Страница из папки

«16 декабря 2004 года у кромки лесного массива в непосредственной близи от проселочной дороги, ведущей к садоводческому товариществу «Энергетик», в районе деревни Погараны Гродненского района в яме, используемой гражданами для заготовки глины, обнаружен присыпанный землей сильно обгоревший труп не установленного мужчины с признаками насильственной смерти...»

(Из постановления о возбуждении уголовного дела N 04025051201.)

Толстые, сшитые следователем вручную тома уголовных дел всегда листаю с особым ощущением прикосновения к чему–то большему, чем просто исписанные листы бумаги. Под обложкой из второсортного картона со скучным названием «Уголовное дело» — человеческие судьбы, порой поломанные и исковерканные. Что ни страница папки — будь то протокол, постановление или экспертиза — документальное свидетельство очередной реальной драмы: спонтанно возникшей или давно назревшей. И чем дальше углубляюсь в следственные бланки и подборку собранных материалов, тем яснее вырисовывается картина злодеяния.

...Два тома 500–страничного уголовного дела об убийстве Геннадия Гайваронского — своеобразная история своеобразного преступления. Здесь буквально по дням можно проследить события последних месяцев из жизни семьи. Где жена решилась на убийство мужа, а дети — отца.

Я пишу не для того, чтобы оправдать, и не для того, чтобы обвинить. Хочу понять: почему?

Муж, жена, двое детей — мальчик и девочка. С трудом построенная в середине 90–х новенькая четырехкомнатная квартира на втором этаже типовой многоэтажки. У взрослых работа хоть и не в светлых кабинетах, зато стабильная. Обычная белорусская семья, коим на изломе эпох в нашей стране счета не было. Мелкие неурядицы — так у кого их нет?

Деньги портят человека — расхожее утверждение, но не более. Их отсутствие сажает семейную лодку на мель — это уже ближе к реальности. Распад семьи из–за денежного избытка — более редкое, но тоже распространенное явление.

Метастазы семейной опухоли Гайваронских поползли в пору расцвета мелких «челноков». Заняв в базарной торговле нишу бытовой техники, Геннадий Гайваронский пошел в гору. Частые поездки в Россию приносили финансовый результат с неизменно положительным сальдо. Вскоре к его бизнесу присоединилась и жена.

На местном рынке Раиса быстро подружилась с коллегами по цеху. Муж мотается по делам, а в одиночку стоять у прилавка скучно. Особенно близкой подругой стала Татьяна Александрова. Она даже домой к Гайваронским приходила — почаевничать, обсудить дела торговые–скорбные. Да только целью Татьяны оказались не задушевные беседы с подругой. Со временем стало понятно, что нечто большее, чем дружба, связывает ее с Геннадием. С 2003 года любовники перестали скрываться, а вскоре «красивая и смелая» окончательно перешла дорогу сопернице, переселившись в просторную квартиру Гайваронских. Геннадий порвал с семьей.

Пока отец сидел на кухне, мать позвала детей и предложила им раз и навсегда покончить с его издевательствами. Что это означало — «раз и навсегда», — можно было догадаться и ребенку. Тихо разобранная тренога штатива от видеокамеры — вот тебе и каждому по дубинке. Три 80–сантиметровые деревянные палки — необходимое и достаточное оружие для нападения на отца и мужа.

Он спокойно сидел на кухне. Когда на него градом посыпались удары (в голову, в грудь, по спине — били, куда попало), попытался сопротивляться, даже почти пробрался к выходу. Но когда на голову обрушился молоток, ноги подкосились...

Раиса от потрясения после вероломного предательства мужа и подруги отошла довольно быстро. То ли из мести, то ли действительно от большого и светлого чувства, но она тоже привела в дом «своего». И даже переплюнула мужа. Новым ее сожителем стал... 20–летний сослуживец Александр Осокин. Грузчик, всего на полтора года старше ее дочери, но не смутила и судимость за угон. Проходящий по милицейским учетам под кличкой «Хмурик», он охмурил Раису настолько, что уже через считанные недели после знакомства начал обживаться в той же квартире, что и Геннадий с Татьяной. Так появилась удивительная квартира, назвать ее можно по- книжному – «Воронья слободка»...

Что удивительно, отношения между мужчинами поначалу хоть и были натянутыми, но со временем наладились, крупных конфликтов никогда не возникало. Даже невинной обоюдной неприязни не наблюдалось.

Когда Гайваронский потерял сознание, Осокин прислушался: дышит!

