Жизнь зятя Генсека ЦК КПСС Леонида Брежнева до сих пор окружена легендами
10 ОКТЯБРЯ Юрия ЧУРБАНОВА, в прошлом бывшего первого замминистра внутренних дел СССР, генерал-полковника милиции, тихо похоронили на Митинском кладбище Москвы. Он не дожил до своего 77-летия всего месяц.
«Я лет десять жил как при коммунизме»
Как известно, после смерти Брежнева в рамках кампании по борьбе с коррупцией на Чурбанова завели уголовное дело и посадили. Остались воспоминания знаменитого «сидельца» о том непростом времени.
— Меня спрашивают, когда я понял, что меня арестуют? Когда перевели с должности первого замминистра в 1985 году. Еще 15 ноября 1982 года, через несколько дней после смерти Брежнева, меня пригласил Юрий Владимирович Андропов и сказал: «Пока я жив, тебя и твою семью никто не тронет». Так и вышло. Но в марте 1985-го пришел Горбачев, и через три месяца меня перевели на должность замначальника Главного управления внутренних войск МВД. Уже тогда началось за мной наружное наблюдение. А летом 1986 года меня отправили на пенсию по выслуге лет. И арестовать могли в любой момент.
Случилось это через полгода прямо в кабинете Германа Каракозова, начальника следственной части Генпрокуратуры. Кстати, был я в том самом костюме, в котором сейчас сижу. Сняли с меня «Ролекс», подаренный Леонидом Ильичом, галстук, подтяжки, шнурки из ботинок вытащили. Я тогда похудел немного, пришлось брюки руками поддерживать. В общем, достаточно унизительно…
Почему я признал несколько эпизодов из тех, что вменяли мне в вину? Как-то раз следователь Гдлян «по дружбе» сказал мне: «Не возьмете на себя хотя бы три эпизода, будет принято решение подвести вас под высшую меру». Я в этой системе не одно десятилетие проработал, так что знал: «намазать лоб зеленкой», то есть расстрелять, могли. И угроза была реальной.
Укрепило меня в том, что сопротивляться бесполезно, свидание с председателем КГБ Чебриковым. Я, сидя в «Лефортово», обратился к нему с письмом. И он приехал. Приводят меня в кабинет начальника тюрьмы, а там Виктор Михайлович, с которым мы были знакомы. С Брежневым он вообще дружил. Обнялись, сели, стали разговаривать. Я просил только одного: разобраться в моем деле по справедливости. Он мне ответил: «Юра, правила ты знаешь. И понимаешь, что без решения Политбюро тебя арестовать не могли. А оно, как известно, не ошибается...»
Что я взял на себя? Тюбетейку и халат с золотым шитьем, кофейный сервиз, стоивший рублей сто, наверное. И главное — взятку в 90 тысяч рублей (из первоначальных «полутора миллионов»).
Ну и дали мне 12 лет...
Да какие там взятки? Только человек, не знающий жизни высшего руководства КПСС и СССР, мог считать, что это мне было нужно. Юристы всегда ищут мотивы. А у меня их не было. Я вообще лет десять жил как при коммунизме. Деньги? Зачем они мне? Я получал зарплату больше, чем глава государства, — около 1100 рублей в месяц. Хотя поначалу, когда мы с Галиной только поженились, Леонид Ильич помогал нам: квартиру выделил, хотя и не сразу (мы года полтора снимали квартиру), машину мне подарил «Рено», тоже не сразу. В 1979 году дачу помог построить. Между прочим, свои личные деньги дал...
А что касается остального, подумайте: я — «главный зять страны», первый замминистра МВД, генерал-полковник, кандидат в члены ЦК КПСС. Если мне что-то было нужно, я мог сказать: «Мне завтра нужно это!» И завтра все было бы у меня. И никаких квитанций и подписей! И куда деньги тратить? Все и так предусматривалось уровнем нашего обеспечения…
На войне и в любви все средства хороши
Кстати, брак Юрия Чурбанова с дочерью генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева отнюдь не был безоблачным.
Галина Леонидовна слыла особой увлекающейся. Ее, как и многих власть имущих, тянуло к миру искусства. Достаточно вспомнить, как она дважды выходила замуж за цирковых артистов, сначала за Евгения Милаева, потом (всего на 9 дней) за юного Игоря Кио. Несколько лет продолжалась ее связь с солистом балета Большого театра Марисом Лиепой. Но все это было до знакомства с Юрием Чурбановым.
