Лариса Гринько появилась на белорусском телевидении более пятнадцати лет назад и вмиг стала самой яркой телеведущей. Ее полюбили не только за красивые глаза и милую улыбку, но прежде всего за профессионализм. Десять лет она работала на Первом Национальном канале ведущей информационных программ. В стремлении сменить жанр перешла на СТВ, ибо там ей предоставили возможность воплотить в жизнь давнюю мечту – авторский проект о женщинах с яркой судьбой. Больше года назад Лариса Петровна вовсе исчезла с телеэкранов. В ее жизни произошел крутой поворот. Сейчас она работает в «Беларусбанке».
— Лариса, ваша программа на СТВ называлась «Судьбы своей хозяйка». Вас тоже можно считать хозяйкой своей судьбы. Уход с телевидения – спланированный шаг или спонтанный?
— Не знаю, как точно определить этот шаг, но он был мотивирован желанием обрести стабильность и видение перспективы моей дальнейшей работы. Я убеждена, что в любом деле важно вовремя уйти. Мне показалось, что этот час настал. Поверьте, меня никто не увольнял и контракт не расторгал. Видите ли, телевидение – сфера молодых, красивых. А люди с возрастом неизбежно обрастают стереотипами, может быть, не с таким энтузиазмом относятся к работе и, что греха таить, не соответствуют требованиям, идеалам, которые рождает время.
— И все же. Почему вы ушли с телевидения?
— Во-первых, мне стало неинтересно. Все-таки пять лет делала программу. Начались штампы, а они с творчеством несовместимы. Попыталась придумать что-то новое, но мои предложения не вписывались в концепцию вещания канала, как ни грустно мне это признавать.
— Это, насколько я знаю, должна была быть христианская программа. Вы и раньше делали сюжеты на эту тему. Как пришли к вере?
— Не могу сказать, что я глубоко верующий человек. Имея гуманитарное образование, с упоением читала литературу, касающуюся миропонимания. Ко всему, мне посчастливилось побывать в Иерусалиме и Риме, в Киево-Печерской лавре, стамбульской Софии, парижском Нотр-Даме. Только циник может отрицать значимость религии для истории, цивилизации и для каждого человека. Не могу сказать, что я опускаюсь на колени возле каждой иконы, впадаю в религиозную экзальтацию. К церкви отношусь очень почтительно. Стараюсь соблюдать посты, посещать храмы, исповедоваться да и жить в соответствии с христианскими ценностями.
Я пришла к этому давно. Меня крестили еще в детстве. Застала те времена, когда вера была не то что непринимаема, но даже наказуема. Помню, жила у своей двоюродной бабушки, учительницы-атеистки. Она заметила у меня на шее крестик. Как же она долго объясняла, что образ студентки советского вуза противоречит религиозному мракобесию! А я всегда носила крестик, молилась перед экзаменами. И сейчас даже, будучи за рулем, увидев храм, всегда перекрещусь. Считаю, что мне это помогает. Скажу вам больше. У меня сын – нигилист, как и вся молодежь. Он мне говорит: «Мама, что ты эти иконы повесила. Бога нет. Ведь иначе он бы не забрал нашего папу!» Восемь лет назад мой супруг ушел из жизни. Так вот сын. Идет на экзамен, плохо подготовился. Я говорю ему: «Давай тебя благословлю!» Он с иронией согласился. Успешно сдал экзамен. Перед следующим подходит ко мне: «Мама, благослови меня!» Жизнь волей-неволей делает нас религиозными.
— В журналистике, особенно телевизионной, много династий. Сын и дочь не пошли по вашим стопам?
— Сын близок к искусству. Он учится на факультете культурологии в БГУки. Играет на различных народных инструментах: дуде, свирели и т.д. Участник группы «Уния», которая, кстати, на «Музыкальном ринге» победила новый состав «Верасов». Дочка окончила БГЭУ по специальности «международная экономическая деятельность». Сейчас совершенствует свое образование в магистратуре в Сорбонне. О телевидении они никогда не мечтали.
— А вы не скучаете по телевидению?
— Боюсь показаться неискренней, но скажу: некогда. Жизнь так завертелась! Более того, сейчас смотрю на своих бывших коллег моего возраста и думаю: «Хорошо мне сейчас: не надо никуда бежать с микрофоном…» Уж лучше я побуду зрителем.
