...В день моего приезда семейство можно было, не лукавя, назвать счастливым. До выписки из Гродненской областной детской клинической больницы оставались ровно сутки. Без малого месяц здесь врачи сначала боролись за жизнь, а потом за скорейшее выздоровление Всеволода и Добрыни. Заведующий отделением экстренной хирургии, гнойной хирургии и комбустиологии Александр Хмеленко вспоминает:

— Оба мальчика поступили к нам крайне тяжелыми: годовалый Всеволод обгорел на 40 процентов, трехлетний Добрыня — на 60. Чтобы было понятнее: аналогичных по тяжести случаев у нас за год от силы 2 — 3. Только в реанимации дети провели почти две недели. Первые трое суток шла борьба за их жизни. На второй неделе со дня травмы начались активные мероприятия по пересадке кожи.

Ожоги были даже на лицах у обоих ребятишек, но сейчас кожа, без преувеличения, словно у новорожденных, едва заметное пятнышко пока еще есть у Всеволода. Позади осталась и боль. Оба пациента, уверяют медики, держались на удивление стойко, чем заслужили особую симпатию и уважение коллектива. Заведующий отделением реанимации клиники Александр Клочко считает, что такое исключительное поведение малышей — во многом заслуга мамы:

— Ирина была с ними с первой минуты. Своих ран и боли как будто не замечала. Всегда улыбалась, благодарила, сохраняла спокойствие и, главное, верила нам. Никакой паники или недовольства. Помогала всем — и санитаркам, и медсестрам, ведь огромная нагрузка лежала на всем коллективе.

— Вот и сегодня кричал во сне. Говорил про огонь, что ему горячо... А ведь сынок действительно уже горел, когда я вытаскивала его из завала.

О причинах пожара у мужа Ирины — Эдуарда — теперь есть четкое представление:

— Прохудился газовый шланг, и комнаты наполнились газом. Скорее всего, в розетке на кухне в момент включения холодильника проскочила искра, и произошел взрыв. А на чердаке кто–то из предыдущих хозяев, я почти уверен, припрятал что–то взрывчатое, не все «наследство» успели разобрать. Это «что–то» сдетонировало и обрушило на нас потолок и обломки крыши. Рядом спал Добрыня. Меня придавило, нас обоих заблокировало так, что даже двинуться было невозможно. Если бы не Ира...

Ирина причины случившегося видит иначе:

— Когда вдруг остаешься только с тем, в чем спала, — определенно это некое наказание свыше. За что? Мы с мужем долго размышляли и, как нам кажется, поняли... И приняли. Но то, что все остались живы, — это величайший, бесценный подарок. Не осознать это было бы непростительно.

Официальная версия причины пожара еще не озвучена, доследование по данному материалу Следственный комитет продлил до 1 августа.

Вместе с выздоровлением, признаются супруги, в их разговоры, которые прежде сводились к воспоминаниям о той горячей июньской ночи, о тоске по дому, привычным вещам, все чаще проникают мечтательные нотки. Ира говорит, что по–настоящему жаль только папок с личными фотографиями и видеозаписями, хранившихся на компьютере: «Там все наше прошлое, столько теплых и светлых моментов! Хорошо, что часть фото сохранили соцсети, родственники и друзья».

Но семье помогают восстановить не только фотографии. Врачи рассказывают, что к Лабыкиным приходит очень много незнакомых семье людей, все что–то несут... Только при мне кто–то из местных привез детскую коляску–трансформер: «Берите, она почти новая. А что розовая — так это вам душевное пожелание на будущее!» Днем раньше принесли посуду, много игрушек, одежды и обуви для ребятишек. Добрыня переживал, что сгорела его любимая «железная дорога»... Теперь у него их две! Уже целый склад образовался в квартире у лучшей подруги Ирины — Насти. Привезли даже стиральную машину. Кто приносит, а кто перечисляет на специальный счет и просто деньги. Они очень понадобятся. Семья бесконечно благодарна всем, кто не остался равнодушным.

После долгих размышлений Лабыкины все же решили вить новое гнездо на прежнем месте:

— Только участок будет перепланирован, на месте пожара возведем что–то другое. Но дом сделаем обязательно экологически чистым, например, соломенно–глиняным. А плита — только электрическая...

Куда, интересуюсь, сейчас поедете? В улыбке Ирины — грусть:

— Недельку–другую поживем в родной Черешле, у сестры Эдика, пусть сыночков чистый воздух подлечит. Правда, бегать под солнышком им пока нельзя. А потом в Минск, пока не построимся, поживем у родителей мужа...

Впрочем, вскоре после выписки у семьи появились другие варианты: Новогрудский исполком предложил посмотреть для временного проживания пару домов из подменного фонда. Очень обрадовались, говорит Ира, но... вынуждены были отказаться: «В такие суровые барачные условия с маленькими детьми нельзя. На облагораживание предложенных помещений денег у нас нет. Получили 34 миллиона страховки, но ведь, чтобы навести там порядок, этого очень мало. Да и неразумно так тратить. Уж лучше снимать 2–комнатную квартиру в Новогрудке за 100 — 150 долларов, работать и вкладывать силы и средства в свои стены...»

С особой миссией 8 июля Лабыкиных навестили представители Гродненского областного управления МЧС и Новогрудского райисполкома, вручив Ирине благодарственную грамоту «За смелые и решительные действия в чрезвычайной ситуации», а также лучшую кухонную помощницу — мультиварку.

eversman@sb.by

Советская Белоруссия №132 (24515). Среда, 16 июля 2014 года.