Жизнь Галины с милицейским генералом тоже не сложилась. Он пропадал на работе, возвращаясь зачастую к десяти-одиннадцати часам вечера, часто выезжал в командировки. И дочь генерального секретаря была предоставлена сама себе. Нет, она числилась на работе в должности заместителя заведующего отделом историко-дипломатического управления МИДа, но во второй половине семидесятых бывала там нечасто. И продолжала общение в артистической среде.
Запутанной была история с фаворитом Галины Брежневой Борисом Буряце. На самом деле его звали Борис Иванович Буряца. Родился он 4 октября 1946 года. Стал артистом, работал в театре «Ромэн» и имел неплохой тенор. А в 1976-м или 1977 году в него влюбилась дочь Леонида Ильича, которая была старше Бориса на 17 лет. За три года она сумела перевести его в Большой театр в качестве солиста-стажера, помочь получить квартиру в центре столицы, надарила драгоценностей и шуб.
Был Борис Иванович человеком полукриминальным, ходил увешанный золотыми цепями и перстнями. Естественно, все это Юрию Чурбанову не нравилось, тем более что он, как, во всяком случае, говорил мне, испытывал к Галине самые искренние чувства. И к концу 1981 года участь «бриллиантового мальчика» (в разговоре со мной Чурбанов именовал его только так) была предрешена. Нужен был только повод «прижать» Буряцу.
30 декабря 1981 года в высотке на Котельнической набережной была ограблена квартира народной артистки СССР Ирины Бугримовой. Часть пропавших у нее драгоценностей была обнаружена во время досмотра в Шереметьево некого господина, летевшего в ФРГ. На допросе он назвал Бориса Буряцу наводчиком. И в январе 1982 года тот был арестован. На мой прямой вопрос о том, приложил ли к этому руку Чурбанов, Юрий Михайлович ответил мне коротко: «Сам напросился. Ишь, «бриллиантовый мальчик»...»
Попытка следствия доказать участие Буряцы в «деле Бугримовой» оказалась неудачной. Зато выплыла побочная линия — спекуляция. Полтора десятка дубленок, обнаруженных при обыске у цыганского «барона», тянули на часть 2 статьи 154 УК РСФСР, санкции по которой достигали 7 лет лишения свободы с конфискацией. В итоге он получил «пятерку». Вышел на свободу уже в годы перестройки. А 7 июля 1987 года, не дожив до сорока одного года, умер в Симферополе.
Брак Чурбанова был сложным, но он защищал его, причем всеми доступными ему способами. Банально, но поговорка «на войне и в любви все средства хороши» тут как нельзя к месту.
«Человек он был неоднозначный»
О том, как жил Юрий Чурбанов все последние годы, известно крайне мало. Депутат Госдумы, журналист Александр Хинштейн — один из немногих, кто поддерживал дружеские отношения с опальным генералом и присутствовал на его похоронах.
— Александр, из семьи Брежневых был кто-то?
— Нет, не было никого. На кладбище, к сожалению, было очень мало людей, наверное, 30—35 человек. Еще меньше — на поминках. В основном пришли проститься родственники по линии его нынешней вдовы — Людмилы Васильевны, которая вышла за него замуж уже после его освобождения из колонии. Кстати, их связывала очень романтическая история, потому что они познакомились еще во времена комсомольской юности. Но потом жизнь их развела. Чурбанов вышел из зоны уже без семьи — Галина Брежнева в 1990 году, после приговора, заочно с ним развелась.
На кладбище были также люди, которые служили с Чурбановым, работали. Из известных назову председателя совета ветеранов МВД Ивана Федоровича Шилова, депутата Алексея Митрофанова. Поминки прошли скромно, в небольшом ресторане на Юго-Западе, где Чурбанов жил последние годы. Тепло посидели.
Вспоминали, каким он был. К сожалению, Юрий Михайлович уже чувствовал себя не очень хорошо после инсульта. Он фактически не передвигался, не выходил из квартиры. Но оставался в здравом уме, следил за собой.
— Вы с ним встречались?
