Спасти рядового Ивана, или Cколько рядовых Райанов спас наш Иван!

Партизанские отряды установили 40 000 мин, практически парализовав жизненно важное для группы армий «Центр» железнодорожное сообщение с Польшей и Восточной Пруссией. Тремя днями позже, 22 июня 1944 года, в день третьей годовщины нападения Гитлера на Советский Союз, маршал Жуков отдал приказ о наступлении по всей линии германского фронта. Двадцать шесть тысяч тяжелых артиллерийских орудий сокрушили передовые немецкие позиции. Вслед за мощными залпами «катюш» «заговорили» моторы 4 000 танков и на 40 языках послышалось боевое «ура» 1,6 миллиона советских солдат. Так началась операция «Багратион» — наступление на более чем 700-километровом участке фронта. Это «великое военное землетрясение», как назвал его историк Джон Эриксон (John Erickson), остановилось только на подступах к Варшаве, когда Гитлер в срочном порядке перебросил из Западной Европы на восток свои элитные резервы, чтобы остановить «красную волну». В результате этой передислокации американским и британским войскам, воевавшим в Нормандии, не пришлось столкнуться с хорошо вооруженными танковыми дивизиями «пантер». Но что рядовой американец слышал об операции «Багратион»? Июнь 1944-го означает для него высадку на пляжи Нормандии, а не переправу через реку Двину. Однако наступление советских войск летом 1944 года было в несколько раз значительнее, чем операция «Оверлорд» (высадка войск в Нормандии), как по масштабам задействованных сил и средств, так и по урону, нанесенному Германии. К концу лета Красная армия достигла ворот Варшавы и горных перевалов Карпат, открывавших путь в Центральную Европу. Советские танки захватили группу армий «Центр» в стальные клещи и уничтожили ее. Немцы только в Беларуси потеряли более 300 000 человек. Другая мощная германская группировка была скована, а позже разгромлена на балтийском побережье. Дорога на Берлин была открыта. Все благодаря Ивану. Это ни в коей мере не умаляет заслуг героев, погибших в пустынях Африки и в холодных лесах севера Франции. Но следует помнить, что 70 процентов военнослужащих вермахта сложили свои головы не на французских полях, а в российских степях. В борьбе с фашизмом на каждого погибшего рядового Райана приходится примерно 40 русских Иванов. Ученые в настоящее время считают, что во время Второй мировой войны погибло и умерло 27 миллионов советских солдат и мирных людей. Однако на нынешнем празднике в честь легендарного великого поколения совершенно незаметен советский солдат: тракторист из Самары, артист из Орла, шахтер из Донецка или выпускница школы из Ленинграда. Все выглядит так, как будто завоевания великой Америки могут поблекнуть, если признать ведущую роль Советского Союза в достижении эпохальной победы прошлого века над фашизмом. И в самом деле, большинство американцев поразительно плохо информировано о соотношении вкладов в победу и потерь во Второй мировой войне. Даже те, кто знает что-то об огромных жертвах советских людей, представляют все в виде сложившегося стереотипа Красной армии: орды варваров, движимых грубой жаждой мести и примитивным русским национализмом. Только рядовые Джо и Том в их глазах могут воевать за цивилизованные идеи свободы и демократии. Следовательно, тем более важно вспомнить, что, несмотря на Сталина, НКВД и уничтожение целого поколения большевистских лидеров, Красная армия сохранила в себе дух революционного братства. В ее собственных глазах и в глазах тех, кого эта армия вызволила из гитлеровского рабства, она являлась величайшей армией-освободительницей в истории. Более того, Красная армия 1944 года была к тому же и Советской армией. Среди генералов, руководивших прорывом войск в Беларуси, был Черняховский, Баграмян, Рокоссовский. В отличие от классово разделенной и расово сегрегированной американской и британской армий, в Красной армии для каждого был открыт, пусть тернистый, но путь к командным высотам. Они любили рядового советского солдата, видя в нем семена социалистического обновления. Поэтому после недавней попытки Джорджа Буша принизить значение Дня Д (начало высадки в Нормандии), чтобы получить больше поддержки своим военным преступлениям в Афганистане и Ираке, я решил провести собственную памятную церемонию. Сначала я должен вспомнить моего дядю Билла, продавца из городка Колумб, хотя трудно представить этого мягкого человека в качестве «джи-ай», рвущегося к пляжам Нормандии. Затем, и я уверен, что дядя Билл одобрил бы это, я должен вспомнить его товарища Ивана. Ивана, который прорвался в своем танке к воротам Аушвица (Освенцима) и к бункеру Гитлера. Ивана, чье мужество и упорство победили вермахт, несмотря на ужасные военные ошибки и преступления Сталина. Два рядовых, два героя: Билл и Иван. Непристойно чествовать одного и не вспомнить другого.