— В Восточной Беларуси за годы большевизма было уничтожено абсолютно все, что имело отношение к церковному искусству, — рассказывает ведущий научный сотрудник отдела древнебелорусского искусства Национального художественного музея Беларуси Александр Ярошевич. — Что дожило до наших дней? Несколько старинных икон в Могилеве, несколько в Полоцке, практически ничего в Витебске — ни в храмах, ни у населения. И вдруг — в маленьком городке Ветка — такое великолепие!
Вторая родина старообрядцев
С конца XVII века жили в Ветке староверы. На белорусские земли бежали они из Москвы, Подмосковья, Калуги, из многих других областей России во время церковной реформы Патриарха Никона. По всей России старообрядчество выжигалось огнем и мечом, а Речь Посполитая славилась религиозной терпимостью, потому сюда стекались все гонимые — евреи, татары...
И на белорусских землях в те смутные времена жизнь староверов не была безоблачной. Власти их не преследовали, но и не защищали. С Россией у Речи Посполитой были дружественные отношения, и царские войска неоднократно приходили в Ветку “обращать отступников”. Но староверы уходили в леса, а после вновь возвращались на обжитое место.
Жили слободами, сохраняли старинные обряды. Держались обособленно и в браки вступали только внутри общины, но с местным населением были дружелюбны, и белорусская культура постепенно начала оказывать влияние на старообрядческий иконописный канон, народные ремесла, ткачество и вышивку.
Жизнь под угрозой гонений сделала старообрядцев консервативными, трудолюбивыми, дисциплинированными — именно эти качества помогли им сохранить свою веру и духовное наследие до наших дней. Именно из их среды в начале минувшего века вышли крупнейшие российские промышленники — Рябушинский, Гучков, знаменитый Савва Морозов. В конце позапрошлого — начале минувшего столетия Ветка и ее окрестности были одним из наиболее процветающих уголков Российской империи. Здесь в сельское хозяйство и промышленность активно внедрялись европейские ноу-хау. на Соже было развито судоходство, а крестьянские хозяйства старообрядческих слобод были настолько зажиточными, что семьи могли позволить себе заказывать местным, а также гродненским или полоцким мастерам иконы в драгоценных окладах. Чтобы дарить их церкви.
Советская власть не пощадила старообрядческие религиозные произведения искусства так же, как и православные, католические, как уникальные духовные ценности других религий. В 1931 году газета “Рабочий” с ликованием писала на первой полосе о кострах из икон, которые пылают на Соборной площади в Минске (ныне это площадь Свободы). Шла борьба с “опиумом для народа”, и за спрятанную на чердаке или в подполе икону вполне можно было получить немалый тюремный срок по обвинению в пропаганде религии. Но старообрядцы веками жили в оппозиции, а потому привыкли быть стойкими и скрытными. И практически в каждом доме сохранились уникальные старинные иконы, кованые кресты, старопечатные книги. Не исчезли в грозные 30-е, не пропали в годы Великой Отечественной войны. Жители Ветковщины сберегли до наших дней свое культурное наследие — в том числе образцы ткачества и народного костюма, а также старинные умения и ремесла, перенесенные в наши дни прямо из XV—XVI веков, не претерпевшие на протяжении столетий значительных изменений.
Сегодня мы можем увидеть все это и благодаря уроженцу Ветковщины Федору Шклярову, коллекционеру, посвятившему свою жизнь поиску этих святынь. В 60—70-х годах прошлого века старообрядчество переживало упадок — в слободах оставались люди преклонного возраста, молодежь подавалась в города и забывала веру предков. Федор Григорьевич ездил по деревням, находил и приобретал иконы, утварь, книги. Большую часть собранной коллекции Шкляров передал в музей: собственно, знаменитый Ветковский музей и был создан в 80-х, чтобы разместить ее. Нынешний его директор Галина Нечаева — ученица и преемница Федора Шклярова — продолжает его дело. Среди экспонатов из Ветки, представленных в эти дни в Национальном художественном музее, — чеканные оклады икон, которые она несколько лет назад случайно заметила на улице в руках у подростков. Не ведая их цены, ребята несли “старую рухлядь” сдавать в утиль.
Серебро и бисер
Одним из камней преткновения в расколовшейся православной церкви в далеком XVII веке стали взгляды на иконографию. Если в православной традиции с той поры святых начали изображать реалистично (а в Западной Европе эта традиция еще древнее — берет начало в XIII веке), то старообрядцы сохранили исконно-славянскую старинную иконографию.