— Да, я был неплохо с ним знаком, встречались много раз. Брал интервью у него.
— А перед кончиной?
— Я последние несколько лет не был у него. Говорил с ним только по телефону, поздравлял с праздниками.
— А что люди говорили на похоронах?
— Вспоминали, каким был Чурбанов. И почти все говорили о его человечности. Несмотря на то, что он был, конечно же, советским принцем, он все равно продолжал ощущать себя человеком из народа.
Шилов вспомнил, как Чурбанов, случайно, непланово находясь в Сибири, залетел в Кемерово, где Шилов тогда был начальником УВД, а Чурбанов на тот момент первым замминистра внутренних дел СССР, генерал-полковником. Он был очень дотошный. Вот когда только ввели телетайпы, очень подробно выспрашивал молодую телетайпистку, как эта система работает. Она ему все очень дельно рассказывала. И он, когда уходил, сказал: «До свидания, товарищ сержант». Она говорит: «Товарищ первый замминистра, вы ошибаетесь, я рядовая». Он: «Это вы ошибаетесь. Вы — сержант». И сказал Шилову: «Молодец девчонка, хорошо дело знает, пиши приказ».
Время сыграло в судьбе Чурбанова злую роль. Сначала оно подняло его на такую высоту, а потом резко с этой высоты сбросило. Мы понимаем реально, что вина его была очень сомнительной. Я, работая над книгой о Брежневе, изучал материалы дела Чурбанова. Из 62 пунктов — многомиллионных! — обвинения, которые ему вменялись, в конечном счете остались 2. О том, что он получил взятку в виде шитого золотом халата. И еще арбузы.
— Арбузы?
— Да. Там были настолько смешные обвинения! Чурбанова обвиняли, что он получил от начальника УВД Ташкента взятку. При этом якобы начальник УВД Ташкента прилетел в Москву, передал Чурбанову деньги и улетел. Адвокатом на суде был ныне мой коллега — депутат Андрей Макаров. И он тогда доказал, что сделать это физически было невозможно. Потому что промежуток между единственными двумя рейсами Ташкент — Москва — Ташкент в этот день был полтора часа. А согласно фабуле обвинения, маршрут начальника УВД занимал не меньше трех часов. И таких обвинений было очень много.
Безусловно, Чурбанов был фигурой неоднозначной. Но надо и признать, что он вместе с Щелоковым, который при Брежневе был министром внутренних дел СССР, сыграл большую роль в становлении МВД как профессиональной системы.
— А Чурбанов был амнистирован?
— Нет. Он был лишен звания генерал-полковника, орденов Красного Знамени, Красной Звезды, многих других наград, звания лауреата Госпремии, которое он получил за организацию Олимпиады в Москве.
— Вы не собираетесь как-то вернуться к этому вопросу?
— Наверное, надо возвращаться. Потому что каждый человек должен нести вину только за то, в чем он виноват.
По материалам интернет-источников подготовил Виктор ИВАНОВ
ИЗ ДОСЬЕ «БН»
Юрий Михайлович Чурбанов родился 11 ноября 1936 года в Москве. После ПТУ работал слесарем-сборщиком на заводе «Знамя труда». Был инструктором Ленинградского райкома ВЛКСМ. Окончив юрфак МГУ, стал завотделом ЦК ВЛКСМ.
С 1967 года — в системе МВД СССР. Был первым замминистра внутренних дел СССР, замом начальника Главного управления внутренних войск МВД СССР. В 1987 году по подозрению в коррупции по так называемому «узбекскому делу» арестован и затем приговорен к 12 годам тюрьмы.
Его лишили звания и государственных наград, исключили из КПСС. Условно-досрочно освобожден из колонии в Нижнем Тагиле в 1993 году (отсидел 8 лет). Работал начальником службы безопасности цементной компании «Росштерн», замом президента городского хоккейного клуба «Спартак». В последние годы был прикован к постели в связи с двумя инсультами.
В течение жизни был три раза женат. С первой женой, Тамарой Вальцеферовой, развелся после 10 лет брака, оставив двоих детей. Во второй раз был женат на дочери Брежнева Галине. Она подала на развод в 1990 году, когда Чурбанов находился в тюрьме. В третий раз женился уже после освобождения на сотруднице ректората МГУ Людмиле Кузнецовой.
