Старый планшет.

Плоская кожаная сумка — такие носят стильные молодые ребята и девушки, предпочитающие винтажную одежду и лохматость в прическе. Планшет, хранящийся в моем книжном шкафу, из толстой, довоенной кожи, — семейная реликвия, папина офицерская сумка времен Великой Отечественной. В моем детстве в ней еще лежали военная карта, письма-треугольники, ордена и медали и множество старых фотографий. Постепенно дети-внуки затаскали по своим играм этот бесценный военный экспонат. Куда-то исчезли карта и письма. Награды мамиными стараниями переместились в коробку. И только фотографии, часть которых все же перекочевала в альбом, продолжают жить в отделениях планшета — с ним капитан Пересыпкин прошагал со своим пехотным батальоном через всю войну. Есть в пачке фотографий времен молодости уже ушедшего на небеса отца фото двух юных щеголей. Без пяти минут офицеров, выпускников Астраханского военного пехотного училища. В начищенных сапогах и новенькой, так и хочется сказать — хрустящей, форме сидят парни на венских стульях фотоателье Астрахани. Делалось то фото в начале лета 1941 года, перед отъездом курсантов-выпускников в летние лагеря. После лагерей предполагались новенькие петлички лейтенантов — и по назначению, в часть. Назначение, как вы понимаете, не состоялось. Вернее, поехали хлопцы в одну сторону — на фронт. Но я не об этом думаю, разглядывая свою любимую старую фотографию. Вспоминаю рассказ отца о том, как за неделю до войны он едва не получил “десять лет без права переписки”. В эти дни, когда в большинстве стран бывшего Союза вспоминали печальную дату — 70-летие со дня начала Великой Отечественной войны, историки развенчали немало мифов о том, что и как тогда начиналось. В том числе и миф о внезапности нападения фашистов на СССР. Один из ветеранов в телеинтервью даже вспоминал, что о дате нападения знала девчушка на танцах в офицерском клубе Бреста... Но в начале июня 41-го даже предположение будущего офицера по этому поводу могло стоить если не жизни, то лагерной каторги где-нибудь на Севере или в Сибири. ...Летние лагеря военного училища — это палатки, в которых спасались от зноя в короткие передышки днем и спали ночью. В них же проводились политинформации. На одной речь шла о пакте Молотова—Риббентропа, пакте о ненападении, подписанном Германией и СССР. С демонстрацией газеты “Правда”, где на фото подписавшие пакт представители руководства двух государств. “А немцы смотрят в объектив и думают: вот мы вам скоро покажем...”, — не то пошутил неудачно, не то предположил мой будущий отец, известный среди курсантов как “малой Пересыпкин” с большим чувством юмора. Кто донес особисту об этой “шутке”, отец так и не узнал. От учений его не отстранили, но дело было заведено. А 22 июня 1941 года особист вызвал проштрафившегося курсанта к себе: “Ну что, Пересыпкин, считай, что война тебя спасла...” Но командовать отцу в начале войны довелось штрафниками. И он с гордостью рассказывал, как в крымских горах не сдали бойцы своего командира окружившим их гитлеровцам. А в вашей семье есть реликвии той войны? Встречаемся по субботам. Поговорим!