— Святые на старообрядческих иконах не натуралистичны, — поясняет Александр Адамович. — Проще говоря, их лики и фигуры условны, в них нет ничего плотского. Так писали иконы в XV—XVI веках. Все святые когда-то были людьми, но, совершив свой подвиг во славу Господню, они преобразились. И если по всей Европе и в России иконописцы изображали человеческий облик святых, Богоматери, Христа, то старообрядческие иконы — это попытка изобразить их духовную суть: аскетические усредненные черты — впалые щеки, очень высокий лоб, огромные, выразительные глаза. Это византийская традиция, которую старообрядцы сберегли до наших дней.
Очень древних икон на выставке нет — самые старые созданы в XVIII столетии. Но старообрядческие иконы интересны еще и тем, что из века в век иконописцы писали их по прорисям. То есть к старинной иконе, покрытой специальным составом, прикладывалась бумага, и после точные контуры таким же образом переводились на новую доску. Иными словами, то, что мы видим, — копия бесчисленных копий творения безвестного иконописца невозможно предположить какой глубины веков. К слову, история не сохранила имен иконописцев, творивших в Ветке даже 50—60 лет назад. Создание иконы — жертва Богу, не людям. А Бог знает имя создавшего ее. Есть, правда, один уникальный экспонат — страницы записной книжки начала XX века, где безвестный мастер наставляет своих учеников искусству иконописи. Листки исписаны карандашом и напоминают поваренный рецепт — полны четких указаний рецептур красок и лаков.
Мастер обычно выбирал себе одного-двух учеников из числа одаренных мальчишек и учил их искусству иконописи. К примеру, сам писал лик, а ученику доверял одежды.
Поскольку иконы писались по прорисям, свобода творчества художника ограничивалась выбором цветов внутри контура. Этот выбор, впрочем, тоже был очень ограничен. В старообрядчестве так же, как и в православии, цвета одежд Христа и Девы Марии строго регламентированы: пурпурный мафорий (накидка на голову) и синее платье. Синий — цвет неба, символизирует горнюю суть Богоматери, пурпур — цвет королевской власти, символ ее земной, хоть и царской сути.
— Существует древняя повесть о трех волхвах, принесших дары младенцу Иисусу, — поясняет Александр Ярошевич. — В XII веке западноевропейский автор взял за основу эпизод Священного Писания и создал литературное произведение, где подробно описал, в частности, одежду Богоматери. Повесть получила широкое распространение, среди прочих языков была переведена и на старобелорусский, и канонические традиции цветов одежд на иконах берут начало именно с нее.
Староверы сохранили в иконографии черты, которые не характерны для белорусской иконописной традиции. В частности, иконы с углублениями, в которые вставлялись кресты и иконки. А также шитье бисером — лик рисовался на доске, а “одежда” святых вышивалась на ткани, которая натягивалась на икону. Наряду с привычными нам иконописными сюжетами есть нетрадиционные для Беларуси. Например, “Не рыдай мяне, мацi”, где изображена Богоматерь и восстающий из гроба Иисус. Среди старообрядческих интерпретаций традиционных иконописных сюжетов — Спас Нерукотворный. К слову, о возникновении этого образа существуют две, не отрицающие друг друга легенды. Одна гласит, что еще при земной жизни Христа некий царь болел и просил Иисуса исцелить его. Христос приложил к лицу полотенце, и на нем отпечатался его лик. Этот рушник был отправлен царю, который исцелился, приложившись к полотенцу. Вторая версия более распространена в католической традиции. Считается, что когда Иисус нес крест на Голгофу, навстречу ему попалась благочестивая женщина, которая протянула Спасителю полотенце, чтоб тот утер с лица пот. Лик остался на рушнике.
Есть в экспозиции из Ветки и коллекция энколпионов — металлических крестов из двух половинок на цепочке. Внутри обычно находились мощи святых, а носили энколпионы на шее. Это — наиболее старинные экспонаты выставки, они относятся к XII столетию.
Рукописные книги по старинным канонам в Ветке создавались даже в XX веке. Писалась одна такая книга около полугода, украшалась красочными иллюстрациями и буквицами. Среди старинных раритетов из Ветковского музея — и старопечатное Евангелие 1601—1606 годов.
Продлится выставка еще около месяца. Так что времени на то, чтобы увидеть эту уникальную коллекцию, не выезжая из столицы, у минчан осталось не так много...
