Слухи о закате фундаментальных исследований, которые могли стать жертвой взятого в стране курса на коммерциализацию науки, оказались сильно преувеличенными. Да, наши ученые теперь больше занимаются прикладными проектами, однако тематика, связанная с познанием законов природы, по-прежнему поддерживается. Об этом свидетельствует деятельность Белорусского республиканского фонда фундаментальных исследований. С председателем научного совета и директором исполнительной дирекции этой организации академиком Валентином Орловичем беседует обозреватель «Р».
— Валентин Антонович, в советские времена, насколько помнится, доля фундаментальных исследований в тематике белорусских ученых составляла процентов 40, и этим гордились. Каково положение сейчас?
— Не могу поручиться за корректность прежних оценок, так как критерии со временем меняются, но, по сегодняшним представлениям, к фундаментальным следует относить 20—25 процентов проводимых в стране исследований. Для маленькой Беларуси это оптимальные цифры. Ведь надо понимать, что такой поиск, как правило, затратный, но совершенно необходимый для формирования научного задела, мгновенной отдачи не дает, а потому заниматься им в полном объеме и по всем направлениям не могут позволить себе даже мировые лидеры.
Создание нашего фонда около 20 лет назад было реакцией на возникшие в начале 90-х годов сложности с госбюджетным финансированием науки и соответствовало утвердившимся мировым тенденциям. Но на постсоветском пространстве аналогов такого механизма не было, поэтому приходилось вырабатывать свои принципы работы, отвечающие нашей действительности. Смелый шаг себя оправдал, и сегодня ученые могут получать средства на проведение исследований не только в тех случаях, когда их тема включается в институтские или вузовские планы. Небольшим научным коллективам, если они обратятся в БРФФИ и покажут весомость проекта, аргументируют актуальность предложенных идей, выделяются средства на проведение краткосрочных фундаментальных исследований.
— Любой коллектив обратится — и получит?
— Нет, есть конкурс, жесткий отбор, поэтому поддержку в целом по фонду получает примерно 45 процентов заявок. По международным проектам, где учитывается мнение экспертов страны-партнера и актуальность темы для обеих сторон, положительное решение бывает в 30—40 процентах случаев. Но если проект заявляют молодые ученые, то наши экспертные советы, учитывая важность подготовки научной смены, поддерживают около 55 процентов обращений.
— А если ученые, претендующие на ваш грант, не согласовав заявку с руководством, предложат нечто интересное, но «экзотическое», что лежит не в русле тематики института, где они работают?
— Такого не бывает. Хотя заявку мы рассматриваем как частную просьбу группы ученых, свое обращение к нам они обязательно согласуют с руководством научной организации. Ведь работать над профинансированным фондом проектом они будут на своих местах, используя институтский парк приборов и оборудования, получая там из средств БРФФИ зарплату. И руководство института или вуза наряду с исполнителем проекта несет ответственность за качество и полноту этих исследований, за использование их результатов в научных и научно-технических программах. Более того, наши экспертные советы даже не рассматривают заявки, если тематика не входит в число приоритетных для страны направлений научных исследований. В лучшем случае мы можем лишь поспособствовать поиску зарубежного партнера. Ведь надо понимать, что БРФФИ — это государственная организация, деньги у нас в основном из госбюджета, поэтому и распоряжаться ими мы должны с полной ответственностью.
— Насколько популярен сегодня фонд среди ученых и в каких размерах оказывается поддержка фундаментальной науке?
— Число обращений постоянно растет, и по конкурсам, объявленным в минувшем году, оно составило рекордную величину — 1020 заявок. Из этого числа будет профинансировано около 450 проектов. Всего же с 1991-го по 2009 год фонд поддержал более 5200 проектов. В последние годы БРФФИ стал наиболее крупной организацией, поддерживающей международное сотрудничество белорусских ученых. В 2009 году нами на паритетных условиях финансировалось около 540 совместных проектов с зарубежными исследователями, которые представляли 29 стран. Это, кстати, очень ярко говорит об уровне нашей науки. Такое сотрудничество не обусловлено никакими посторонними факторами, не навязывается друг другу, а начинается по инициативе самих ученых, которые прекрасно видят, кто чего стоит, и никогда не будут сотрудничать с тем, кто намерен жить за счет чужих знаний.
Важной частью своей деятельности мы считаем проведение региональных тематических конкурсов совместно с администрациями областей, так как там есть свои приоритеты и свои научно-технические программы, но их фундаментальная поддержка часто оставляет желать лучшего. Такая работа была проделана в Могилеве и сейчас ведется в Бресте. Среди районных центров, имеющих свою науку, отметил бы Мозырь, с горисполкомом которого сложилось хорошее сотрудничество, и Полоцк, где такая работа началась нами при поддержке Министерства образования в прошлом году. Правда, по новому Бюджетному кодексу фундаментальные исследования финансировать из областного бюджета запрещено. Но безвыходных ситуаций не бывает, и мы намерены объединить в проектах фундаментальную и прикладную тематику, с тем чтобы фонд финансировал первую, а область — вторую.
— Среди поддержанных фондом работ какие бы вы выделили?
— Например, можно отметить совместный с французами проект ученых Института физики НАН Беларуси по лидарному зондированию атмосферы в Антарктиде. Это очень важная работа для понимания процессов загрязнения, так как воздух над шестым континентом можно считать эталоном чистоты. Группа исследователей из Белорусского государственного университета информатики и радиоэлектроники совместно с итальянскими коллегами обнаружила новое явление аномально интенсивного разогрева биологических структур в сфокусированном ультразвуковом поле, что можно использовать для создания эффекта локальной гипертермии при лечении онкологических заболеваний. Мы поддержали также проект ученых Института биофизики и клеточной инженерии НАН Беларуси и Института биоорганической химии Российской академии наук, которые получили трансгенный картофель, вырабатывающий ген поверхностного антигена вируса гепатита В. Это достижение может быть использовано для массового производства вакцины. Кстати, разработки в области биологических наук, или наук о жизни, занимают, как и во всем мире, все большее место в приоритетах наших ученых.
— Насколько быстро возвращаются деньги, вложенные фондом в подобные исследования?
— В минувшем году завершилось 450 проектов. Результаты значительной части из них были использованы при подготовке и заключении международных контрактов на сумму около 10 миллиардов рублей — чуть меньше той суммы, что была выделена нами на финансирование всех 450 проектов. То есть деньги уже возвращаются в Беларусь в виде инвестиций в научные исследования, но они еще более умножатся, когда идеи воплотятся в научно-техническую продукцию.
— И все же приходится слышать, что в условиях информационной открытости тратить деньги на «фундамент» нецелесообразно. Можно почерпнуть идею из публикаций, реализовать ее почти одновременно с авторами и понести при этом меньше расходов...
— Это заблуждение. При всей открытости, никто не раскрывает ключевые детали. Так что у искателей легкой жизни есть риск отстать, как минимум, на шаг от тех, кто сам добывает знания. Поэтому, если мы хотим иметь хорошие рыночные позиции для отечественной продукции, мы должны нести это престижное «бремя» — фундаментальную науку.
