Капитан, улыбнитесь! (Слева от Бориса Михайлова Валерий Васильев, справа — Владимир Петров.)— Вылетая 30 августа 1972 года рейсом «Аэрофлота» SU–301 из Москвы в Монреаль, вы понимали, что начинаете писать историю, Борис Петрович?
— Никто такими категориями тогда не мыслил, хотя мы отдавали себе отчет, что впереди нас ждет необычная серия матчей. Говорят, идеей проведения встреч с профессионалами были одержимы тренеры сборной СССР Аркадий Чернышев и — особенно — Анатолий Тарасов. Мы ведь регулярно играли с любительскими командами из Канады и били их нещадно. А проверить силы на профи никак не получалось. Только с трибун на них смотрели, когда оказывались за океаном. Нас водили на матчи НХЛ и в 1969–м, и в 1970–м... Помню, в Торонто ходили, в Миннеаполисе, в Нью–Йорке несколько раз. Правда, мы редко дожидались финальной сирены, обычно уезжали после второго периода, поскольку даже ради такого хоккея нам не позволялось нарушать режим. В определенный час мы должны были лежать в койках.
— И какое впечатление на вас производили канадцы?
— Не скажу, будто были потрясены. Профи действовали слишком прямолинейно, если не сказать — примитивно. Вход в зону — бросок, вход в зону — бросок. Пуляли в сторону ворот бездумно, авось залетит. Нет, чтобы фантазию проявить, разыграть красивую, заранее подготовленную на тренировке комбинацию. Мы сидели на трибуне и плечами пожимали: почему пас не отдать, с партнером не поделиться шайбой? Нет, канадцы тогда не слишком впечатляли. Но это был взгляд со стороны, а хотелось проверить самим. Как говорится, пощупать товар руками.
После Олимпиады–1972 в японском Саппоро, где мы в третий раз подряд стали чемпионами, наконец удалось договориться. Проведение серии из восьми матчей было назначено на сентябрь. Но к тому моменту из сборной ушли Чернышев с Тарасовым. Тренерами назначили Всеволода Боброва и Бориса Кулагина. Они и готовили сборную к суперсерии. Собрались мы за два месяца, 1 июля. Но в этом не было ничего необычного, стандартная предсезонка.
— И даже идеологической накрутки не проводилось?
— Ну как сказать? К нам приходили представители спорткомитета и ЦК партии, они ничего не говорили прямо, но как бы между делом пробрасывали, что предстоит встреча представителей двух лагерей и надо показать себя достойно. Периодически нам зачитывали вырезки из западной прессы. Мол, приедут русские, которых канадские парни порвут как тузик грелку. Наверное, таким образом нас подготавливали, настраивали на нужный лад. Но мы и сами прекрасно понимали, куда едем, к кому. А главное — знали, какую страну представляем.
Напряжение возникло сразу после прилета в Канаду. В аэропорт подали шесть длиннющих кадиллаков для руководства делегации и два громадных комфортабельных автобуса для команды. Мы в таких никогда и не ездили. Одеты были скромно, в советские костюмчики, в руках чемоданы, баулы... Выстроились друг за другом, чтобы зайти в одну дверь. Нам показывают: да вот же еще проходы в автобусы, садитесь смелее, а мы толкаемся по привычке... Привезли в шикарную гостиницу в центре Монреаля, поселили на отдельном этаже, приставили секьюрити, чтобы никто не беспокоил. Когда играли с любителями, мы обычно останавливались в скромных трехзвездочных отелях, иногда — в мотелях. А тут вдруг такая роскошь...
— Как вас встретила местная публика?
— Были проблемы. Националисты и эмигранты из Советского Союза вели себя безобразно. Караулили у отеля с провокационными плакатами, пытались проникнуть в автобус, на котором мы ездили на матчи и тренировки. Один экстремал сумел забраться в багажный отсек. Открываем люк, чтобы поставить сумки, а оттуда вопль: «Коммуняки, вон из Канады!» Беженцы из Чехословакии тоже подливали масла в огонь, орали про 1968 год и оккупацию Праги. Конечно, слушать такое было неприятно.
В первом же матче хваленые канадские профессионалы получили в свои ворота семь шайб.— Первый матч особняком стоит?
— Не успели толком включиться, как горели со счетом 0:2. Эспозито забросил на 30–й секунде, Хендерсон еще через шесть минут. Чувство было, что все происходит во сне. Во–первых, матч начался в четыре часа утра по московскому времени, мы элементарно не успели акклиматизироваться. Во–вторых, атмосфера давила. Монреальский «Форум» вмещал почти восемнадцать тысяч зрителей, болельщики за час до игры забили трибуны под завязку. Когда зазвучала мелодия канадского гимна, стадион, включая премьер–министра Трюдо, встал и хором запел. Честно скажу, это впечатляет! Мы прежде не играли на таких аренах, не попадали в подобную обстановку. Помню, вышли на лед, и у меня по спине потек ручеек холодного пота.
