Странный эмиссар Антанты

Зиновий Пешков, брат Я.Свердловаи приемный сын М.Горького, оставил на Кавказе французский след. Или московский?

Загадочная Саломея

9 мая 1982 года лондонская газета "Таймс" сообщила: "Вчера на 94-м году жизни скончалась Саломея Николаевна Андроникова-Гальперн, последняя из самых блистательных женщин, которым довелось быть современницами расцвета Серебряного века русской поэзии, одна из самых известных красавиц той эпохи. Она славилась умом, обаянием и остроумием. В числе ее друзей были знаменитые русские поэты и художники..."

Княжеская фамилия Андрониковых была хорошо известна в Грузии и России. То, что ее представители оказались в эмиграции, понятно. Непонятно, почему Саломея Адроникова в своих разговорах всю жизнь избегала касаться обстоятельств своего выезда на Запад. Только после ее смерти кое-что стало выплывать на страницы русской зарубежной печати. Ну, скажем, осенью 2000 года в парижской газете "Русская мысль" появились мемуары Ирины Дзуцовой, а в них сообщалось, что летом 1917 года Саломея Адроникова с дочерью, горничной и бонной выехала из Петербурга якобы в Крым, но в сентябре того же года оказалась в Закавказье.

И вот в 1920 году в Баку, в доме своей подруги Ашхен Меликовой, Саломея встретилась с приемным сыном Максима Горького Зиновием Пешковым. Родной брат Якова Свердлова, талантливый молодой человек, рано отколовшийся от семьи и вполне самостоятельно творивший свою фантастическую биографию, Зиновий входил тогда в состав французской миссии при грузинском меньшевистском правительстве. "Зиновий имел у меня успех, - вспоминала позже Саломея. - И в один прекрасный день он мне говорит: "Слушайте, нас отзывают. Мы завтра должны уехать в Париж. Поедемте со мной?" Я уехала без паспорта, без всего, как была, с маленьким чемоданом. Меня везли французы из Батума на канонерке".

Если судить по мемуарным описаниям, выезд Саломеи Андрониковой из Закавказья больше напоминал экстренную эвакуацию, чем любовную эскападу. Это во-первых. А во-вторых, ее легализованный через десятилетия "роман" с Зиновием Пешковым оказался чуть ли не единственным доказательством того, что Зиновий Пешков в 1920 году был в Закавказье!

"Специальный агент"

Кто же такой Зиновий Пешков и какими стежками-дорожками его занесло в 1920 году в Закавказье? Историк Рой Медведев в очерке "Свердловы. Слава и трагедия одной семьи" пишет о нем так: "Октябрьскую революцию Зиновий - крестный сын Максима Горького - встретил враждебно. В годы гражданской войны Зиновий не раз бывал в советской России в качестве эмиссара французского правительства и разведки". Достоверно известно, что Зиновий Пешков представлял французскую разведку при генерале Жанене, главе миссии союзных войск при адмирале Колчаке. В январе 1920 года именно генерал Жанен предательски сдал адмирала Колчака красным. Есть данные и о том, что Зиновий Пешков сопровождал в Европу следователя Н.А.Соколова с материалами следствия по убийству царской семьи в Екатеринбурге. Причем, если судить по сообщениям русской эмигрантской печати, часть вещественных доказательств из материалов следствия так и осталась у него "на хранении". Сопоставляя даты, можно утверждать, что в Закавказье Пешков мог оказаться не ранее первых чисел 1920 года, то есть как раз накануне большевизации всего края.

В это время Колчак уже разбит. Деникин отступает. Одна часть его войск влилась в армию Врангеля, другая покидает Россию через Новороссийск, третья отступает через территорию Грузии. Лондон и Париж понимают, что красные вот-вот могут, как было сформулировано в одной из аналитических записок чекистов, "начать преследование белых и на территории закавказских независимых государств". В Лондоне обсуждают вопрос о необходимости новой оккупации Батума, ей можно было бы придать вид аренды или, скажем, предоставить городу статус порто-франко. На секретных переговорах эти предложения делаются большевикам официально. Париж берется за осуществление другой части "плана по спасению Кавказа": можно попытаться создать на территориях Грузии и Азербайджана "единый антибольшевистский фронт" из представителей различных белых группировок и членов так называемого горского правительства. С этой целью в Грузию прибывает французский адмирал Дюмениль. А в состав его миссии включен представитель французской разведки Зиновий Пешков! Судя по опубликованным недавно документам, в его задачу входило создание в крае "самостоятельной агентурной сети и выполнение особых политических миссий". Теперь вспомним, чем закончилась его "миссия" в Омске и Иркутске при адмирале Колчаке. Колчак тогда трагически проиграл, а большевистская Москва выиграла. Поневоле начнешь предполагать, что нечто подобное следовало бы ожидать и в Закавказье. Интересно, что так в конечном счете и получилось.

