90–летний кузнец Кирилл Конопацкий выковал более 5 тысяч подковСтарики нынче пошли — о–го–го! Фору молодым во многом дадут: то в кругосветное путешествие отправляются, то до 70 лет на сцене в оперетте отплясывают, то рожают, переступив возрастной пенсионный порог. Крепкие, в общем, нынче старики! Вот у кого бы поучиться, как жизнь прожить долго да от скуки годкам к 100 не заболеть...
Рассказали мне в Дятловичском сельском совете, что в Лунинецком районе, о 90–летнем кузнеце, вроде бы как похвастались: живет тут рядом такой интересный человек. Любопытно мне стало, вот и отправилась в путь по лесным извилистым дорогам к хутору Майдан с местной живой легендой познакомиться да поговорить.
Кирилл Иванович Конопацкий на свои 90 никак не выглядит, как ни крути. Живой, энергичный, глаза так и блестят. На ноги, правда, жалуется, но в этот момент глядит с хитринкой, мол, ты меня слушать–слушай, да не всему верь.
Дом у Кирилла Ивановича большой да крепкий, хозяйственные постройки — ему подстать, издалека видны. Старик выносит скамейки, и мы усаживаемся под старой грушей. На соседней висит улей, да не обычный, а такой, который видела я только на картинках, — выдолбленный из колоды. Улью, наверное, лет сто, постарше хозяина будет.
Рядом с домом участок: посажен картофель, помидоры да огурцы. Лежит рядами скошенная трава.
— Неужели все хозяйство сами ведете?
— Нет, — смеется дед Кирилл. — Картошку посадить да траву скосить помощники есть, внуки у меня да правнуки, а сколько — и сам не знаю, не посчитать.
Раньше Конопацкий и сам справлялся, трех коров держал да парочку кабанчиков. Был в хозяйстве и конь.
— Да не стало его недавно, — сетует дед Кирилл. — Да я один не останусь, как на хуторе без коня?
— А давно вы здесь живете?
Задумался дед, вспомнил, как в 37–м был призван в польскую армию, как служил в кавалерии под Гданьском до начала войны, как весной 41–го в плен попал...
Рассказывает Кирилл Иванович, перемежая белорусские и польские слова, о том, как тайком от офицеров «слушал Москву» по радио да чуть не попался, о том, что любовь к лошадям у него с тех пор в крови: «Кони у поляков хорошие были, мы и ухаживали за ними сами, и подковывали... Там я кузнечному делу и выучился».
— Как же вы в плену были? Как сбежали?
— Попал я в лагерь для военнопленных, помню первые 8 суток ни еды, ни воды нам не давали. Потом стали мы ходить на работу к бауэрам, так вот хозяева и кормили. Днем у него работаешь, вечером — в лагерь, ночевать. А там даже бараков не было, просто на земле люди лежали, а вокруг колючая проволока...
Подружился тогда Кирилл Иванович с польским солдатом да и вместе с ним сбежал. Шли вдвоем до самой Варшавы, там опять были арестованы, и снова побег, только на этот раз с земляком из Лунинца. И опять пробирались хлопцы тайно к границе, крадучись заходили в дома поляков, просили еды.
— И кормили вас?
— Кормили, — улыбается Конопацкий. — Что угодно давали, лишь бы мы скорей ушли. Там ведь немцы уже стояли, у самой границы...
Переходили солдаты Буг, а значит, и границу вброд, а на своей стороне уже от советских пограничников прятались: кто поверит, что с немецкой стороны военнопленные пришли? Так и добирался Конопацкий домой, до родных Дятловичей. Только дома оказался, а тут — война, оккупация.
Вспоминал Кирилл Иванович, как его отца застрелили немцы. За смерть одного солдата выстроили жителей в три ряда и один ряд перестреляли...
— И я там стоял... Не знал, в каком ряду быть, разве ж угадаешь? Стал... и остался жив. А отца застрелили. В братской могиле он похоронен...
После войны 20 лет отработал кузнецом в леспромхозе, а в колхоз так и не вступил. «Майданил» на своем Майдане единолично, вырастил 7 детей.
А кузнечным делом и дома занимался, вот она кузня — стоит недалеко от сараев. Сегодня тихая да пустая.
— Давно не разжигал, — говорит дед. — А надо бы кое–что сделать...
— Дедушка, а сколько вы на своем веку подков выковали?
— Не считал, но может за 5 тысяч будет...
По вечерам дедушка все новости по телевизору смотрит с соседом, который приходит в шахматы поиграть, с удовольствием обсуждают увиденное. Утром спешит корову подоить да на пастбище выгнать, кабанчика покормить да по лесу пройтись. Бывает, что в сезон — еще и с ружьишком. Иногда на одинокий хутор волки заглядывают...
— Почему бы вам к детям не поехать жить? Тяжело ведь одному на хуторе?
— Привык я, — говорит Кирилл Иванович. — Пока еще сам все могу, а там посмотрим...
Фото автора.