Канадцы сразу нас прижали к воротам. После второй шайбы органист включил похоронный марш. Ну, думаю, приплыли! Была секундная растерянность, не скрою. Сразу вспомнились статьи из местных газет, что русских ждет разгром. 0:6 — не меньше! Хорошо, тренеры рассудок не потеряли. Всеволод Михайлович сказал: «Чудаки! Что творите? Успокойтесь! Играйте, как умеете, не пытайтесь их перебегать и перебросать». Мы начали комбинировать и еще до первого перерыва сравняли счет. Сначала отличился Женя Зимин, потом мы с Петровым в меньшинстве убежали в контратаку, и Вовка забил с моей передачи. Во втором периоде дважды забросил Валерка Харламов, в третьем канадцы сократили отставание, но затем я поразил ворота Драйдена, потом повторно Женя Зимин и Саша Якушев довершили разгром.
Вернулись в раздевалку и поверить не можем, что победили 7:3. Ребята, да с канадцами можно играть!
На второй матч в Торонто вышли с другим настроением. Если перед игрой в Монреале руководитель делегации Георгий Рогульский говорил, что надо постараться уступить достойно, не с позорным счетом, то теперь уже требовал только победы. А мы получили по сусалам — 1:4. Это же профессионалы! Они быстро сделали выводы, перестроились.
Но и у нас голова уже вернулась на место. В Виннипеге была ничья — 4:4, в Ванкувере мы победили — 5:3. Оставалось сделать самую малость, чтобы взять верх в серии.
— Однако на родине что–то пошло не так.
— Думали, что на домашних больших площадках мы канадцев раскатаем, а удача в какой–то момент отвернулась. Мы же выиграли в пятом матче — 5:4, в шестом при счете 1:1 судьи не засчитали чистый гол Володьки Петрова. Шайба влетела в девятку и выскочила обратно, а арбитр за воротами проспал момент. Потом Харламов попал в штангу, хотя угол был открыт. Канадцы в том матче устроили настоящую охоту за Валеркой, специально били по больной ноге. В итоге Бобби Кларк крюком заехал по незащищенной лодыжке. Травма оказалась серьезной, Харламову пришлось пропустить следующую встречу.
Проиграв шестой поединок, мы занервничали, уступили в седьмом. В принципе, в заключительной игре нас устраивала даже ничья, мы все время вели в счете, канадцы только догоняли, а решающую шестую шайбу забросили за тридцать секунд до финальной сирены. Колечко замкнулось...
— Три поражения подряд — серьезный удар по самолюбию.
— Рано поверили в победу. А канадцы, наоборот, мобилизовались, сплотились. В нужный момент наша сборная упустила инициативу и не смогла ее вернуть. Конечно, было обидно отдать серию.
— Оргвыводов по партийной линии не последовало?
— Обошлось, поскольку все видели, что ребята старались, уступив в равной борьбе.
Александр Мальцев в первом матче с канадцами дважды выдал Валерию Харламову голевые передачи.— А за что Эспозито затаил на вас обиду и говорил, мол, в советской сборной уважает всех, кроме Михайлова?
— Фил однажды брякнул сгоряча, а ему и мне эти слова сорок пять лет вспоминают! Понимаете, у нас амуниция была такая, что ноги спереди защищали щитки, а икры оставались открытыми. Вот Фил и повадился тыкать мне туда клюшкой. Раз, второй, третий... А это больно, между прочим! Канадцы играли в более совершенных щитках, с нахлестом, прикрывавшим ногу целиком. Ответить Эспозито я не мог. Стал думать, как отыграться. И сообразил, что у него подмышка открыта. Ну я и сунул. Фил же высокий, мне снизу сподручно. Он взвыл, я понял, что нашел болевую точку. Так и обменивались любезностями: он — по икрам, я — по ребрам. Ему надоело, с кулаками полез... Я посылал на чистом русском. Думаю, Эспозито потом перевели, куда именно. Прекрасно понимали друг друга!
Но мы жестко выясняли отношения только на льду, вне площадки общались нормально. Privet, Boris! — Hello, Phil!. Сейчас вообще дружим. В последний раз канадец прилетал в Москву лет пять назад. В каждый его приезд в Россию обязательно встречаемся, вспоминаем прошлое. Никаких обид давно не осталось.