— И что смотрите?
— Новости. Радуюсь, какие красивые и стройные, стильно одетые девочки там сидят. Вижу и профессиональные недостатки, говорить о которых считаю некорректным.
— А не хотелось ли попробовать себя в педагогике? Мне кажется, ваш опыт был бы полезен молодежи.
— Конечно, я могу передать свой опыт. Но раскрыть потенциал человека, сделать его особенным, что, собственно, подразумевает истинная педагогика, — это не в моих силах.
— Ваш переход в банк стал абсолютной неожиданностью. Почему именно эта работа?
— Правду говорят, какое-то время ты работаешь на авторитет, а потом он работает на тебя. Это мой случай. У банка большие амбиции: здесь хотят делать свое телевидение. Для этого меня и пригласили. Кризис внес свои коррективы. Но с этой идеей никто не прощается. И почему вас смущает слово «банк»? Это хорошая, надежная и не столь зависимая от возраста работа.
Председатель «Беларусбанка» Надежда Андреевна Ермакова, с которой мы знакомы по Белорусскому союзу женщин, пригласив меня на собеседование, предложила три направления работы: профсоюзы со всеми социокультурными проектами, реклама и пресса. Последние два я сразу отвергла. Если уж и начинать новую жизнь, то с чистого листа. Но в результате я стала руководителем пресс-службы. Все за нас решается на небесах. Если бы два года назад мне сказали, что буду работать в банке, причем работать с удовольствием, не поверила бы в это.
— Раньше вы говорили, что административная и руководящая работа вам не интересна…
— Так и есть. Здесь у меня творческая работа. Конечно, приходится писать серьезные письма, оформлять сложные документы. У меня есть двое подчиненных, хотя это неправильное слово по отношению к ним. Скорее, коллеги. Ведь банковскую специфику, имея больший стаж работы в этой системе, они знают лучше меня. Слава Богу, в нашем маленьком коллективе царит атмосфера доверия, взаимопомощи и поддержки. Мы вместе готовим статьи, пресс-релизы, информацию для руководства и журналистов, сотрудничаем с банковской газетой, у которой 23 тысячи читателей. К тому же на мне лежит общественная работа по линии Белорусского союза женщин. Сейчас готовим уже второй конкурс «Женщина года». Есть еще и третье направление. Я веду в банке все праздники.
— В прежние годы, благодаря свободному графику работы, вы очень много внимания уделяли Белорусскому союзу женщин, членом правления которого являетесь. Обязанности начальника пресс-службы не отвлекают от общественной деятельности?
— Скорее, работа в Союзе женщин отвлекает от непосредственных обязанностей в банке. Здесь у меня, действительно, полно дел. Но общественную работу никогда не брошу. В 1998 году Тамара Дудко, которая тогда была вице-спикером Совета Республики, создатель Белорусского союза женщин, сказала: «Лариса, вы должны послужить родной Беларуси!» Я тогда не понимала, что могу сделать. Она убедила. Я включилась в работу. Теперь это уже внутренняя потребность. Всегда привожу такой пример. Выхожу из подъезда и вижу красивую клумбу. Думаю, кто же за ней ухаживает? Однажды увидела женщину на коляске. Она не может ходить, сползает и сажает цветы. Ей небезразлично, в какой среде проходит жизнь, и она старается ее приукрасить. А если бы так мыслил и действовал каждый, каким бы прекрасным был мир вокруг! И тот добрый свет от благодарных за внимание к ним детей-сирот, который я ощущаю во время наших благотворительных акций, согревает душу. Помогать женщинам? Делаю, что могу. Не всегда успеваю. Но знаю, на добрые дела всегда должно хватать и времени, и сил. Все воздастся!
— Вы сказали, что еще два года назад не могли и подумать, что будете работать в банке. А мысли о возвращении на белорусское телевидение допускаете?
— Мое время на телевидении прошло. Анализируя прошлое, могу сказать: это была очень яркая, насыщенная, трудная, полная искушений и обреченная на испытание медными трубами жизнь. Я всегда говорю: «Спасибо, что это было!» И добавляю: «Все, что ни делается, – к лучшему!»