— Неси веревку! — приказал он пасынку. Когда тот прибежал из соседней комнаты со шнуром от утюга, Осокин обернул удавку вокруг шеи Геннадия, вместе с Раисой они потянули концы шнура в разные стороны. Смерть наступила, как гласит протокол, от «механической асфиксии» попросту от удушья.

На машине Осокин съездил на дачу к матери, взял там полотно черной пленки 2х3 метра, отрезал кусок веревки. Все это он привез обратно на квартиру Гайваронских.

Наверное, давно уже, если уж не в самом начале, надо познакомиться с детьми, Гайваронскими–младшими. Возможно, они могут дать ключ к разгадке истинных мотивов дикого преступления.

Из показаний Сергея Гайваронского: «Отец кулаками бил меня по плечам, под дых, давал сильные затрещины. Постоянно и при всех обзывал меня по–всякому, обычно нехорошими словами: дебилом, уродом. За это я его сильно не любил. Моей сестре он обстригал ножницами волосы, чтобы унизить ее, также ее обзывал...»

Жестокое обращение с детьми, несомненно, было в характере Геннадия. Бывшие соседи рассказывали мне, как дети не раз скрывались у них от отцовского гнева. Когда Сергей пошел в магазин и по дороге потерял деньги (не бог весть какие — на хлеб да молоко), мальчик вообще боялся возвращаться домой и с ужасом отсиживался во дворе, пытаясь как можно дальше оттянуть суровый разговор с папой.

Тему семейной жестокости продолжает и школьная характеристика детей Гайваронских.

Из характеристики, выданной средней школой N 31 для приобщения к материалам уголовного дела: «Администрация школы неоднократно сталкивалась с ситуацией, что отец жестоко наказывал детей за недостаточно хорошие отметки, по его мнению. Поэтому часто дочь и сын просили учителей не выставлять низкие оценки в дневник, чтобы не подвергнуться побоям отца».

Социальный педагог Татьяна Козловская, бывшая на следствии и суде законным представителем несовершеннолетнего Сергея Гайваронского, завершила описание мальчугана, который даже выглядел младше своего возраста:

— В следственном изоляторе он выглядел очень испуганным. Все боялся, что «дадут семь лет», не представлял себя в колонии.

Забегая вперед, скажу — «дали» десять.

Дочь Ольга из отцовских нравоучений с рукоприкладством сделала своеобразные выводы. В начале 2004 года она ушла из дома. Подалась в проститутки. Сделать из этого секрет не получилось — за восемь месяцев на нее трижды составлялись милицейские протоколы, в отделе нравов она имела устойчивую «репутацию». Не раз, завидев на улице отца, сворачивала в ближайшую подворотню и убегала, представляя, что он с ней сделает, если поймает.

Труп Геннадия Гайваронского они замотали в пленку, обвязали веревкой. На лестничной площадке нашли коробку из–под холодильника, туда и упаковали тело. В 3 часа ночи вынесли на улицу. Чтобы положить труп в багажник легковой «Мазды», пришлось сложить тело пополам. Багажник перед этим освободили от хлама, найденные в нем 60 килограммов сала на следующий день продали рыночным барыгам за 200 тысяч рублей...

Выехав за город, выбросили труп в яму на обочине, облили специально купленным на заправке бензином и подожгли. Около часа ждали, пока догорит. Машину отогнали где–то на километр и cбросили в кювет.

На следующий день после убийства Раиса Гайваронская подала в милицию официальное заявление о пропаже мужа. По ее словам, вечером он якобы уехал из дома на машине и не вернулся. Через две недели сыщики нашли и машину, и труп мужа. Еще через два дня все убийцы сидели за решеткой. Областной суд приговорил Раису Гайваронскую к 20 годам колонии, ее молодого сожителя Осокина к 15, детей Олю и Сергея — к 12 и 10 годам.

* * *

«Семейные» убийства — не редкость. Еще в мифах Древней Греции есть легенда о Гее, вложившей серп в руки собственному сыну Кроносу, чтобы тот убил отца Урана. В современном мире подобных примеров тоже немало.

Чем же подытожить гродненское убийство?

Соседка Гайваронских выразила общее мнение женской половины дома:

— Жестокость породила еще большую жестокость!

Ее мнение вроде «сам виноват» больше продиктовано, как мне представляется, женской солидарностью. Мужики причины трагедии с приезжим журналистом старались не обсуждать, просто пожимали плечами, опуская глаза в землю.

— Кто их знает, нормально вроде жили...