Знаете, почему еще Фил тогда завелся? Он привык, чтобы его боялись, почтительно расступались. А тут вдруг приехали хоккеисты, которые ни в чем не хотят уступать. Конечно, канадцам это показалось возмутительным. Профи вели себя нагловато, допускали порой подловатые приемчики. Мы первыми не начинали, только отвечали, если сильно допекали. И не из–за того, что такие благородные и воспитанные, нет. Нас учили по–другому: лучшее наказание для провокатора — шайба в воротах его команды...
— А правда, что после первой же игры суперсерии против канадцев Харламову предлагали миллион долларов, но он сказал, что согласится, если и вас с Петровым позовут?
— Было иначе. Нас троих пригласил хозяин Toronto Maple Leafs и открытым текстом заявил, что готов дать каждому по миллиону, если завтра же переоденемся в свитера его клуба. Переводчик спрашивает: «Кто будет отвечать?» Ну, я вызвался на правах старшего. Говорю: «Мы советские миллионеры и в ваших деньгах не нуждаемся». Канадец тут же прервал разговор, дескать, извините, ошибся адресом.
Что я мог еще сказать, если рядом стоял не только переводчик, но и замглавы нашей делегации, про которого все знали, что он из КГБ? При любом моем ответе никто не дал бы нам остаться в Канаде. Пришлось бы бежать, бросая родителей, жен и детей. Семьям такой поступок дорого обошелся бы. Поэтому подобный вариант даже не обсуждался, мы отмели его на корню.
Конечно, хотелось бы попробовать себя в сильнейшей лиге мира, но тогда это выглядело ненаучной фантастикой.
— «Легенду номер 17» вы ведь наверняка смотрели?
— Шесть раз. На финальных титрах зрители всегда вставали и долго хлопали. Конечно, это не биографическая картина, а некая собирательная история, снятая для воспитания подрастающего поколения. Именно так и надо относиться к фильму. Иначе, если начинать сравнивать то, что показано на экране, с реальной жизнью, выявится много несоответствий. Что–то выдумано, где–то перепутано.
Начиналось как? Нас с Володей Петровым пригласили консультантами на «Легенду». Мы встретились с режиссером Николаем Лебедевым. Петров попросил, чтобы предварительно дали прочесть сценарий. А я сразу, без всяких условий и гонорара, согласился. Поскольку речь о Харламове. В итоге съемочная группа по каким–то соображениям отказалась передавать Петрову сценарий, и он не стал участвовать в проекте. Потом и я отошел в сторону, некоторые моменты стали меня смущать. Тем не менее я ходил на премьеру в кинотеатр «Октябрь», а Петрова не позвали. Уверен, зря. Получилось не слишком красиво. Мы с Валерой столько лет вместе играли, то, о чем в фильме рассказывается, происходило на наших глазах...
Еще раз скажу: я субъективен, поэтому на мою оценку не надо сильно ориентироваться. Вот две мои внучки после премьеры плакали, так пробрала их история, а внук Никита и вовсе спросил: «Дедушка, правда, что ты играл с Харламовым?» Говорю: «Ну вроде бы...»
Р.S.
Кто поднимет Кубок Союза?
Легендарная Суперсерия 1972 года — часть нашей общей биографии. Отрадно, что до сих пор и Россия, и Беларусь по–прежнему обладают особым богатством — людьми, выбравшими путь спортсмена.
Маленькие мужички, которых вовремя разглядели тренеры, которых научили не бояться свиста шайб, растут и так же, как их кумиры, собирают полные стадионы. Звезды первой величины — Овечкин, Малкин, Кузнецов или Грабовский — они продукт той самой советской хоккейной школы, которая и спустя десятилетия продолжает исправно давать кадры.
И даже у тех, кто в силу здоровья, возраста или таланта не смог повторить путь Ковальчука или Василевского, есть выход — Ночная хоккейная лига. Вот только хотелось бы, чтобы общения между фанатами хоккея, людьми, занимающимися этим видом спорта в Минске, Гомеле, Бресте, Москве, Ярославле, было больше. У нас практически во всех городах есть замечательные детские и юношеские команды, где первые шаги делают будущие мировые звезды. Есть классные молодежные клубы, играющие в лигах посерьезней. Не будем забывать и о вершине айсберга — профессионалах, сражающихся за победу в стартовавшем чемпионате Континентальной хоккейной лиги. Но не хватает своего турнира, который мог бы проводиться регулярно и называться, скажем, Кубок Союза.
Приглашаем наших читателей обсудить идею: и «звездных» хоккеистов, и спортивных чиновников, и простых болельщиков. Где может пройти турнир, когда и как?
Владимир Нордвик
ermakova@rg.ru