Москва времени не теряет и предлагает лидеру меньшевистской Грузии Ною Жордании союз против Деникина. Если таковой состоится, то грузины должны будут пропустить Красную Армию через свою границу для преследования отступающих частей Кубанской и остатков Донской армий. Тифлис отказывается, Тифлис уверен, что ему "поможет Антанта".

И вот тогда в Грузии и вокруг начинается череда событий, которые в конце концов и стали предлогом для "вторжения Красной Армии". Вспомним, французский миноносец "Сакияр" обстреливает русскую шхуну "Зейнаб". Французская контрразведка при содействии грузинского Особого отряда нападает и грабит советского дипкурьера. Тогдашний посол советской России в Тифлисе Сергей Киров "гневно протестует", однако в доверительном письме в Москву, переданном "по партийным каналам", пишет, что "был информирован о готовящемся нападении на дипкурьера и поэтому его багаж не содержал ничего серьезного". Напряжение нарастает. Французские миноносцы прикрывают увод в Константинополь стоявшего в Батумском порту русского парохода "Принцип". Более того, вопреки надеждам Тифлиса, Лондон отказывается от оккупации Батума, создавая таким образом "свободный коридор" для возможных действий Москвы.

Быстро, буквально на глазах, меньшевистская Грузия теряет контроль над ситуацией, ее карту ловко разыгрывают между собой Лондон, Париж и Москва. Сергей Киров в те дни докладывает: "На территории Грузинской Демократической Республики, особенно в северо-западной Грузии, в Сухумском округе, продолжается систематическая концентрация и вербовка лиц, поддерживающих организации, претендующие на роль правительства России. Деятельность названных организаций протекает открыто, но тем не менее не встречает значительных преследований со стороны правительства. Не менее точные данные имеются и о том, что из Батума продолжается отправка деникинских офицеров и нефтепродуктов Врангелю в Крым".

Владимир Ленин, согласившийся на первых порах считаться с "независимостью Грузии", теперь принимает решение - на плечах отступающих деникинцев "смести и меньшевистскую демократию в море". Для полного успеха предварительно делается этакий ход конем: в апреле 1920 года в Баку происходит советский переворот. Теперь части Красной Армии беспрепятственно выходят к границам Грузии с запада, занимая выгоднейший стратегический плацдарм на равнинной местности. Тифлис в панике, здесь лихорадочно просчитывают варианты, ищут помощи. А с Врангелем от имени Тифлиса ведет переговоры офицер французской разведки Зиновий Пешков. И все повторилось по колчаковскому сценарию.

Тайна остается

Так кем же был Зиновий Пешков? Сын Лаврентия Берии Серго утверждает в мемуарах, что Зиновий Пешков являлся сотрудником "советской стратегической разведки". Но российская разведка устами своих официальных представителей категорически от Пешкова открещивается. Одни историки называют его теперь "гениальным авантюристом", другие - все-таки талантливейшим разведчиком. Кто прав? Может быть, и те и другие? Уж больно красноречивы некоторые сюжеты из послужного списка нашего героя на поприще большой политики. В 1917 году Зиновий Пешков, французский гражданин, проводит успешные переговоры с Вашингтоном по поводу вступления его в войну на стороне Франции. После этой миссии его награждают орденом Почетного легиона "за исключительные заслуги по отношению к странам-союзницам". Объективно говоря, Зиновий Пешков и в России сделал немало для сохранения ее территориальной целостности, но под "властью большевиков". Были у него и совершенно неожиданные миссии: переговоры с Бела Куном, с Чан Кайши, был даже посольский ранг в коммунистическом Китае. И еще. В 1928 году один из советских дипломатов-невозвращенцев пожелал рассказать Пешкову о нынешнем житье-бытье в СССР двух его братьев и сестры. Пешков ничего знать не пожелал, холодно заметив, что это не его семья. Почему?