– Cавва Васильевич, что, по-вашему, могут сделать деятели культуры для того, чтобы укрепить российско-белорусские отношения в непростой нынешней ситуации?
– Очевидно, что после крушения Союза, когда Россия осталась одинокой, да еще с грузом непростых отношений с Украиной, Грузией, Средней Азией, главными нашими союзниками остались Беларусь и все равно – Украина. Практически один народ, недаром говорят: Белороссия, Малороссия. Для меня это одна страна, и, как бы ее ни расчленяли в Беловежских пущах и «оранжевых революциях», я продолжаю жить категориями, выстраданными нашими народами на протяжении веков. Политики могут завести отношения в тупик, но разорвать созданное Богом и историей им не под силу, так что газово-нефтяной подход к российско-белорусским отношениям считаю одной из наиболее вульгарных и циничных страниц в истории. Получается, что судьбу славянских народов решают не президенты, не сами народы, а г-н Миллер.
Я вообще не понимаю, как можно требовать с белорусов деньги за газ. Углубитесь в историю: сколько всего мы перетерпели за эти столетия, сколько раз выручали друг друга, сколько страдали вместе. В последнюю войну нацистская машина прокатилась по Беларуси столь чудовищно и беспощадно, как и по центральным землям России. Практически втоптала республику в могилу – и ничего, Германия и не думает ей выплачивать «отступные», как, скажем, Израилю, – 110 миллиардов марок за холокост. А поднялась Беларусь вместе с Россией, так почему мы должны торговаться, кто кому больше добра сделал?!
Выстраивая новые отношения с Украиной, наказывая предводителей «оранжевой революции», тоже нужно думать о народе, потому что мы все равно воссоединимся, иначе быть не может. Владимир Емельянович Максимов, который сделал для крушения империи больше, чем кто-либо, поняв, что это повлекло за собой крушение державы, сказал: «Не дай Бог, если случится что-то с Россией, – надо понимать, он имел в виду и Беларусь, и Украину, – от мира ничего не останется».
Как бы нам ни грозили американцы, за ними всего лишь мощь денег и оружия. Воевать они не научены, да еще и трусоваты, умеют лишь сбрасывать бомбы с надписями «Поздравляем с Пасхой!» на мирную Югославию. Могут начать сбрасывать их и на Беларусь, так что мы должны понимать: это наш последний плацдарм, а в результате той политики, которую проводим сейчас, можем остаться раздетыми перед всем миром.
– Расскажите, как вы реставрировали живопись костела в Несвиже.
– В 1980 году директор Института реставрации Иван Петрович Горин сообщил нам с Сергеем Головкиным, что из Белоруссии пришел запрос на реставрацию работы мастера ХVIII века Хески «Тайная вечеря». Холст величиной в 32 кв. м украшал алтарь костела в Несвиже. В войну купол костела разрушил снаряд, осколками вырвало около 6 кв. м этой живописи. Работа оказалась трудной, но нас привлекла личность ксендза Колоссовского, который сказал нам: «Я единственный священник, не сидевший ни при Сталине, ни при Гитлере». Именно он помог нам, когда возникла проблема с дублировочным холстом. Ветхий холст шириной более 4 с половиной метров предстояло наклеить на новый. Но в Советском Союзе такие широкие холсты не изготовляли, а склеивать было нельзя. Мы пребывали в замешательстве – кто нам поможет?.. И пан Колоссовский сказал: «Ксендз поможет!» «Как?!» – спросили мы. – «А Папа нынешний, Войтыла, он же у меня в Варшаве шофером работал». Через день самолет из Ватикана привез в Минск холст…
Кроме того, тем олимпийским летом шли проливные дожди, и клей плохо просыхал. Помог нам и другой священник, нынешний глава Белорусской церкви – митрополит Филарет. От него прислали специальные лампы накаливания, которыми мы сушили холст. Поражаюсь, что сделали эту работу за 21 день. Когда теперь смотришь огромный альбом-паспорт с черно-белыми фотографиями, превращение, произошедшее с картиной, кажется невероятным. Когда «Тайная вечеря» – в ярких красках австрийской школы – предстала перед комиссией, нам стали задавать вопросы, а ксендз стоял в стороне и плакал. Но это были слезы радости, он говорил, что за наше здоровье будет молиться до конца дней своих.
– Странно, что вы не получили премию Союзного государства, вас же выдвигали.
– Вы знаете, я равнодушен к любым наградам. Но на премию Союзного государства в 2005 году нас действительно выдвигали. Мы заполнили анкеты, предоставили в Экспертный совет нужные бумаги. Документы отправили в Минкульт, куда через какое-то время я позвонил. «Да, была вчера коллегия, но вас «прокатили». Причин не объясняют. Звоню в другой кабинет: «У меня сомнение, что документы вообще выносились на коллегию». Через пять минут мне перезванивают: «Да, ваш коллектив даже не представили». А потом Галина Ивановна Маланичева, председатель Общества охраны памятников истории и культуры, член Экспертного совета по премиям Союзного государства, подтвердила: «Савва, вас не было, я первая подняла бы руку».
