РАБОТА социологов не публична. Стороннему наблюдателю не сильно заметна. Но именно по
итогам их исследований принимаются важные управленческие решения, разрешаются проблемы, доселе казавшиеся неразрешимыми, определяются точки приложения сил на будущее. Как взаимодействует социология и институты государства, насколько точны прогнозы и с какими препятствиями сталкиваются социологи в своей работе? С такими вопросами «СГ» обратилась к директору Института социологии Национальной академии наук Беларуси Игорю КОТЛЯРОВУ.
— Игорь Васильевич, у нас четыре структуры, официально осуществляющие опросы общественного мнения – Информационно-аналитический центр при Администрации Президента, Центр социологических и политических исследований при БГУ, Могилевский институт региональных социально-политических исследований и ваш институт. Чем он отличается от других учреждений?
— Начнем с того, что мы – Институт социологии при Академии наук, поэтому занимаемся прежде всего теоретическими исследованиями. Ведь социология – это такая же наука, как философия и история, например. В то же время мы проводим 4—5 больших социсследований, которые касаются какой-то ситуации в стране: будь то село или семья, например. Проводим также и мониторинги социально-политической ситуации. По-моему, нигде на постсоветском пространстве, да и во всем мире, ничего подобного нет. Две трети вопросов в них — это вопросы постоянные, таким образом, мы можем достаточно четко прогнозировать изменения социально-политической ситуации в стране. Треть вопросов – ситуационные, которые интересуют общество и государство в конкретное время. У нас работает так называемая социологическая сеть: в каждом регионе есть специально обученные люди, которые помогают нам изучать общественное мнение. Плюс к тому мы работаем с разными социальными группами и занимаемся не только прикладными, но и теоретическими исследованиями.
— А среди коммерческих организаций популярны ваши услуги?
— Да, очень. Мы проводим примерно десять коммерческих и хозрасчетных исследований в год, которые нам заказывают фирмы. Но если в крупных мониторингах у нас как минимум 60 вопросов, то здесь может быть и меньше, ведь в этом случае мы решаем конкретную задачу, поставленную фирмой. У нас порой спрашивают, почему результатов таких исследований нет в открытом доступе? Но ведь есть заказчики, они платят за работу большие деньги и имеют полное право распоряжаться ее результатами по своему усмотрению. Кстати, часто по итогам таких исследований фирмы потом полностью меняют направления своей работы. Это говорит о том, что социология важна не только науке, государству, но и конкретным структурам.
— Не так давно вы провели большое социологическое исследование «Беларусь-2030», где попытались выяснить, какой видят жители Беларуси свою страну через 10—15 лет. Какие основные выводы этого исследования?
— У нас достаточно позитивные настроения: более 70 процентов жителей, а это очень высокие показатели, смотрят в будущее с оптимизмом и надеждой и лишь 4,9 процента высказывают равнодушие и безразличие. Также общество готово поддержать строительство еще более сильной и независимой страны. Интересные ответы получили, когда спросили, какими событиями вы можете гордиться. Оказалось, что в их число входит обеспечение стабильности в стране. А чемпионат мира по хоккею показал, что наша страна – мирное, процветающее государство. Подавляющее число респондентов считает его самым безопасным в мире. Ну а самый главный вывод в том, что Беларусь состоялась как сильное, независимое, самостоятельное государство. Так считает три четверти белорусов.
— Игорь Васильевич, а какова вероятность ошибки при проведении подобного исследования и сколько на него нужно времени?
— Если полностью соблюдать методологию, то ее вероятность — около 1,3 процента. Для исследований мы производим репрезентативную выборку. Например, если у нас в стране 53,5 процента женщин, то обязательно в исследовании должно участвовать 53,5 процента женщин. Если на селе живет каждый пятый белорус, то мы должны опросить каждого пятого респондента именно в сельской местности. И так по каждой позиции — пол, возраст, образование. Сегодня мы опрашиваем 2—2,5 тысячи человек. Кстати, по поводу достоверности у меня даже есть свой личный рекорд. В 1990 году мы проводили исследования, которые были посвящены будущему СССР и полностью повторяли вопрос мартовского мониторинга. И наши результаты, и результаты референдума 17 марта совпали до десятой доли процента. Тогда мой портрет напечатала на первой странице газета «Известия» – это было неожиданно и приятно. Но такое полное совпадение, конечно, случайность, потому что всегда есть какая-то погрешность. Но эта история свидетельствует о том, что при соблюдении всех требований технологии социология дает объективную информацию.
Если же говорить о сроках, то на фундаментальные исследования уходит примерно три недели. Нужно разработать, обсудить анкету, провести пилотажные исследования – поработать с какими-то социальными группами, чтобы определить, как эта анкета работает. Если видим, что более пятидесяти процентов респондентов не отвечают на один и тот же вопрос, это значит, что либо он задан неправильно, либо люди не понимают, о чем идет речь. Помню, где-то лет шесть назад мы попробовали провести исследование, которое касалось альтернативной службы. Но тогда об этом практически никто не знал, поэтому от такой идеи сразу отказались. Небольшое же исследование, которое не требует основательной подготовки, можем провести и за неделю.
— А сложности в процессе работы бывают, и если да, то какие?
— В наших мониторингах, как правило, около 60 вопросов. А это как минимум час работы с человеком. Сейчас проблема прийти в дом или квартиру и попросить, чтобы потратили на нас свое личное время. Частные структуры платят своим респондентам, нам приходится работать совсем по-другому. Особенно сложно сейчас в городах. Есть реальные препоны – кодовые замки и прочее. На селе в этом плане проще.
— Как уже говорилось, социология должна работать на благо общества. Какие есть конкретные примеры такого взаимодействия?
— Мы стараемся, чтобы информация доходила до людей, не скрываем результатов своих социологических исследований. Так, с Министерством образования провели два больших социологических исследования, где дали конкретные предложения по совершенствованию системы образования. Постоянно сотрудничаем с Минкультом, делаем все, чтобы наши данные работали на улучшение жизни. Например, когда только началось строительство агрогородков, многие были недовольны дороговизной и шаблонностью новых домиков. Мы быстренько опросили сельских жителей, тех, для кого они будут предназначены. Они предложили: давайте мы свои деньги вложим, но будем контролировать весь процесс строительства, планировку. Мы тут же написали аналитическую записку, и на ее основе было принято конкретное решение. То же самое было и с арендным жильем: за неделю провели опрос и дали рекомендации. Таким образом, мы даем конкретные рекомендации и частным структурам, и ведомствам, министерствам, которые опираются на наши разработки и корректируют свою работу.
bizyk@sb.by
