В свои 76 лет он дает фору молодым коллегам и... ученымВ деревню Товзгиняны, в нескольких километрах от Вороново, из райцентра я доехала за 15 минут. 76–летнему леснику Беняконского лесхоза Станиславу Дорняку для того, чтобы добраться из чащи до своего дома, где у нас с ним была назначена встреча, понадобилось более полутора часов. Даже несмотря на то что мастер участка согласился подбросить его до места на служебной машине. Кстати — редкая удача. В основном приходится следить за 800–гектарным «подшефным» хозяйством при помощи одной лошадиной силы: на телеге.
Пока я ждала хозяина, его жена Мария Михайловна сетовала на неугомонное трудолюбие своего супруга.
Чтобы перевести разговор на более мирный лад, прошу возмущенную старушку открыть мне секрет бодрости ее спутника жизни. Оказывается, моя собеседница и сама недоумевает: в ее–то 70 лет уже сложно даже в доме по хозяйству управляться, не говоря уже о многочасовых ежедневных походах в лес с топором в руках.
Сам Станислав Брониславович Дорняк не сомневается, что причина трудового долголетия как раз в самой же работе и заключается: нет времени болеть и разнеживаться. Правда, чувствует, что и благодарный лес подпитывает жизненные силы своего хозяина.
— Слышал, что где–то старый лесник умер сразу же после того, как его уволили с работы. Может быть, и сказка, но мне кажется, что эта история очень похожа на правду, поэтому я по собственному желанию с работы не уйду, — заверяет Станислав Брониславович. Вот так, из любви к лесу уже 37 лет работает в лесу опытный знаток своего дела. Работы хватает: весной надо посадить молодые деревья, летом — вырубить старые, больные коряги, осенью — заниматься заготовкой дров и выпиской топлива для сельчан. Целый день на ногах, а зимой не то что сидеть — стоять на одном месте невозможно. Чтобы не замерзнуть, необходимо постоянно двигаться: топором махать, сучья в кучу стягивать, а завалы, наоборот, — разбирать. Старик давно для себя решил, что греться «огненной водой» — губить собственное здоровье, хотя, что греха таить, в молодости опробовал и такой способ. Не понравилось.
Где–то в глубине души у меня закрадывается подозрение, что начальство делает скидку на преклонный возраст работника: спускает планы попроще, выделяет в помощь дополнительные рабочие руки, глаза на недоделки закрывает... А вот и нет. Станислав Брониславович в Беняконском лесхозе — в числе лучших. Два года назад, когда хозяйство приняло решение о сокращении штатов, взвалил на себя заботу еще и о делянке ушедшего лесника. Кстати, даже когда обсуждали кандидатов на увольнение, и речи быть не могло о том, чтобы проводить на заслуженный отдых старика из Товзгинян, — решили обойтись без молодого, но нерадивого работника.
— Мне работа в радость. Сколько себя помню, все время проводил среди деревьев.
— С браконьерами в ваших годах, наверное, проще дружить, чем задираться? — подкалываю я собеседника.
— Не боюсь браконьеров. Если надо, могу машину остановить, багажник проверить, потребовать у водителя объяснения, почему по лесу разъезжает.
У Станислава Дорняка нет ни выходных, ни отпусков. Само собой, формально они существуют, но трудяга не обращает на них внимания. С утра запрягает лошадь в телегу и едет осматривать угодья, причем проводит там столько же времени, сколько и в рабочие дни. Сейчас заменить 76–летнего лесника молодым специалистом не так–то просто. Необходимо, чтобы у того было как минимум среднее специальное образование и знание основ ухода за лесом. Это мне рассказывает один из мастеров участка Беняконского лесничества, попутно объясняя, что «лес — это элемент географического ландшафта, один из основных типов растительности, господствующий ярус которого образован из одного или нескольких видов деревьев...» Каждый лесник просто обязан знать это, в противном случае его на работу никто не возьмет!
— А ведь правда, Станислав Брониславович, я же до сих пор не спросила: как, по–вашему, что такое лес? — перебиваю я многословного начальника и снова обращаясь к Дорняку.
— Лес — это природа, — просто отвечает старик в пику всем новомодным определениям. И становится понятно, что об этом своем «подопечном» полуграмотный пенсионер с четырьмя классами образования знает гораздо больше многих ученых.
Фото автора.