Звоню некой чиновнице от культуры Шабановой и понимаю по голосу, что она причастна к этой истории. «Знаете, у вас в документах цветных фотографий нет». – «А в 1980 году вообще их не было». – «Мы ведь премии за искусство даем, реставрация же не искусство». – «Придется принести вам список – от лауреатов Ленинской премии до народных художников СССР, которые получили свои премии за реставрацию дворцов и парков. Да и сам я награжден премией Ленинского комсомола, званиями и медалью Академии художеств за реставрацию. Придется мне обратиться за ответом к другой стороне». – «К какой же?» – «К белорусской». – «К кому это?» – «К президенту Лукашенко». Дама на секунду умолкла, а потом изрекла: «И не стыдно вам обращаться к главе враждебного государства?!» На днях по этому поводу говорил с министром культуры А.С. Соколовым. А от Александра Григорьевича Лукашенко в тот же день получил письмо с благодарностью за все, что я делаю для нашего общего государства.
– Есть ли среди ваших друзей белорусы?
– Георгий Николаевич Василевич, который заменил С.С. Гейченко на его посту в Пушкинском заповеднике, в Михайловском. Заметьте, что он, сохранивший все заповеди Гейченко, родился и учился в Минске. Получив к 200-летнему Пушкинскому юбилею большие деньги, он ни копейки не потратил на сторону и смог привести в порядок все во вверенном ему музее.
Сохранились у меня добрые отношения с одним из ведущих специалистов по древнему искусству Беларуси, автором многих книг и альбомов – Надеждой Высоцкой. Недавно познакомился с Владимиром Гостюхиным, и 31 марта проводим его вечер в Московском Доме национальностей. Интересна история нашего знакомства с ним. Месяца два назад ко мне в мастерскую пришел народный артист России Борис Сергеевич Галкин, наслышанный о моей борьбе за спасение Пскова, и предложил помощь. Уходя, обронил, что едет в Минск, на вечер Гостюхина. Я передал любимому актеру привет и слова благодарности. Галкин выступил на вечере, а когда передал «нижайший поклон от Саввы Ямщикова», Гостюхин перед всем залом сказал: «Пока такие, как Савва, есть в России, Беларусь одинокой не останется». Постараюсь оправдать его слова.
Потом через Василевича я послал в Минск свои последние книги – один пакет для Гостюхина, а второй – с просьбой передать А.Г. Лукашенко. Еду на Рождество в Михайловское, в машине раздается звонок от Гостюхина: «Спасибо за книги, даст Бог, увидимся». Через неделю я предложил ему устроить вечер в Москве. Теперь приезжает со своей антрепризой, это будет наш вклад в копилку дружбы с Беларусью.
– По Москве «шествует» Вторая биеннале современного искусства. Что скажете об этой акции?
– Ничего нового. Все то же, что и о первой. Напомнить? Самым продвинутым творением тогда была сосулька из мочи, для чего струи специальными трубками из писсуаров бывшего Музея Ленина отводила к Иверской часовне «служительница прекрасного» из Франции. Комиссар нынешнего бесноватого маскарада искусств г-н Бакштейн, знающий, по его словам, как сделать Россию цивилизованной страной, определил величие французской сосульки так: «Она – часть современной художественной культуры, драгоценный объект. Глядя на нее, вы не можете сказать – это гениально или бездарно, точно так же, как «Черный квадрат» Малевича. Эта сосулька помогает определить меру понимания обществом современного искусства».
Президент Академии художеств г-н Церетели сосульку обошел вниманием, зато наградил золотой медалью «человека-собаку» Кулика. Того самого, который на прошлой биеннале посадил в клетку чучело Льва Толстого и живых кур, гадивших ему на голову. Я приветствую свободу творчества в любых ее проявлениях, вот только почему должны расходоваться государственные средства на поиски этой свободы? На московские биеннале правительством отпускаются суммы, исчисляемые миллионами у.е. И это в то время, когда г-н Швыдкой сетует на отсутствие денег, необходимых для спасения гибнущих архитектурных шедевров.
– А что более всего волнует вас как реставратора сегодня?
– Гибнет Псков, погибло Абрамцево. Хотите свежий факт? В России есть единственный институт, занимающийся реставрацией монументальной живописи. В нем собраны блестящие специалисты, немало моих коллег. Работают они по всей России – в Московском Кремле, Пскове, Новгороде, Вологде, а сейчас, между прочим, и в Беларуси – в Полоцке. Так вот уже три года как их дом на Кадашевской набережной, где таунхаусы хотят строить, богатые «буратины» пытаются отобрать. Дом выставили на тендер, на приватизацию.
Два дня назад ребята позвонили и сказали, что в этом году на работу им не выделено ни копейки. То есть уникальные памятники ХII-ХVII веков брошены на произвол судьбы. Раз реставраторы не работают, то и дом можно отобрать, логика такова. Швыдкой, который заявил в шоу «Культурная революция», что «русский фашизм страшнее немецкого», продолжает творить с нашими памятниками то же самое, что делали нацисты в годы войны.
