания для обзора предоставлены книжным магазином «Академическая книга», Минск, пр-т Независимости, 72.