Мы дорожим теми вещами, с которыми связана история нашей жизни

Зашел недавно в гости к хорошему художнику. Мастерская под самой крышей — город как на ладони. Смотришь в окна и не веришь, что там середина зимы, слякоть, гололед и все такое прочее. Мой друг чай-кофе готовит, шоколад разворачивает, фольгой шелестит, а я по сторонам смотрю.

Просмотрел новые и старые работы. Про искусство поговорили, про то, как тяжело сейчас художникам, что за мастерские приходится платить много, а работы покупают не так часто, как хотелось бы… Впрочем, это самый обычный разговор. Кто ж не любит на свою судьбу пожаловаться, повздыхать? Всем чего-то не хватает, все о чем-то лучшем мечтают, все себя обделенными чувствуют, словно недодали чего-то…

Потом разговор выровнялся. Стали мы с художником о хорошем вспоминать, о родителях, деревенских домах, о том, как они устроены. Сколько там в каждую вещь, на первый взгляд, простую, ума и труда вложено. Как хорошо и ладно многие из тех предметов домашнего обихода сделаны с помощью рук и самых простых инструментов.

Тут мой приятель поднялся, что-то быстро нашел на рабочем столе и протянул мне:

— Вот, смотри, чем я занимаюсь! Видишь, эта старая железка для кого-то другого, а хоть и для тебя, никакого интереса не представляет. Правильно я говорю? — художник говорил спокойно, но с какой-то удивительной убежденностью.

Я держал в руках щербатое лезвие старого ножа, там, где рукоять, — ржавчина и два крепежных отверстия под заклепки. Хозяин мастерской взял лезвие, показал пару аккуратных плашек с отверстиями и сказал, что скоро соберет этот нож:

— Вот мой сын не стал бы возиться с этим старым куском железа. Металл самый обыкновенный, ничего особенного. Ручка сломалась… Он бы выкинул его, не задумавшись даже на мгновение, пошел в ближайший магазин да купил новый. Стоит не очень дорого. Но это мой сын. Он молод, а я так не могу. Я привык к этому ножу. Он мне кажется удобным. Им отец пользовался, мама… Представляешь? Им хлеб резали, масло намазывали, картошку чистили… Да мало ли чего им делали! Зачем выбрасывать то, что можно починить?

Глядя на клинок и рукоять, еще навсегда не скрепленные, я подумал про английского писателя Артура Конан Дойля и небольшой фрагмент его рассказа о самом легендарном сыщике. Если мне память не изменяет, Шерлок Холмс держал перед собой курительную трубку, кажется, забытую взволнованным клиентом, и изучал ее своим цепким взглядом. Затем, подав ее доктору Ватсону, предложил сделать заключение об этом предмете и его хозяине. Ватсон повертел трубку, подражая мэтру, но ничего вразумительного рассказать не смог. И тогда мистер Холмс, указав на серебряные колечки, предположил, что это следы ремонта, который по стоимости превосходит покупку новой трубки. А значит, если владелец пошел на подобные траты, то этот предмет ему очень дорог. Скорее всего, трубка — подарок от близкого и любимого человека…

Еще мой приятель забрал из пустого родительского дома наперсток. Самый обычный. Повесил его на ниточку рядом с мужскими ручными старомодными часами. Мне признался:

— Мамин… Она много шила, и он ей помогал. Может, и мне когда пригодится… Знаешь, я не смог продать родительский дом. Я там так сильно ко всему привязан, что мне даже больно, когда что-то ломается…

Мы еще долго сидели, говорили про все на свете. Снова смотрели картины, вспоминали знакомых, кого добрым словом, а кого и не очень. Рассуждали о привязанностях своего поколения.

Уже идя домой по суетливому вечернему городу, я подумал, что у художника, как и у писателя, есть возможность сохранять и восстанавливать прошлое. Живописец все то, что ему дорого, может изобразить красками, а писатель — словами.

ladzimir@tut.by